Павел Шаров - Система рыжего карлика

«Интересно, как они собираются растворить наши металлические бронежилеты?» – подумала Валентина Сергеевна.

Наступила ночь. Над входом в кратер кружило множество блинообразных. Некоторые из них опускались, пополняя жертвами склад питательных веществ для матери. Валентина нашла у Николая в рабочей сумке шприц, наполнила его тонизирующим препаратом и сделала ему укол. Николай очнулся, осмотрелся, пощупал свою, обожженную молнией часть тела и удовлетворенно хмыкнул:

– Чепуха, до свадьбы заживет. Где у вас радиопередающее устройство? Мое вышло из строя.

– Я его не взяла, полагая, что вашего достаточно.

– Никогда нельзя надеяться на лучшее. Всегда надо предполагать худшее, Валентина Сергеевна. А где Сергей?

– Не знаю. Последнее, что я видела, это то, что в вас обоих попала молния. А я просто не успела спрятаться в космотанке и получила сильный удар по голове. До сих пор гудит.

– А лазерный пистолет у вас где? Мой куда-то пропал.

– Вот здесь.

– Дайте его сюда. Теперь нас ни с солью, ни с хреном не съешь.

– А фонарик у вас есть?

– Есть.

– Давайте посмотрим вокруг. Может быть, Сергей Павлович где-то рядом.

Поискали. Не нашли. Валентина включила свою аппаратуру и услышала в ней непонятное бормотание. Язык блинообразных был явно ниже по уровню языка шарообразных. Эти перекидывались отдельными звуками, каждый из которых означал какое-то чувство. Примерно так объясняются между собой обезьяны, собаки или другие более-менее развитые животные. Но все это они делали без звука в нашем понимании, то есть не нарушая тишины. Все живые существа на этой планете общались между собой с помощью электромагнитных сигналов. Это было, с одной стороны, хорошо, так как позволяло свободно разговаривать на сколь угодно большом расстоянии. Но, с другой стороны, было непонятно, как в какофонии миллионов голосов они различают тот, который им был нужен. Люди на Земле, собравшись в группу в десять – двадцать человек одновременно разговаривающих, тоже различают голос своего собеседника. Но ведь какая большая разница: двадцать говорящих человек на Земле и миллион говорящих живых существ на этой планете.

– Кау, кау! – зазвучали многоголосые восклицания на фоне шумов в аппаратуре Валентины Сергеевны.

– Семейство животных радуется, – заговорил прибор, – они ждут прибытия одного из своих родителей.

В это время над кратером показалось большое блинообразное животное.

– Лежите неподвижно, – приказал Николай, – будто мы без сознания. Иначе опять перестрелка начнется.

Они притихли и стали наблюдать за тем, что будет происходить. Радость детского сада блинообразных была не напрасной. Крупное существо медленно опустилось на дно кратера. На спине у него лежало три обездвиженных тела: один шарообразный и две гусеницы. Одна из гусениц подавала признаки жизни. Ее лапки медленно шевелились. Два других тела были неподвижны. Сложив трофеи туда, где уже лежало несколько жертв, крупное блинообразное разместило у себя на спине несколько недавно родившихся существ, взлетело над кратером и по одному стало сбрасывать их вниз, к маме. Детишки один за другим падали вниз, трепыхаясь изо всех сил, чтобы удержаться от падения.

«Обучение, – подумала Валентина, – папа детишек летать учит».

Николай, вооружившись лазерным пистолетом, медленно подполз к только что привезенным жертвам и сделал всем им тонизирующие уколы. У одной гусеницы открылись глаза, лапки задвигались энергичнее. Попытка оживить еще двоих, доставленных к столу прожорливому семейству, не удалась. Жизнь уже покинула их. После этого Николай обратился к Валентине Сергеевне:

– Забирайте свою аппаратуру и очень медленно отползайте за тот камень. Там закопаемся в песок, и будем ждать, когда эти твари перестанут летать. Тогда попытаемся выбраться. Не получится – будем ждать помощи.

Прошло еще несколько часов. Раненое существо зашевелилось.

– Включайте аппаратуру, – сказал Николай Иванович, – он сейчас разговаривать начнет.

Когда Валентина включила прибор, разговор между раненым и его сородичами уже шел.

– рум… важ… один… орс… один… эрс… смерть… один… орс… жизнь… два… соэт… жить, – говорило раненое существо.

– Зежи… – передали ему в ответ.

– Ага, – сказал Николай, – аборигены уже связь наладили, а наши, поди, спят без задних ног. И связи нет.

– Один орс умер, – пояснила Валентина, – один эрс умер, один орс жив. Это, по-видимому, гусеница про себя говорит, а два соэта – это мы с вами.

– А зежи?

– Что-то вроде «молчи, опасно».

Наконец, забрезжил рассвет. Над кратером перестали летать живые одеяла. Вдруг по крутому склону кратера сверху покатился шар, оставляя за собой след в виде веревки.

– Николай Иванович, посмотрите, что там катится, – показала в ту сторону Валентина.

– Все ясно. Это клубок веревки разматывается. Аборигены работают. Давайте тихонечко туда раненого перетащим.

Перетащили. Обвязали метровую гусеницу веревкой и дернули за нее. Раненый удивленно вращал глазами, не веря в свое близкое избавление. Потом веревка натянулась, и гусеница полетела вверх. Через некоторое время веревка снова спустилась, и Николай привязал к ней Валентину Сергеевну. Та стала медленно подниматься к краю кратера. Когда до этого края оставалось совсем немного, Николай включил свой ракетный двигатель, который в момент вынес его на край, где в поте лица трудились три полутораметровые гусеницы. Правда, лицами это можно было назвать с трудом, потому что лица эти были распределены по всей окружности головы. Николай встал рядом с ними и стал помогать им, вытаскивать Валентину Сергеевну. Рядом лежал раненый. С соседних высоток стали подниматься, направляясь к ним, только что устроившиеся на дневной ночлег блинообразные.

Три гусеницы схватили своего раненого сородича и спрятались в щелях под камнем. Николай понял, что эти мирные гусеницы рисковали жизнью ради их спасения, и решил всерьез показать этим безмозглым летающим блинам, что их тоже можно так поджарить, что больше не захочется. Когда первые два блина подлетели и начали сворачиваться в трубочку, чтобы произвести выстрел электрическим разрядом, Николай полоснул по ним лазерным лучом, и два блина превратились в четыре половинки. Половинки, дергаясь в конвульсиях, полетели в кратер.

– Вот так, – сказал он, – теперь кушайте на здоровье своих родственничков.

Остальные три блина взмыли вверх и стали кружить вокруг кратера. Ясно было, что они выясняют, живы ли их дети и главная мать, увеличивающая их поголовье. Убедившись, что в их логове все в порядке, они развернулись и при встрече с другими, спешащими им на помощь, стали собираться в большую группу