Деби Глиори - Чисто убийственное зло

— Красивый, правда? — заметила Тарантелла, небрежно помахивая гребешком и поворачивая его так и эдак, чтобы ее невольная собеседница могла полюбоваться вещицей. — Если мне не изменяет память, когда-то эта косточка принадлежала твоему родственнику… ээ, уж не папе ли? Нет! А может, брату? Или двоюродной бабушке? Да , это была она. Твоя двоюродная бабушка Индискрециона. Ее левое бедро, если не ошибаюсь…

Как раз перед тем, как потерять сознание от ужаса, Терминусочка увидела, что паучиха наклоняется к ней, а выкрашенные чем-то розовым челюсти растут, заслоняя все поле зрения. Последней мыслью тонущей в молоке маленькой крысы была «Это же губная помада ! Вот извращенка!»

Поскольку в намерения Тарантеллы не входило причинять вред Терминусочке, а лишь попугать ее, паучиха вытащила бесчувственную крыску на край кувшина и с достоинством удалилась в поисках чего-нибудь более аппетитного.

Девушка за стойкой отеля «Герб Окенлохтермакти», похоже, была несколько ошарашена прибытием кортежа из Стрега-Шлосса. Ее недолгий опыт в гостиничном бизнесе оказался явно недостаточным, чтобы подготовить ее к встрече такого странного набора гостей, пытавшихся преодолеть вращающуюся дверь главного входа. Первым ворвался Ток, тащивший за собой на цепи Пандору, которая заскользила по мраморному полу и врезалась в антикварное кресло. Затем дверь перешла на более медленное вращение, и в фойе шагнула миссис Маклахлан с Дэмп на одной руке, саквояжем в другой и Сэбом на коротком поводке.

— Сидеть, мальчик, — скомандовала она, одаривая регистраторшу улыбкой и осторожно опуская Дэмп на пол.

— Что значит сидеть ?! — задохнулся от возмущения грифон. — Я что, по-вашему, — собака ?

— Добрый день, — обратилась миссис Маклахлан к регистраторше. — Мы — часть компании Стрега-Борджиа. Насколько я знаю, на это имя было забронировано несколько комнат…!

— Какая КОМПАНИЯ? — заскрипел Ффуп, протискиваясь через лопасти вращающейся двери и волоча за собой цепь. — Никто не говорил мне , что начинается кампания.

— …Так что расскажите, пожалуйста, где находятся наши комнаты, — безмятежно продолжала миссис Маклахлан, — и где я могу найти конюшни для животных?..

Не успела она договорить, как регистраторша смертельно побледнела и повисла на стойке, сметая на пол ручки и регистрационные книги. Почувствовав неладное, миссис Маклахлан обернулась и увидела, как, одаривая регистраторшу зубастой улыбкой, Ток шествует по тартановому ковру, волоча за собой мокрый пакет с водяными лилиями. В этот момент вращающаяся дверь пропустила в фойе Титуса, Лэтча и синьору Стрега-Борджиа, которая громко информировала каждого, кто оказывался в зоне досягаемости ее голоса, о том, что Нот остался снаружи, его тошнит на парковке.

— Омерзительно, — заявила синьора Стрега-Борджиа, неся что-то бесконечно неприятное в вытянутых руках. — Но по крайней мере я получила ее обратно. О, Лэтч, будь так добр , ладно? Прополощи это.

Дворецкий слегка содрогнулся, но послушно взял отрыгнутую эктоплазму и понес ее в ванную.

Ровно через полчаса вся семья, за вычетом Нота, собралась в обеденном зале, чрезвычайно обрадованная открытием того, что «Герб Окенлохтермакти» в самом деле заслуживал свои четыре звезды. Семья успела попрыгать на кроватях, заглянуть в мини-бары, включить телевизоры и пощелкать переключателями каналов. Даже Дэмп провела счастливые двадцать минут, расплющивая своих мишек в прессе для глажки брюк, предусмотрительно предоставленном в их распоряжение администрацией отеля.

После жаркой дискуссии Пандора оказалась в одной комнате с миссис Маклахлан, Титус — с Лэтчем, а синьор и синьора Стрега-Борджиа установили переносную колыбельку для Дэмп в ногах своей кровати, тяжело вздыхая при мысли о том, что им придется делить комнату со слишком рано просыпающимся ребенком. Умиротворенные перспективой обеда звери и Ток послушно обустроились в конюшне и, оставив Нота стонать на куче чистой соломы, присоединились к остальным членам семейства за круглым столом, покрытым льняной скатертью.

Наконец-то клан Стрега-Борджиа устроился в креслах и начал изучать меню в кожаных папках. Миссис Маклахлан подоткнула салфетку за воротник Дэмп и стала диктовать меню тем, кто не умел читать.

— Вот, Ток, дорогой, прекрасное вегетарианское блюдо специально для тебя: фрикассе из лесных грибов с рисом; или, если хочешь, салат из маленьких артишоков на листе латука. А ты, Титус, — напомнила она, — что будешь ты, дорогой?

Названия блюд ничего не говорили Титусу. «Что все это означает?» — думал он. Взгляд его остановился на чем-то смутно знакомом.

— Стейк тартар, — произнес он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал, — с картошкой фри.

Пандора хмурилась над своим меню. «Пусть сначала Титус закажет», — думала она. Но, чтобы не ударить в грязь лицом, заявила:

— Я буду гуэвос ранчерос с гуакамоле. — «Уж это, — решила она, — собьет с него спесь».

— Гуакамоле — это не то, чем чайки покрывают скалы? — спросил Титус.

— То, что на скалах, называется гуано, — вздохнула миссис Маклахлан, — и, кстати, очень невежливо говорить о подобных вещах перед едой, дорогой.

Появилась официантка с большим кувшином ледяной воды и двумя корзинками с хлебом. Она поставила все на середину стола, достала из кармана блокнот с карандашом и начала старательно записывать заказ семьи.

Когда каминные часы отмерили десять минут, племя Стрега-Борджиа все еще терпеливо томилось ожиданием, пощипывая хлеб и посасывая воду в счастливом предвкушении предстоящего пира. Оттикало еще десять минут, и еще десять, корзинки с хлебом опустели, вода в кувшине кончилась, а терпение начинало иссякать. Дэмп быстро наскучило играть в прятки через салфетку, и она стала капризничать; Титус немелодично насвистывал сквозь зубы, отстукивая вилкой по скатерти какой-то один ему известный ритм; а Пандора пыталась хоть как-то развлечься, перечитывая меню.

— Интересно, что случилось с нашим ланчем? — спросил Лэтч.

Фисс фисс, тук-тукитук. Фисс.

— Я умираю с голоду, — простонала Пандора, отрываясь от семнадцатой экскурсии по меню.

Туки-тук-тук, фисс, тук-тук.

— Однако странно, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа. — Еще немного, и придет время ужина, а не ланча.

Фисс. Туктуки-тук, фисс фисс.

— Пожалуйста, Титус, заткнись, — зашипела Пандора. — Перестань. Ты сводишь меня с ума.

— Ну что еще? — громко запротестовал Титус. — Что я сделал не так на этот раз? Что перестать? — он посмотрел на сестру. — Ты всегда такая сварливая, когда голодная, — добавил он. — Впрочем, лучше сказать так: ты всегда сварливая, точка.