Челси Кэмпбелл - Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

Беру в руки лупу с саркастической улыбкой на губах, потому что даже фальшивый энтузиазм уже слезает с меня, как дешевая позолота. Хочется поскорее покончить с этим и отправиться домой. Неприятно завершать день, имея всего два образца, но третьего кандидата я могу с таким же успехом подкараулить завтра утром, во время съемок очередной серии его передачи.

— Что это? — спрашиваю я, снимая волос с козырька холмсовской кепки, в которой пришел на занятия преподаватель. Его, похоже, тот факт, что у меня в руках образец его ДНК, нисколько не волнует. Может, потому, что мне шестнадцать, а я хожу на семинар для малышей, не понимая даже, как глупо выгляжу. Он, очевидно, думает, что я умственно отсталый или что мне действительно интересно.

— Я смотрю, тебе действительно нравится это дело, а? — спрашивает меня Меч Правосудия, сопровождая слова доброй улыбкой.

Вопрос застает меня врасплох, так как я, по правде говоря, не ожидал, что он со мной заговорит.

— Ну… да. Больше всего мне интересна дактилоскопия.

— Знаешь, я веду занятия и в муниципальном колледже, — говорит он, почесав за ухом. — Там тебе, возможно, было бы интересней. Сколько тебе лет?

— Только что исполнилось шестнадцать, — отвечаю я, внимательно наблюдая за выражением его лица. Не знаю уж, чего я ожидаю — может, что он скажет: «О, слушай, забавно, но шестнадцать лет и девять месяцев назад я занимался любовью с какой-то Женщиной в кабинке туалета на станции метро. Ну и отвратительный же был сортир».

— Думаю, ты мог бы там заниматься, если твоя Школа поддерживает программу дополнительного обучения на лекциях в колледже. По возрасту ты точно можешь воспользоваться ею.

Да, точно. Я слышал о такой программе. Но разговор этот мне не нравится.

— Я на домашнем обучении. Но спасибо вам за приглашение.

— Этот семинар для малышей, — говорит он с оттенком вины в голосе. — Здесь ты вряд ли чему-то научишься.

Помолчав, он лезет в портфель, роется там и достает брошюру, в которой описаны азы работы детектива.

— Вот. Давай меняться.

Он передает мне брошюру, протягивая свободную руку, чтобы забрать увеличительное стекло. Я охотно отдаю ему лупу, понимая в душе, что он очень тактично и тонко намекает, что мне не место в этой группе. Впрочем, образец у меня, а значит, на сегодняшний день детективной работы с меня достаточно.

Я уже собираюсь отправиться домой, но тут вспоминаю, как недовольна была моя мама из-за того, что я вроде как разбил ее прибор или что это там было. Я говорю «вроде как разбил», потому что совершенно не уверен, что он вообще когда-то работал. Так что вместо того чтобы поехать домой и выслушать от мамы все, что она имеет мне сказать по этому поводу, я решаю заскочить к Кэт.

Кэт живет в двухэтажном доме с тремя спальнями, скрывающемся за белым забором из штакетника. Проходя мимо, вы никогда не догадаетесь, что люди, которые живут здесь и содержат газон в идеальном виде и регулярно подрезают кусты роз, на самом деле суперзлодеи. Дедушка Кэт, очевидно, обладает способностью устанавливать незримую связь с блоками управления садовой техники или, по меньшей мере, знает, как содержать ее в порядке. Он мог бы реализовать свой талант, став знаменитым механиком, но вместо этого основал собственное дело, впрочем, имеющее непосредственное отношение к технике. Он генеральный директор «Уилсон энтерпрайсес», компьютерной фирмы, чьи акции весьма высоко котируются на бирже. На папашу Кэт пашут, мне кажется, миллионы рабов — я имею в виду, естественно, персонал фабрики по сборке компьютеров. Мама Кэт выполняет при нем функции секретаря. Они поднимали фирму вместе вскоре после того, как Кэт появилась на свет, но лишь недавно дела у них пошли действительно хорошо. Компьютеры их сборки отличаются высоким качеством, и единственным их минусом можно считать лишь тайное воздействие на мозг, осуществляемое посредством особых сигналов, передаваемых центральным процессорным блоком. Цель воздействия — создать в человеке зависимость от бренда «Уилсон энтерпрайсес» и заставить покупать все новые и новые компьютеры. Разработчики, правда, оказались людьми гуманными, и сигналы передаются только в период бездействия компьютера, когда он находится в режиме сбережения энергии, и, следовательно, ваши мозги всецело принадлежат вам, когда вы играете в игры или, скажем, работаете.

— Вы сделали новую стрижку? — спрашиваю я маму Кэт, открывшую мне дверь. — Очень… современно. Хай-тек, я бы сказал.

Встряхнув волосами, достающими до плеч, и зардевшись, мама Кэт впускает меня в дом.

— Благодарю за комплимент, Дэмиен, — говорит она. — Я не ожидала, что кто-нибудь это заметит.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, где находится комната Кэт, стараюсь держаться ближе к стене и не смотреть сквозь перила. Я всегда инстинктивно стараюсь держаться внутренней стороны лестницы, испытывая при этом противоречивые чувства. У стены, как мне кажется, шансы случайно упасть за перила ниже, зато, если поскользнешься, не за что будет схватиться. Разум подсказывает, что подниматься по внешнему краю, вцепившись в перила изо всех сил, правильней, но я так пока и не решился прислушаться к его голосу. Поскользнуться и упасть, конечно, страшно, но ведь и перила могут сломаться в любой момент. Разве можно им доверять?

— Дэмиен! — кричит Кэт, увидевшая меня с лестничной площадки. Кажется, она мне рада. — Давай поднимайся скорей! Поторопись!

Чтобы придать некий смысл моим неторопливым движениям, я делаю вид, что чрезвычайно заинтересован портретом знаменитого второго дедушки Кэт, Барта Кузнеца, хотя, конечно, понятно, что я никого этим не обману. Кэт уже полтора года как знает о том, что я страдаю боязнью высоты.

— Было бы здорово, если бы ты переехала на первый этаж. Спальня для гостей куда больше твоей комнаты. Тебе же шестнадцать — хватит уже спать в детской.

Кэт с громким топотом преодолевает пять ступенек, оставшихся до площадки и хватает меня за руку.

— Да это же просто лестница, Дэмиен. Обычная лестница, во всех домах такая есть. Знаешь что? Люди ходят по лестницам каждый день — вверх и вниз — и ничего с ними не случается.

Отдергиваю руку, делая вид, что ее попытка помочь меня обижает. На самом деле я смущен беспечностью, с которой она носится по ступенькам. Так мы оба неровен час завалимся.

— Дверь в спальню не закрывай, милая! — кричит мама снизу. — Так велел отец!

— Да, мама! — отвечает Кэт, закатывая глаза.

Она подтягивает статую осьминога, лежащую на полу, к самой двери, чтобы та не открылась произвольно. Между дверью и косяком остается крохотная щель, позволяющая Кэт считать, что формально она выполняет отцовский наказ. В течение какого-то времени в доме жил настоящий осьминог, но потом он умер, и Кэт подарили его точную копию, но из камня.