Челси Кэмпбелл - Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

— Мам! — кричу я, входя в дом. Бросив на кушетку рюкзак, снимаю вторую перчатку и спускаю с поводка Геральдо. Он тут же мчится на кухню. Спустя секунду там раздается его басовитый лай и мамины крики. Мама заглядывает в гостиную и, увидев меня, успокаивается. Она разговаривает по телефону.

— Дэмиен, что ты здесь делаешь? — спрашивает мама, прикрыв микрофон ладонью. — И что это еще за чудовище?

— Я за ним присматриваю.

Мама поднимает руку, прося меня подождать с дальнейшими объяснениями.

— Так вы ее на этот раз взяли? Чудесно. Нет, в этом плане все готово. Не тяни, постарайся скорее добиться результата, зайка. Что бы там у вас ни происходило, держи меня в курсе.

Мама делает паузу и бросает взгляд в мою сторону.

— Да нет, он здесь. Я постараюсь, не волнуйся. Тейлор передает привет, — говорит она.

Да уж, не сомневаюсь, думаю я.

— У нас с Гордоном все пошло наперекосяк.

Услышав имя Гордона, мама вздрагивает. Геральдо поднимается на задние лапы и кладет передние маме на плечи. От неожиданности она делает шаг назад и силится оттолкнуть пса.

— Дэмиен, пожалуйста, следи за собакой. У меня важная работа.

— Для зайки?

— Да, представь себе, — говорит мама, поправляя прическу. — У меня для тебя сюрприз. Если ты помнишь, мы с Тейлором последнее время довольно много работали вместе.

— Вы так это называете?

Мама в негодовании хлопает в ладоши и смотрит на меня с укором.

— Тейлор действительно очень талантливый человек. Он заслуживает большего, нежели быть простым деканом университета.

— Не просто какого-нибудь университета, а Вилмора, — замечаю я, гладя Геральдо. Он бьет хвостом по моей ноге — довольно болезненное ощущение, надо сказать. — А что в этом плохого?

Мама смотрит на меня с жалостью, качая головой.

— Ты был таким амбициозным мальчиком, когда у тебя на пальце еще не было этого «икса». — Приложив руки к моему лицу, мама игриво треплет меня за щеку, потом гладит по голове. — Не нужно было отдавать тебя этому человеку…

— Ты имеешь в виду, отцу?

— У людей, вроде нас с Тейлором, есть нерастраченный потенциал. А моложе мы не становимся.

— Он декан Вилмора. Наверняка найдутся люди, готовые пойти на убийство ради того, чтобы занять его пост. Это же… Не смотри на меня так, мама.

— У тебя вся жизнь впереди. Ты пока этого не понимаешь. Да, Вилмор — престижный университет, и в нем воспитываются замечательные молодые суперзлодеи, которым предстоит сделать в жизни много интересного. Но этим все заканчивается. Кто из этих ребят мечтает о том, чтобы сидеть в кабинете университета, в котором они учились? Так в историю не попадешь.

— А что плохого в твоей жизни? — спрашиваю я, плюхаясь в кресло и попадая прямо на торчащую пружину.

— Понимаешь, — объясняет мама сухим, прозаичным тоном, — когда ты родился, я была еще очень молода.

— И что? Тебе было двадцать два, и это…

— Заработать имя в этом возрасте, да еще когда тебе приходится заботиться о другом человеке, очень трудно. На воспитание ребенка уходит очень много времени. Думаю, у меня неплохо получилось, и я тебя очень люблю, ты знаешь. Если бы мне пришлось снова вернуться в то время, я бы сделала то же самое. Но… теперь ты уже большой, и…

— И очень удобно, что нашелся кто-то другой, на кого можно свалить дальнейшую работу?

— Если уж развивать карьеру, то нужно делать это сейчас.

Мама присаживается на подлокотник кресла, в котором я сижу. От нее пахнет лабораторией — серой и аммиаком. Приятно снова вернуться в родное гнездо, хоть здесь и пусто по сравнению с домом Тайнсов. Мама вся сияет, и нельзя не отметить, что такой счастливой я ее не видел много лет.

— Завтра к этому времени мы… Дэмиен, а где твое пальто? На улице холодно.

— Потерял. Видимо, я не так уж хорошо подготовлен к самостоятельной жизни, как ты думаешь.

Геральдо неожиданно напрыгивает на меня, уперев передние лапы в живот, и принимается лизать лицо.

— Пошел вон!.. Мальчик, — говорю я смущенно, указывая на пол. Геральдо не обращает на мои слова ни малейшего внимания.

— Как бы там ни было, — продолжает мама, потирая руки, — сегодня вечером все изменится. Завтра я буду королевой города, а Тейлор — королем…

— А? Кто? Мы? — спрашиваю я, не расслышав ее за шумным пыхтением Геральдо. Он лижет мои волосы, а я прикрываюсь обеими руками, стараясь оградить себя от навязчивых собачьих ласк. Геральдо оглушительно лает, а я в этот момент как раз поворачиваюсь к нему левым ухом, так что на какое-то время оно вообще перестает что-либо слышать.

— Нет, мы с Тейлором. А ты будешь моим маленьким принцем. Разве это не прекрасно?

— Вы берете под контроль город? Сегодня вечером?

Я не расслышал или мама действительно назвала меня маленьким принцем? Меня, шестнадцатилетнего лба выше ее ростом?

— Мне не терпелось тебе все рассказать, но ты и так узнал за последнее время слишком много нового, и у меня просто не хватило смелости преждевременно обнадеживать тебя. Вдруг бы ничего не вышло.

Мама облегченно вздыхает и прикладывает к груди руку.

— Ты не представляешь, чего мне стоило хранить все это в секрете. Так хотелось поделиться с тобой, ты не представляешь! Это же так прекрасно, у меня даже в голове не укладывается. Мы сможем делать все, что захотим, и будем брать себе все, что пожелаем. Каково твое самое заветное желание?

— О, значит, если все получится, вы с Тейлором не поженитесь? Потому что в этом и заключается мое заветное желание.

Мамина способность слышать только то, что ей хочется, очевидно, снова активизировалась, потому что она как ни в чем не бывало продолжает рассказывать дальше.

— Ключ к нашему светлому будущему находится в руках у Сары Кинк. Ты был прав, Дэмиен, гипноизлучатель изобрел не доктор Кинк. Оказалось, прибор разработала его дочь. Теперь она находится под нашей опекой, и у нас есть все, чтобы осуществить наши планы.

Под опекой. Вот оно что. Мама и Тейлор захватили Сару и «взяли ее под свою опеку». Точно так же, как раньше держали у себя ее отца. Внутри все холодеет, и требуются немалые усилия, чтобы скрыть охватившую меня дрожь. Но, если у меня и есть хоть какая-то надежда спасти Сару, все зависит от того, смогу ли я скрыть от мамы и Тейлора мой интерес к ней.

Мама, пританцовывая, отправляется в кухню. Заставляю себя выбраться из кресла и топаю вслед за ней. Очевидно, она очень довольна всем происходящим. В том числе тем, как ловко они похитили мою напарницу.

— И какие у вас планы?

— Ты появился как раз вовремя. Я должна тебе кое-что дать. Хотела позвонить, но у тебя выключен телефон.

Все столешницы в кухне уставлены пробирками, а на плите высятся целые бастионы грязных кастрюль и сковородок. Шкафы увешаны листами бумаги, исписанными рецептами снадобий и математическими выкладками. Между пробирками и прочим лабораторным оборудованием тут и там попадаются коробки из-под китайской еды, из которых торчат пучки засохшей лапши и палочки. Пол весь в пятнах, особенно возле плиты и раковины. Там мама, очевидно, неоднократно проливала зелье, а мыть пол забывала.