Ольга Златогорская - Виноватых нет

— Та-а-а-ак, — протянула Татьяна Николаевна и обвела взглядом класс. — Похоже, тут заговор?

Кто-то сдавленно засмеялся, кто-то забубнил что-то соседу. Стало шумно. Татьяна Николаевна покраснела.

— Тогда, может быть, ты, Лера, объяснишь мне, что происходит?

— Я тоже не могу, — извиняющимся тоном ответил Игорь-я. — Ведь меня в этот день не было в школе. Разве не правильнее послушать тех, кто на самом деле виноват?

— Но Сельцов молчит!

— А я не его имею ввиду.

Где это он так научился? Специально репетировал? У него же тройка по риторике! И вдруг такое. Кажется, здесь чувствуется папина работа…

Татьяна Николаевна помолчала и начала снова:

— И всё-таки, Лера, я тебя прошу. Мы ведь должны разобраться.

— Хорошо, — кивнул Игорь-я. — Но пусть на меня потом никто не обижается.

Рябова неожиданно крикнула с места:

— Ты предательница!

— Вот, пожалуйста, — Игорь-я широким жестом указал на Ирку. — Именно это я имела ввиду.

— Рябова! Как это понимать? — возмутилась Татьяна Николаевна. — Не хочешь объяснять сама — сиди молча и дай сказать другим!

Ирка надулась и стала смотреть в окно.

— Итак, если я всё правильно поняла, эта история началась на физкультуре, — тоном прокурора начал Игорь-я. — Мы готовились к соревнованиям и бегали десять кругов. А физрук в таких случаях никогда сам не следит. Он даёт секундомер кому-то из нас. Обычно — мне. А в тот раз меня не было, и вызвалась Рябова.

Обо мне как будто забыли. Все смотрели на Игоря-меня и на Рябову. Кто-то — со злорадством, кто-то с беспокойством. Некоторые откровенно веселились.

Ирка делала вид, что всё происходящее её не касается. Игорь-я продолжил:

— Когда секундомер у меня, всё по-честному. Анатолий Ильич-то даже не думал, что его могут обмануть.

— Я не обманывала! — взвизгнула Ирка.

— Да? — пригвоздил её тяжелым взглядом Игорь-я. — А как тогда объяснить, что ты приписала Корнееву и Сильченкову по два круга? Они пробежали восемь вместо десяти, да ещё первыми получились! А на самом-то деле первым был Сельцов!

Теперь все посмотрели на меня. Я изо всех сил делала безразличное лицо. Надо же, как всё интересно повернулось!

Татьяна Николаевна нерешительно сказала:

— Игорь, но ведь это не повод драться. Можно как-то решить вопрос мирным путём.

— Он пробовал, — вмешался Игорь-я. — Сначала он подошел к Рябовой, но разве с ней можно по-человечески разговаривать? Она сразу заверещала, как ненормальная. Тогда он в раздевалке подошел к пацанам и сказал, что так не по понятиям. А что было дальше, пусть Темляков скажет, он ближе всех стоял.

Антон пробормотал:

— Я почти ничего не слышал…

— Тем-ля-ков… — стальным голосом отчеканила «классная». — Объясни. Я жду.

— Он сказал… что это западло… А они его послали… Эээ… Далеко послали, в общем. А Сельцов им предложил за базар ответить. А они драться начали.

— Они? — удивилась Татьяна Николаевна. — Так драку начал не Сельцов?

Игорь-я спокойно сказал:

— Драку начал Сильченков, Корнеев поддержал. Это видели все парни.

— Но как же тогда?.. — не могла понять Татьяна Николаевна. — Ведь их было двое. Почему же тогда они лежат дома, а Игорь — здесь, целый и невредимый?

Надо же, «классная» назвала Сельцова-меня по имени! Что это с ней?

Игорь-я неприятно усмехнулся.

— Они тоже думали, что их двое, и они сейчас по-тихому отметелят зарвашегося пацана. Но кое-чего не учли.

— Игорь избил их сам, — грустно подытожила «классная».

— Говорят, Сельцов ударил каждого из них всего по одному разу, — доверительно сообщил Игорь-я.

— Почему же они не в школе?

Я-то знала, как бьёт рука Сельцова. Взрослый человек с ног падает. Но Сашка Клецко не выдержал:

— Да косят они просто! Устроили себе каникулы!

— Вот, значит, как всё повернулось, — задумчиво протянула Татьяна Николаевна. — Садись, Сельцов. Глупо ругать тебя за то, что ты не пошёл жаловаться мне, фискалов не любили во все времена. Но сейчас вопрос не в этом. Что-то не так у нас в классе. Заговоры, интриги, прямо «Дом-два» какой-то…

— А у нас всегда так было, — беспощадно ответил Игорь-я. — Просто раньше этого никто не замечал.

— Самое печальное, что в следующий раз вы снова начнёте выяснять отношения кулаками, — вздохнула Татьяна Николаевна. — Рассказывать мне вам не позволяет кодекс чести, а больше с проблемой пойти некуда…

У меня в голове словно щелкнуло что-то.

— Сейчас восьмой урок?

— Да, Игорь…

— Подождите!

Я выскочила в коридор, рванула по коридору и чуть не сбила с ног Светлану Ивановну.

— Простите!

— Сельцов? Ты почему носишься по школе? У вас какой урок?

— Классный час.

— Так почему ты здесь? Тебя выгнали?

— Нет, я хотел…

— Тебя отпустили?

— Ну… я…

— Мне непонятно твоё поведение, Сельцов, — холодно произнесла Светлана Ивановна. — Сначала ты ни с того, ни с сего устраиваешь драку. А потом носишься по коридорам, хотя должен быть на классном часе, где, как я понимаю, как раз обсуждается твой вопрос. Ты ничего не хочешь объяснить?

— Татьяна Николаевна объяснит, — бухнула я.

— А, так вы уже разобрались? — подобрела Светлана Ивановна и посмотрела на меня почти как на человека. — Так куда ты мчался?

— На Совет, — честно ответила я.

— Иди… и помни — ты в школу учиться ходишь, а не по коридорам бегать. Учитель за тебя отвечает, и в урочное время ты должен быть в классе. Ясно?

Меня как будто кто-то за язык дёрнул:

— А Азарова?

— Что — «Азарова»?

— Почему ей можно вместо уроков в ларёк бегать? Она разве не учиться в школу ходит?

Светлана Ивановна помрачнела, но ответила спокойно:

— Ты себя с Азаровой не сравнивай.

— Почему? — во мне звенел злой азарт. — Разве школьные правила не одни для всех?

— Теоретически — одни. А на практике выходит, что особое отношение к себе надо заслужить. Что тебе не нравится?

— Двойные стандарты.

— Это не двойные стандарты, милый. Это обычные человеческие отношения. Но ты до них, похоже, ещё не дорос. Иди. Надеюсь, тебе есть что сказать Совету.

Я помнила правильно — именно сегодня, на восьмом уроке, ребята договорились делать газету.

Мишка и Олег читали какую-то распечатку. Вместе, один лист на двоих. Они сидели прямо на столе, пользуясь тем, что никто из учителей не видит. За соседним столом Танька задумчиво листала розовый блокнот в стразах — явно Юлькин. Самой Юльки почему-то не было. Женька прохаживался у стены и что-то бормотал — то ли ругался, то ли стихи сочинял. Катька с умным видом небрежно тыкала в кнопки маленького ноутбука. За последней партой, у стены, сидел новенький, которого нашли на совете. Как его… Зальцман. Он что-то рисовал на большом листе бумаги. Сутулый Володька стоял у окна и смотрел на сгущающиеся тучи. А за учительским столом сидел Витька. Его рыжая шевелюра светилась, как шаровая молния.