Александр Муа - В поисках кракена

Они пошли вдоль доков. На набережной огромные корабли, высоченные, как многоэтажные дома, дремали под беспокойным взором подъемных кранов. Через несколько часов они все уйдут в плавание, каждый в свою сторону. Паромы, танкеры, грузовые суда ожидали, когда их наполнят товаром. Вдалеке по каналу скользили рыбацкие суда, как невидимые призраки, как фигурки театра теней. Кто-то возвращался домой после нескольких недель отсутствия, доверху груженный рыбой. Кто-то, наоборот, уплывал в открытое море, лавируя между пришвартованными кораблями и крошечными, похожими на мышей судами, которые выводили полусонные громадины в открытое море. В порту море было спокойное и казалось зеркалом, в котором отражались фонари города.

Пройдя по очаровательным улочкам, ребята подошли к больнице.

— Так, без глупостей. Мы должны действовать слаженно. Все знают, что делать? — спросила Адель. — Беа, было бы неплохо, если бы ты сменила выражение лица.

Беа посмотрела на нее, делая вид, что не понимает, о чем та говорит.

— Беа?

— Мы должны были зайти «К Оливье» по приезде, — сухо ответила девочка. — Вы мне обещали!

Так называлась самая известная в регионе кондитерская, которой заправлял один француз.

— Беа, еще чуть-чуть, и ты получишь свое, уверяю тебя.

Борис, в кои-то веки серьезный, пытался умаслить сестру:

— Мы клянемся, что зайдем туда сразу же, как выйдем из больницы, верно?

Том и Адель уверенно кивнули.

Когда они подошли к стойке ресепшн, Адель, у которой был талант к языкам и которая в свои семнадцать могла похвастаться обширными познаниями в этой области, представилась на безупречном норвежском дочерью капитана Фореста Вуда. Дежурная медсестра посмотрела на остальных ребят с сочувствием: бедные, они проделали такой длинный путь из Шотландии, чтобы увидеть своего тяжело раненного отца, который к тому же до сих пор пребывал без сознания. Чтобы окончательно сломить медсестру, Адель сказала, что их мать подъедет чуть позже, во второй половине дня, так как сейчас она вынуждена заниматься их обустройством на новом месте. Они же с братьями и сестрой тотчас кинулись в больницу, чтобы хоть ненадолго увидеть своего любимого отца. Женщина попросила документы. Адель протянула ей фальшивое удостоверение личности, которое Беа все же согласилась сделать. Медсестра бросила на него быстрый взгляд, затем пристально посмотрела на Адель. Дети задержали дыхание. Сердца их бились все быстрее, им казалось, что их вот-вот разоблачат. Удастся ли им обхитрить медсестру? И только Беа, уверенная в своей работе, была абсолютно спокойна. Она знала, что все получится. Неожиданно медсестра взяла телефонную трубку:

— Профессор Гроннингсетер? Вы могли бы подойти на ресепшн, пожалуйста? Вы здесь нужны… Хорошо, спасибо… — Она повесила трубку. — Доктор сейчас спустится. Я прошу вас подождать его здесь.

Медсестра сказала это сухим тоном, и обеспокоенные ребята нервно переглянулись. Казалось, что доктора не было целую вечность. Когда же наконец профессор появился, то медсестра что-то тихо сказала ему на ухо, и он бросил на ребят пристальный взгляд. Она протянула ему фальшивое удостоверение личности, которое он изучил с большим интересом.

— Черт… все пропало, — пробормотал Борис.

Адель и Том стали белыми как простыня. Они уже готовы были убежать прочь, когда профессор Гроннингсетер подошел к ним с удостоверением личности в руках. Беа была невозмутима.

— Доброе утро, ребята, я рад с вами познакомиться.

К всеобщему удивлению, профессор был чрезвычайно учтив и изъяснялся на прекрасном английском, как показалось всем четверым американцам. Он вернул документы Адель и нежно погладил Тома по голове. Довольная собой, Беа улыбалась.

— Я представляю, какой нелегкий путь вы проделали, чтобы приехать в больницу, — добавил профессор виноватым голосом. — Ваш отец находится без сознания вследствие черепно-мозговой травмы, вызванной сильным ударом. Но его жизнь вне опасности. Его выздоровление — лишь вопрос времени. Нужно ждать… Мне искренне жаль. Крушение корабля — это серьезное происшествие, которое требует долгой психологической реабилитации. В любом случае я не могу вас пропустить к нему сегодня. Он находится под наблюдением. Вам придется вернуться, когда ваш отец придет в себя. Я лично предупрежу вас об этом. Оставьте ваши координаты на ресепшн. Мне правда очень жаль…

Неожиданно Беа разрыдалась. Она всхлипывала и вздрагивала, не в силах остановиться. Ошарашенные Борис, Том и Адель не понимали, в чем дело. Профессор Гроннингсетер обнял девочку, чтобы утешить ее:

— О малышка, не плачь. Ну не расстраивайся так… Твой папа поправится, я тебе обещаю… Ладно, в порядке исключения я позволю вам остаться с ним наедине на несколько минут.

Довольная своей игрой, Беа повернулась к братьям и кузине и тайком подмигнула им. Они улыбнулись.

Опутанный тысячью трубок, подключенный к всевозможным приборам, капитан Форест Гленн Вуд спал беспокойным сном. Он время от времени стонал, и его стон заглушал мерный шум медицинских аппаратов. Ребята подошли ближе и невольно отступили назад, в ужасе глядя на его страшные раны. Все тело капитана было в бинтах.

Его челюсть, на которую были наложены шины, казалось, была раздроблена в пыль. Адель быстро выглянула в дверное окошечко — в коридоре дремали трое полицейских.

— Живо, у нас нет ни минуты лишней, — поторопила ребят Адель.

Беа достала свой фотоаппарат и быстро сфотографировала раненого со всех возможных ракурсов. В это время Борис включил диктофон, а Адель с Томом безуспешно пытались вывести больного из бессознательного состояния и задать ему свои вопросы. Адель, прирожденный полиглот, пыталась говорить с ним на разных языках, чтобы вызвать хоть какие-то воспоминания. Но все безрезультатно. Она пыталась подобрать какое-то важное слово, которое бы заставило капитана прийти в себя и все им рассказать. Ребята непрестанно шептали раненому на ухо: «Разведчик», кораблекрушение, море, танкер, драма, утопление… Но все было тщетно. Капитан был нем как рыба. Единственный звук, который он издавал, не поддавался расшифровке. Ребята были уже готовы выйти из палаты, как вдруг капитан, дико рыча, вскочил на кровати. Его кулаки сжались, ноги неестественно вытянулись, глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит… Спасенный с «Разведчика» вновь переживал то ужасное событие. Что же с ним произошло? Что такого страшного он увидел? Дети были напуганы. Неожиданно капитан ухватился изо всех сил за поручни своей кровати и, рыча, как загнанный зверь, закричал, громко и быстро произнося одно лишь слово: «КРАКЕН! КРАКЕН! КРАКЕН! КРАКЕН! КРАКЕН!» Затем он конвульсивно дернулся и вновь упал на кровать. Когда профессор Гроннингсетер и его команда, предупрежденные полицией, прибежали в палату, детей там уже не было.