Александр Муа - В поисках кракена

— И именно эту фразу я никак не могу расшифровать.

— Стоило нас будить ради этого! — пробурчал Борис.

— Ты все испробовал? — спросила Беа.

— Я переставлял буквы по-всякому, но ничего не вышло. Я боюсь, что это латынь. А я в ней не силен. Адель, нужна твоя помощь.

— Согласна! Одна голова хорошо, а две — лучше!

— В любом случае, это должно быть архиважно, раз сэр Джон закодировал анаграмму на латыни, а потом еще и на язык рун перевел.

Том и Адель засели над головоломкой. Они испробовали десятки вариантов и комбинаций и почти через час нашли разгадку.

— Вот это да! Это что за абракадабра? — воскликнул Борис, запинаясь на каждом слове.

Адель написала результат на бумаге:

Si invertatur elanguescit vis

— Я думаю, мы можем поблагодарить сэра Бойля. Это латынь, — объяснила Адель. — И это означает: «Если его извлечь, его сила уменьшится».

— Второй секрет книги! — воскликнул Том. — Он дает нам шанс нейтрализовать кракена, не убивая его. Чудесно!

— Невероятно! — воскликнула Беа.

— Признаюсь, это сильно! — добавил Борис.

— Спасибо, сэр Бойль! — сказала Адель, подняв глаза к небу. — Благодаря вам, возможно, мы спасем последнего представителя исчезающего вида. И теперь мы навсегда станем хранителями секрета вашей семьи!

На следующее утро, когда дети в пижамах вышли к завтраку, Абельманс все еще сидел за столом перед тарелкой с традиционной селедкой. Уткнувшись в журнал, он даже не поднял взгляд, чтобы посмотреть на них, и продолжал читать, полностью игнорируя внуков. Адель, Борис, Беа и Том обменялись вопросительными взглядами и молча сели на свои места, наблюдая за дедушкой. Они никогда его таким не видели. Конец каникул обещал быть веселым! Когда тарелка Абельманса опустела, он свернул свой журнал и вышел из-за стола, даже не удостоив внуков взглядом. Он молча подъехал к лестнице, которая тут же преобразовалась в наклонный пандус, установил кресло на рельсы, которые подняли его наверх, и исчез в коридоре. Через несколько секунд дети услышали хлопок двери его кабинета. В этот момент появилась Офелия. Она быстро пересекла столовую и с ледяным выражением лица убрала приборы Абельманса со стола, не говоря ни слова. Кухарка отнесла посуду на кухню, затем вернулась, чтобы протереть стол губкой, и снова исчезла.

— Замечательно! Обстановочка просто супер! — воскликнул Борис.

— Два оставшихся дня будут самыми веселыми за все каникулы! — добавила Беа.

— Я считаю, что надо поговорить с дедушкой, — предложил Том. — Нельзя оставлять все как есть. Что думаете?

— По-моему, ты бредишь! Он заперся в своем кабинете, чтобы вволю позлиться на нас! — ответил Борис.

— Точно, и мне не хочется снова выслушивать занудные лекции, как в прошлый раз! Пяти минут мне хватило. И потом, через два дня мы уже будем далеко, — поддержала брата Беа.

— Том прав! — оборвала Адель. — Закрылся в кабинете и собирается дуться? Если он так отреагировал, то только потому, что очень сильно за нас испугался. Надо бы перед ним извиниться…

— Ага, иди тогда одна! — возмутился Борис.

— Поддерживаю! Это без меня! — присоединилась Беа.

— НЕТ! Мы уехали вчетвером, значит, и извиняться будем вчетвером! — приказала Адель.

Умирая от страха, дети вышли из-за стола, оставив Ноно лакомиться его любимыми медовыми конфетками, и отправились к кабинету Абельманса. Уже перед дверью завязался спор.

— Борис, ты входишь первым! — сказала Беа.

— Что? Нет-нет! Сама иди!

— Нет! Это не моя была идея! Это Адель!

— Тогда пусть Адель и идет первой!

— Действительно, Борис, какое мужество! — ответила Адель.

— Ладно, я пойду! — заключил Том.

Ребята замолчали, Том трижды постучал в дверь, но ответа не последовало.

— Вы думаете, он в секретном зале? — предположила Беа.

— Не думаю, я слышал шум, — ответил Том.

Он постучал в дверь еще раз. На этот раз раздался голос Абельманса:

— ВОЙДИТЕ!

Тон его был сухим. Том вошел первым, за ним последовали Адель, Борис и Беа, которая смущенно закрыла за собой дверь. Абельманс, сидя за своим столом, внимательно посмотрел на внуков. Строгий взгляд, непроницаемое лицо. Дети поняли, что им предстоит пренеприятный разговор.

— Если вы хотите что-то попросить, то это бесполезно. Вы можете идти! — резко сказал он.

Сердца детей учащенно забились. Они боялись сейчас дедушку так же, как первоклассники боятся строгого учителя. Собрав все мужество в кулак, Адель взяла слово:

— Дедушка… Мы хотели извиниться…

Абельманс не шелохнулся. Удобно расположившись в своем кресле, он изучал маленькую группу с ужасающим спокойствием.

— Вы уже опоздали на сутки! Не думаю, что ваши извинения имеют силу!

— Я знаю, мы должны были тебя предупредить и попросить разрешения… Но ты бы нас никогда не отпустил… Мы ведь живы и здоровы! Это ведь самое главное, нет? — с вызовом сказала Адель.

— Пожалуйста, Адель, давай без сарказма! Все извинения мира будут ничтожны перед вашим беспардонным поведением! Мне кажется, я предоставил вам достаточно свободы во время каникул. И вы этим злоупотребили! Я полагаю, вы даже не подумали о страхе, который мы с Бобом и Офелией пережили за эти бесконечные четыре дня. У нас было предостаточно времени, чтобы предположить самую худшую развязку! И ни одной весточки! Ни одного звонка! Ни слова! Ничего! Вы полагаете, это нормально?! Более того, ты заблуждаешься, Адель… Если бы вы меня попросили, я бы, вероятно, уступил вам и разрешил поехать. Разве не отпустил я вас с Бобом на «Пайпер-IV»? Вы безответственны! Вы подумали о нас хоть один раз за это время? Нет! Вы только представьте себе, что я должен был бы делать, если бы с вами случилось что-то страшное? Что я должен был бы сказать вашим родителям? Прости, Шарль, прости, Эва, но Адель, Борис, Беа и Том уехали и не вернулись! С самого первого дня я прикрывал вас перед вашими родителями, когда они звонили…

Четверо детей удивленно посмотрели на дедушку.

— Да-да, я вам этого не говорил, но каждый раз, когда они звонили, я придумывал тысячу и одну причину, чтобы они не стали настаивать и просить позвать вас к телефону. Я говорил, что вы пошли гулять с Офелией, а потом с Бобом, что вы заняты играми в парке… Да что угодно! И вот как вы меня благодарите?! В следующий раз я не буду вас покрывать. Выкручивайтесь сами, как хотите!

— Дедушка… нам очень жаль… если бы ты знал, как мы сожалеем… — сказал Том плаксивым голоском, эффект от которого был ему хорошо известен. — Мы больше так не будем… Обещаем…

Старик потихоньку стал отходить.

— Ты нас прощаешь, дедушка? — подхватила Беа таким же голосом, так как была просто асом в подобных делах.

— Вы меня так напугали! Идите сюда, дети мои… Обнимите меня!