Н. Уилсон - 100 шкафов

— Я у балкона.

— А где балкон? Это около окна? Я вижу только окна.

— Я постараюсь к тебе подойти, — сказала Генриетта. — Только не умолкай. Кажется, придется ползти на твой голос.

Генри сел, прислонившись спиной к комоду.

— Ты ведь в курсе, что ты полная идиотка?

— Дурак дурака видит издалека, — отозвалась Генриетта.

— Все, молчи, — сказал Генри. — И зачем тебе понадобилось залезать в этот шкаф, никому ничего не сказав? Я же понятия не имел, в какой из них ты ушла.

Звук треснувшего дерева эхом разнесся по залу. Ему вторило постукивание на нижнем ярусе.

— Ты в порядке? — спросил Генри. — Будь осторожнее.

— Все нормально, — сказала Генриетта. — Хотя это было близко. Знаешь, ты ведь был прав. Это был не сон. В дедушкиной комнате взаправду жил маленький человек. Это его я преследовала. И если тебе будет легче, я рада, что ты наконец пришел. Здесь уже становилось жутковато. Илай сказал, что все здесь было стерто с лица земли в одну ночь. Ту ночь, которую можно увидеть изнутри того шкафа, и теперь это место населяют призраки.

— Кто сказал?

— Илай. Тот маленький человек. Ты что, не слушаешь? Он сказал, что с наступлением темноты это место становится жутким.

Генри взглянул на черные очертания окон.

— Он был прав.

— Я встала на ноги, — сказала Генриетта. — Ты меня видишь?

— Нет.

Вдруг в зал хлынул свет. Генри вскрикнул и упал на бок.

— Что случилось? — спросила Генриетта. — Упс, кажется, мне снова надо ползти.

Генри снова сел и прикрыл глаза рукой, защищаясь от яркого света. Все три огромных канделябра, освещавших танец, который он видел изнутри шкафа, теперь также висели под потолком, полностью зажженные. Но комната оставалась все в том же упадке и разложении. А над двумя из канделябров даже не было потолка, так что совершенно непонятно было, на чем они висят. Генриетта ползла на четвереньках недалеко от стены. Она вытянула вперед руку и пошарила ею по полу, проверяя, нет ли там дыр. Затем аккуратно проползла вперед и повторила то же самое.

— Генриетта, — позвал Генри.

— А?

— Ты видишь?

Она засмеялась.

— Я думала, что со временем глаза привыкнут, но не вышло. Тут просто кромешная тьма.

— Я тебя вижу, — сказал Генри. — Я вижу все вокруг. Большие канделябры зажглись.

Генриетта остановилась. Она была шагах в сорока от него. Она повернула голову и посмотрела вокруг широко раскрытыми невидящими глазами.

— Я сейчас подойду к тебе, — сказал Генри. Он встал и осмотрел пол. Большие провалы были в основном в центре зала, но по пути от него до Генриетты было много маленьких дыр и трещин.

Генри пошел, с опаской обходя трещины и просевшие места в полу, стараясь держаться балок и опор. Генриетта продолжала ползти.

— Стой, — сказал ей Генри. — Просто подожди. Я уже на полпути к тебе.

В паре шагов от нее он миновал последний пролом и дотронулся до ее спины. Она поднялась, слепо отыскав его руки.

— Ладно, теперь я как бы вижу тебя, — сказала она. — По крайней мере, я вижу твой силуэт.

Генри огляделся, оценивая, как бы проще добраться обратно. Вдруг он что-то услышал. Скрипку. Всего пару нот. Затем вспышку смеха. Что-то прошелестело позади него.

Генри развернулся, чуть не сбив Генриетту с ног. И как раз вовремя, чтобы успеть увидеть темноволосую, ниже его ростом женщину в пламенно-рыжем свободном платье, которая проплыла мимо него, кружась в танце, обнимая плечи невидимого партнера. Ее глаза были прикрыты, и она смеялась.

Вокруг появлялось все больше и больше людей, танцевавших в основном поодиночке, но изредка и парами. Они танцевали, словно ничего кругом не замечая, и нарушали тишину зала шелестом ткани.

— Что происходит? — спросила Генриетта. — Кажется, я что-то слышала.

— Здесь танцуют люди, — прошептал Генри и вздрогнул. — Идем. Я хочу отсюда выбраться.

— Мне их жалко, — сказала Генриетта.

Генри старался смотреть одновременно и на пол, и на танцующих. Раз или два он столкнулся с кем-то. Он рассчитывал, что сможет пройти прямо сквозь видение, но в следующую секунду почувствовал удар, хоть и слабый, а танцор, отступив от него, продолжал кружиться в танце. Один даже сказал: «Пардон».

Генриетта ничего этого не видела. Она сжимала руку Генри и ставила ногу туда, где, как Генри говорил ей, был твердый пол. Она заметно нервничала. Когда до шкафа оставалось уже не более трети пути, зал наполнился почти до отказа, так что столкновений теперь было не избежать. Генри шел, выставив перед собой руку, и танцующие расступались, уступая им дорогу.

— Это что, ветер? — спросила Генриетта.

— Да, — сказал Генри. — Воздух пришел в движение.

Генри вел Генриетту перед собой, когда две двери в другом конце зала с шумом распахнулись.

Генриетта схватилась за него.

— Что это было? — прошептала она. — Что ты видишь?

Генри ничего не ответил. Он, как и большинство танцоров, замер на месте, уставившись туда, где через двери в зал вошел высокий человек в капюшоне, одетый в волчью шкуру. В руке он держал посох выше своего роста. Вслед за ним толпой хлынули сильно уступавшие ему ростом крупные люди.

В этот момент в зале поднялся страшный крик. Генриетта могла его слышать. Она вырвалась из рук Генри и закрыла уши. Генри словно прирос к месту и смотрел, чувствуя, как внутри него поднимается знакомая тошнота. Некоторые из вошедших вели на цепях тощих волков. По команде своего высокого предводители они разом спустили их, и волки бросились в толпу.

На кого-то волки набросились, но в основном они сгоняли танцоров в центр зала. Некоторые все еще танцевали в одиночестве, и волки либо их не видели, либо не могли тронуть. Когда людей согнали в центр зала, Генри помог Генриетте подняться на ноги. Что бы дальше ни произошло, он не хотел этого видеть. Зал заполняли крики и стенания, но Генри не обернулся. Генриетта продолжала кричать все время, пока Генри волок ее к стене, у которой стоял большой комод. Подняв глаза, чтобы осмотреть перед собой пол, Генри увидел человека, убегавшего от волка. Этот человек был высоким, совсем не таким, как все вокруг, и он бежал по направлению к комоду. Он оглянулся через плечо, и Генри моргнул от неожиданности, увидев его лицо. Оно было до удивления похоже на лицо его матери. Бегущий человек распахнул дверцу шкафа и нырнул в него. Волк успел схватить его за ногу.

Когда человек исчез, волк повернулся, продолжая рычать, и оглядел зал. Он смотрел прямо на Генри. Шерсть у него на загривке встала дыбом, и он обнажил клыки.

— Тишина! — Голос высокого человека в капюшоне возвысился над гамом толпы. Его крупного сложения приспешники принялись свистеть, и волки со всех концов зала вернулись к ним. Тот, что стоял перед Генри, поспешил к своему хозяину охранять толпу из нескольких сотен человек, собранную посреди танцевальной площадки. Один из маленьких танцоров отделился от группы и побежал к дверям. Два волка прыгнули ему на спину и повалили на пол. Снова поднялся крик.