Н. Уилсон - 100 шкафов

— Тишина! — Голос высокого человека был громоподобен. На этот раз он сделал движение посохом, и одно из огромных окон взорвалось, осыпав толпу осколками стекла. — Долго вы при помощи своих символов и знаков сдерживали Королеву-ведьму! Но теперь Нимиана видит, что ваши символы исчезли. То же произойдет и с вами. Мы — Ведьмины псы, и она кормит нас на славу.

Генри старался не слушать. И не смотреть. Он дотащил Генриетту до стены и запихнул в шкаф.

— Быстрей! — крикнул он. Ему пришлось кричать, потому что вокруг опять поднялся страшный шум. — Закрой глаза и лезь!

Генриетта заползла внутрь, но ее ноги так и не исчезли из виду.

— У меня не получается! — крикнула она в ответ.

Генри протиснулся в шкаф рядом с ней.

— Ладно, тогда посторонись. Когда я уже почти пролезу, хватайся за мою ногу и лезь вслед за мной с закрытыми глазами.

Генри приподнялся, схватился за веревку и хотел уже втянуть себя внутрь. Но веревка просто осталась болтаться у него в руках. На другом конце он увидел ровный срез.

Они лежали в шкафу, а снаружи выли волки и билось стекло, люди кричали и смеялись. В конце концов голоса смолкли. Потолок рухнул и дерево загорелось.

Дотти вскочила со стула и кинулась к лестнице. Пенелопа и Анастасия побежали вслед за ней.

Поднявшись на второй этаж, она помедлила и огляделась. Дверь в комнату дедушки была все так же открыта, и казалось, что все в порядке. Дотти оглянулась и увидела, что девочки стоят, затаив дыхание, прямо позади нее.

— Вы обе, стойте здесь, — прошептала она.

Затем она, аккуратно ступая, пересекла площадку и подошла к приоткрытой двери. Первым, кого она увидела, был Блэйк. Затем она увидела ноги Фрэнка. Он лежал распластанный на спине. Дотти подошла еще ближе и толкнула дверь. Дверь медленно открылась, и Дотти увидела сначала ноги, затем грудь, шею и лицо Фрэнка. Глаза его были закрыты. Одна рука была вытянута в сторону, а другая, согнутая в локте, сжимала что-то, прижатое к бедру. Это был его нож. Лезвие было в крови.

Ловя ртом воздух, Дотти распахнула дверь настежь и бросилась к Фрэнку. Она упала перед ним на колени и приложила пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс.

— Дороти, — произнес в это время чужой голос.

Дотти резко повернулась на звук голоса и побелела от ужаса, когда увидела говорившую. Ведьма стояла, поглаживая свою кошку, и смотрела куда-то поверх головы Дотти. Она улыбалась.

— Мам? — донесся из-за двери голос Анастасии.

— Шшш, — пробормотала Пенелопа.

Дотти хотела крикнуть им, чтобы они бежали отсюда. Но язык ее не слушался.

Ведьма засмеялась.

— Они тебя не слышат. — Она засмеялась еще громче, но ее смех оборвался и перешел в кашель.

Каждый раз, когда она содрогалась от кашля, Дотти видела то, что, она знала, скрывалось за ее наружностью, — скорченную старую колдунью. Дотти попыталась дернуться в сторону двери, но ноги не слушались ее, и она тяжело рухнула на пол. Она попыталась встать, но от окружившего ее запаха, напоминавшего запах тухлых яиц, она почти не могла дышать. Она приподнялась, одурманенная, но колени ее дрогнули. Руки отяжелели. «Бегите», — только и смогла прошептать она.

Анастасия и Пенелопа видели, как их мама вбежала в комнату дедушки. Все, что они услышали вслед за тем, был лишь смех, а затем — кашель.

— Мам? — снова позвала Анастасия. Пенелопа шлепнула ее по губам.

Из дверей комнаты появилась женщина, которую они никогда не видели. Она держала на руках кошку и грустно улыбалась. Девочки отступили назад, и Анастасия сжала руку Пенелопы. На женщине было тяжелое манто, словно призванное защитить ее от холода. Но длинная изящная шея была обнажена. Лицо ее было настолько же роскошно, насколько прекрасно, с гладкой, теплого оливкового цвета кожей. Она была красива. Высокие скулы и благородный нос придавали ей тот вид, каким, по мнению Анастасии, должна обладать истинная королева. Королева, которая останется таковой, в каких бы местах и в какой бы стране она ни оказалась.

— Дети, — произнесла она мягким голосом. — Ваш отец болен, но ваша мать сейчас о нем позаботится.

Пенелопа громко сглотнула.

— Кто вы?

— Меня зовут Нимиана. Я друг вашего отца из других мест. Он попросил меня помочь ему. Это очень важно. Здесь должен быть мальчик. Вы знаете, где он?

— Генри? — спросила Анастасия. — Он потерялся где-то в шкафах.

— Мы можем увидеть родителей? — спросила Пенелопа.

— Да, скоро сможете, — сказала Нимиана. — Но прежде покажите мне эти шкафы. Это те маленькие врата в комнате наверху?

— Мам? — позвала Пенелопа. — Можно нам войти?

— Тсс. Тише, — произнесла Нимиана. — Мы должны на какое-то время оставить их и не беспокоить. — Она хотела посмотреть Пенелопе в глаза, но промахнулась и направила взгляд поверх ее головы.

— Ваша кошка, кажется, нездорова, — сказала Анастасия.

Женщина повернула лицо к Анастасии.

— Да, он болен уже какое-то время. Но я могу поддерживать в нем жизнь.

Анастасия уставилась в кошачьи глаза. Затем перевела взгляд на идеальное лицо незнакомки.

— Что с вашими глазами? — спросила она. — Почему вы на нас не смотрите?

— Мои глаза здоровы, — сказала Нимиана, и на мгновение ее голос зазвучал жестко. Но так же быстро она вновь смягчила тон и продолжила: — Я немного владею магией, и мне необязательно всегда смотреть, чтобы видеть. А теперь вы отведете меня к этим шкафам? Я хотела бы вас о них расспросить.

Анастасия сделала шаг в сторону лестницы, ведшей на чердак, но Пенелопа не двинулась с места.

— Мы останемся здесь, — заявила она.

— Ваш отец просил нас поторопиться, — сказала женщина. — Этот мальчик, Генри, сейчас отнюдь не в самом приятном месте.

— Идем, — сказала Анастасия. — Мы же только на минутку.

— Мам, — сказала Пенелопа громко, — мы сходим на чердак и сразу же вернемся.

Анастасия уже стояла наверху лестницы и ждала. Нимиана пропустила Пенелопу вперед. Когда же она поднималась сама, то держала кошку низко, а ее шаги были не слишком уверенными.

На чердаке Анастасия открыла обе двери в комнату Генри.

— Ой, я же совсем забыла о Ричарде, — сказала она. — Он все еще спит.

Ведьма вошла в комнату вслед за ней.

— Кто такой Ричард? — Пенелопа остановилась на пороге, не заходя внутрь. Затем она увидела его лицо. Оно было серым. На лбу у него было фиолетовое пятно.

— Он не выглядит спящим, — сказала она. — С ним точно все в порядке? — Она проскользнула мимо женщины и дотронулась ладонью до его щеки. — Он же совсем холодный.

— Просто его сон очень глубок, — сказала женщина.

Пенелопа приложила пальцы к его шее.

— У него еле бьется сердце.

Нимиана вздернула подбородок и фыркнула.

— И это все врата?

— Что с Ричардом? — спросила Анастасия.