Дмитрий Емец - Муравьиный лабиринт

– И мы сможем там пройти? – с сомнением отозвался Дионисий Тигранович.

– Цветок из Зеленого Лабиринта, который вы принесли, можно измельчить так, что он превратится в невесомую пыль. Если смешать ее с медом золотых пчел и намазать кожу этим составом, несколько человек смогут проскользнуть сквозь защиту в месте, которое укажет золотая пчела! Мы сможем сделать это единственный раз в жизни, потом защита освоится, но в первый раз это пройдет!

– Мои маги не захотят рисковать! Они слишком хорошо знают, что такое защитные периметры шныров. Каждый год мы теряем людей! А тут даже не периметр, а ограда ШНыра!

– С вашим фортом все понятно! Жалкие трусы, которые умеют только клянчить у меня псиос! – жестко отрезал Гай. – Они мне не нужны. Мне нужны вы, Дионисий!

Белдо втянул голову в плечи.

– Я вам верю! Но ведь шныры могут нас засечь и начнут сопротивляться! Вульгарно, грубо, физическими, так сказать, методами! Что мы сделаем вдвоем против всей их шайки? Я совсем не горю получить в лоб болт из арбалета! Да и пнуфу не обрадуюсь! Провести же с собой большой отряд мы не…

– Нам не нужен большой отряд! Меня устроят два-три соображающих человека! Для быстрой вылазки они прекрасно подойдут, – успокоил его Гай.

– Но где мы их возьмем? Среди моих боевых магов…

– Не скромничайте, Дионисий! Мне известно, что в вашем форте есть своя небольшая структура ликвидаторов. Кстати, создавать ее я вас не просил! Вы сделали это по собственной инициативе, – заметил Гай.

Старичок смутился, состроил капризную гримасу и залепетал о скромных культурных людях, которым иногда приходится защищаться от людей нескромных и грубых.

– А ваши арбалетчики? – закончил он.

– Мои арбалетчики хороши, когда надо стрелять, а тут, возможно, потребуется думать, – сказал Гай.

– А Тилль? Разве у него нет берсерков?

– Дуболомы Тилля меня не радуют. Они даже нашего дорогого Альберта убить не смогли. Разве не вы это когда-то озвучили? – напомнил тот.

Белдо быстро задвигал губами, ручками, всеми чертами лица, показывая, что не всякое вырвавшееся слово следует воспринимать буквально. Дуболомы-то они, конечно, дуболомы, но если задуматься и посмотреть, так сказать, на общую картину…

Гай наблюдал за этими гримасами с насмешкой. Для него было очевидно, что по какой-то причине старичок не горит желанием обращаться к своим мастерам убойного дела и мысль об этом вызывает у него явное смущение.

– Дионисий, вы сами-то с ними не ссорились? А то как бы не… – тихо спросил он.

Белдо отчего-то напрягся еще больше, замотал головой и невнятно залепетал, что нет-нет, они прекраснейшие люди, хотя, конечно, с определенными амбициями, но ему представляется, что они всегда смогут найти общую базу для совместного, да будет ему позволено так выразиться, шествия к идеалам.

Прерывая старичка, Гай похлопал его по руке.

– Да-да, я понял! Хотел спросить: вашему форту хватает псиоса? – наклонясь, тихо спросил он.

Белдо смутился и залепетал, что, конечно, их регулярно снабжают и жаловаться грех, но, с другой стороны, члены его форта натуры творческие, увлекающиеся и не всегда могут соразмерить творческий потенциал с общей детскостью своего характера, что при условии наличия постоянных потребностей в хлебе насущном рождает конфронтацию с материальной стороной бытия.

Гай слушал Белдо, веселея глазами. Он знал, что при всем своем внешнем великодушии старичок скареден до крайности и прижимает псиос не меньше Тилля.

– Прекрасно! Тогда встретьтесь со своими людьми сегодня же, и мы начнем наше совместное шествие к идеалам! Если, конечно, вы возьмете меня в свою компанию! – сказал он.

Когда Гай уехал, Белдо еще с минуту просидел в машине, а потом выскочил наружу и принялся воевать. Оскалился, запищал, толкнул Владу, замахнулся на Младу и, сорвав с Птаха кожаную кепку, втоптал ее в снег. Уяснив из этой вспышки, что старичок требует внимания, свита сомкнулась вокруг, заохала и захлопотала.

Млада целовала Дионисию Тиграновичу руки и называла его «родненьким», Влада разминала шею, а Птах, не сумевший пробиться к Белдо, бегал вокруг автобуса и пинал шины блестящими ботинками, точно это автобус был виноват в том, что огорчил хозяина.

Ощущая себя центром приложения стольких многоразличных хлопот, Белдо успевал еще и быть озабоченным. Гай представлялся ему безумцем. А вдруг не получится? Например, белки глаз тоже вымажешь медом? Или вдруг какой-нибудь шныр успеет выстрелить и, конечно, попадет в самого милого, беззащитного, беспомощного?

Каждое отдельное «вдруг» казалось еще преодолимым, но несколько «вдруг» подряд представлялись барьерами в беге с препятствиями.

В общем, скверно и гадко было на душе у балетного старичка Дионисия свет Тиграновича. Однако через все это беспокойство проступала некая мысль. Она состояла в том, чтобы подключить еще одну силу и тем подстраховаться, разделить ответственность и, по возможности, наперед узнать, чем все закончится… И, если закончится плохо, то…

«Я маленькое, слабенькое существо! А чем может спастись маленькое существо, у которого совсем нету сил? Стравить сильных между собой и вовремя встать на сторону победителя. Или хотя бы поставить в известность», – рассуждал он.

Все это Белдо думал, пока заботливые Млада и Влада трясли его, обнимали, целовали в плечико и сдували с его одежды пылинки. Внесенный в квартиру, глава форта великодушно разрешил расшнуровать ему ботинки и тогда только позволил себе толкнуть Владу разутой ножкой. Та потеряла равновесие и, глупо улыбаясь, села на пол.

– Позови ко мне Племянников! – приказал Белдо. Последнее слово произнес брезгливо, точно человек, выуживающий из супа сварившуюся муху.

Влада вздрогнула.

– Племянников? – переспросила она. – Но ведь…

Глава форта вцепился ей в руку и ущипнул до синяка.

– Ты что, глупая? Тупая, да? Тебе уши прочистить? – завизжал он.

– Прямо сейчас звать? – спросила Влада, растирая руку. К боли отнеслась стоически.

– Нет, глупая! Через неделю! Через сто лет!..

Влада потащилась к двери, в растерянности держа в руках снятый ботинок Дионисия Тиграновича. На пороге остановилась и, глядя под ноги, тихо спросила:

– Можно уточнить? Куда звать Племянников? В нашу квартиру?

Белдо, собиравшийся в очередной раз заорать, захлопнул рот. Мысль про квартиру столкнулась с мыслью о подключении еще одной силы, которая позволит ему спасти то самое маленькое и дорогое, что было у Белдо, – самого Дионисия Тиграновича. И две эти мысли, принюхавшись друг к другу, совместились в едином простом решении.

– Ты права… ни в коем случае не сюда! Лучше там… ну ты знаешь где!.. Ботинок, ботинок куда потащила, ворона? Лечись, милая, лечись!