Маргарет Петерсон Хэддикс - Сквозь строй

Нелли встала перед ним, загородив собой своих подопечных.

— Ты же под арестом, не так ли? — строго спросила она Йону. — За то, что ты учинил в «Глобусе».

И в Китае? И в Египте?

Она грозно смотрела прямо на него, пронизывая его взглядом, словно лазером. Глядя на эту сцену, Эми решила, что она недостаточно хорошо разобралась в характере своей компаньонки и что та не просто рубаха-парень, а еще и крепкий орешек.

Йона отступил назад.

— Нет, нет… Все это какое-то недоразумение, — оправдывался он. — А что касается «Глобуса», этим как раз в данный момент занимаются мои родители. Они все уладят, — расплылся он в широкой самодовольной улыбке. — А вы как думали? Я же Йона Уизард!

Но Эми ему не поверила. Она не сводила с него глаз, и ей показалось, что уголки его губ задрожали. И в глазах его не было прежней уверенности. Какой-то странный взгляд. Что это с ним? Он нервничает? Боится? Сомневается?

«Это же великий Йона Уизард, — думала Эми. — Нет, это невозможно».

— Кажется, я слышал, будто ты выходишь из гонки за ключами, — сказал Дэн. — Ты разве не так говорил своей маме, когда мы в последний раз виделись с тобой в Китае?

— Ты прав, чел, — ответил Йона. — И да, и нет, на самом деле. Так. Я в новых устремлениях теперь. И с прежним кончено. Да, я в гонке, но не так, как прежде. Йоу.

И это слова Йоны?! Да он в жизни так не выражался. Что за новая лексика в его языке? «Устремления, прежнее, кончено». Это не хип-хоп, не речитатив. Что с ним? Хотя понять что-либо из его слов все равно невозможно.

Йона, видимо, заметил общее недоумение, потому что он быстро добавил, чтобы никого не смущать:

— Йоу, йоу, йоу. Дело.

Эми решила не думать пока, что это вдруг за метаморфозы произошли в Йоне. Она отвернулась и тут же столкнулась с Ианом Кабра.

— Эми! — искренне обрадовался ей Иан. — Как я рад тебя видеть целой и невредимой после этого ужасного случая в «Глобусе»!

В его янтарных глазах было одно искреннее сочувствие и беспокойство за ее жизнь. Никакой угрозы.

«О нет, — решила она про себя. — Больше я этим янтарным глазам никогда не поверю».

Эми прищурилась. Она изо всех сил старалась выглядеть такой же строгой и решительной, какой она только что видела Нелли. Лучше гнев, чем страх.

— Прочь с моей дороги! — приказала она Иану.

— Нет, послушай меня, пожалуйста, выслушай меня в последний раз, — умолял он. — Давай отойдем, мне нужно кое-что сказать тебе наедине.

— Ага, чтобы ты заманил меня в ловушку? В объятья твоей матери? — взорвалась Эми. — Ты меня совсем за идиотку принимаешь?

— Нет, мать тут ни при чем, — вступила в переговоры Натали. — Мы не… В смысле, ее здесь нет. Честно. Мы в курсе, сколько у вас ключей, и…

Эми прошла мимо, не слушая ее. Сердце ее стучало так сильно, что ей казалось, будто его слышно на весь храм. Вот сейчас Иан подойдет к ней и нанесет ей удар в спину… и снова пытки в стиле Кабра…

Но ничего не произошло.

Она сделала еще один шаг и осмелилась посмотреть назад. Иан не преследовал ее. Наоборот, они с Натали пошли совсем в другую сторону — к выходу.

И… и они ушли.

Сердце ее застучало еще сильнее. Она еще больше испугалась и споткнулась об каменную плиту. Значит, Кабра уже нашли ключ?

В ту минуту, когда Эми, Дэн и Нелли приблизились к надгробию Шекспира, все остальные команды уже выходили из храма.

— Пока, мелкий. — Гамильтон неловко махнул Дэну рукой.

— Постой… вы что-то нашли здесь? Или вы просто сдаетесь? — спросил его Дэн.

— Э-э-э… нет, мы просто решили чего-нибудь перекусить, — смущенно ответил Гамильтон и вышел во двор.

— Значит, пока нас не было, они нашли ключ? — в отчаянии прошептала Эми. — Все вместе?

— Мне кажется, — нарочно громко заявила Нелли, — что для начала надо срисовать этот памятник Шекспиру. У кого-нибудь есть с собой блокнот?

Эми вытащила из рюкзака блокнот и передала ей, рассеянно глядя перед собой. Дэн мысленно покрутил у виска и решил, что с этим надо что-то делать. Явно.

Нелли за пару секунд сделала набросок и показала его Эми с Дэном.

— Красиво получилось? — на весь храм закричала она, испугав своим криком даже смотрителя.

Дэн осторожно скосил глаз в блокнот.

«Я вижу камеры», — было написано в блокноте. И никакого рисунка.

— Ну, конечно, а ты как думаешь, Шекспир самый знаменитый в Англии чувак, — сказал Дэн. — И естественно, что его должны охранять…

Он осекся. Она имеет в виду другие камеры. Шпионские камеры. Как, например, эта, встроенная в памятник. Или эта, в алтаре. Или эта, на хорах. Или вон та, в спинке скамьи на первом ряду.

Эми взяла карандаш из рук Нелли.

— Глаза должны быть больше. Вот так.

Но, конечно, никаких глаз рисовать она не стала, а вместо этого написала: «Уничтожим их?»

— Ах да! — на весь храм закричала компаньонка, выхватывая обратно карандаш.

«Нельзя. Иначе все мигом вернутся. Разыграйте что-нибудь!!!»

Дэн вернулся к памятнику Шекспиру. Он был установлен в стене храма сбоку от алтаря. Это была поясная статуя поэта. В одной руке он держал перо, в другой лист бумаги.

— Спорю, ключ там! — воскликнул он.

А про себя подумал, что в его взгляде есть что-то очень загадочное. Почему он смотрит не на лист, а куда-то вперед? А вдруг он смотрит на противоположную стену, потому что ключ спрятан там?

— Или в этой надписи под ним, — предположила Эми.

Под памятником на полу было что-то написано на латыни. А рядом — эпитафия на старом английском языке. Нелли вслух прочитала ее.

— «Stay passenger, why goest thou by so fast? Read if thou canst, whom envious death hath plast…» [1] «Стой, путник, что летишь, как дни? Ты это имя помяни, а нет — так глубоко вздохни над тем, кто отнят у земли…»

Нелли поморщилась, словно съела кислое, и сказала:

— Что за язык! Ужасные стихи!

— А может, в них спрятан ключ? — ответил Дэн.

«Может быть, другие команды просто не знают о том, что во времена Шекспира люди не умели писать правильно?» — подумал он.

— Смотри, слово «tomb», что значит «могила», они писали с «е» в конце слова. А в «wit», что означает «ум», они ставили на конце две «t».

Он взял у Нелли блокнот и записал в нем свои выводы, чтобы потом не забыть:

«Они вместо „U“ все время пишут „V“. Код?»

— Дай, я тоже хочу кое-что там написать. — Эми о взяла у него блокнот.

«Во времена УШ было только 24 буквы в алфавите. Все „U“ = „V“. Все „J“ = „I“».

«Ну вообще, — думал Дэн, — всего двадцать четыре буквы в алфавите, а Шекспир все равно не умел писать грамотно!»

А вслух громко добавил:

— И хотя, насколько нам известно, в могиле ключа нет, я все равно проверю правописание и там.

Дэн был уверен, что таким образом он окончательно запутал противника, наблюдающего за ним в скрытые камеры. Он подошел к надгробной плите.