Илья Подольский - Огненная печать

– Да вы помешались, что ли? – разозлилась я. – Дайте спокойно книгу почитать.

– Это ты уже скоро свихнешься, – засмеялась Ольга. – Возомнила себя гадалкой, косы распустила и сидит что-то там читает. Наверное, о том, что бы такое в следующий раз соврать.

– Ольга, я не виновата, что ты поверила тогда в мое гадание. И вообще ты напрасно смеешься, потому что это не я тебя обманула, а карты. Ведь так?

– Настоящие гадалки сразу видят, врут их карты или нет. Ты не увидела, значит, ты – не гадалка, а простая болтушка, – продолжала язвить она. Кажется, ссорились теперь не двое, а все купе.

– Почему же, Ольга, ты раньше этого не знала? – с иронией спросил Антон.

– Тебя это не касается, – фыркнула она.

– Ладно, ладно, – рассмеялся он. – Просто не надо никого винить, если ты – сама наивность.

– Вот-вот, – согласился Макс. – А что значит «наивность»?

– Да идите вы к черту, умники! – наконец-то сдалась Ольга. В купе наступило долгожданное молчание. Стук колес и сумерки навевали сон. Этот взбалмошный разговор пошел мне на пользу. По крайней мере я не стыжусь теперь, и Оля высказала, кажется, все, что обо мне думала.

Ночью совсем не хотелось спать. Обиженные Ольга и Макс, не найдя друг для друга примирительных слов, вскоре уснули крепким и, видимо, сладким сном. Красильникова тоже не было слышно. Я осторожно, чтобы никого не разбудить, спустилась со своей верхней полки, открыла дверь и вышла в наполовину освещенный коридор. Наше купе находилось в центре вагона. Мне показалось, что в этом коридоре я одна, но вскоре я учуяла дым сигарет. Взглянула в конец вагона и заметила, что там, в полумраке, облокотившись на поручень, стоял Александр Иванович – тот, который приходил к нам в школу. Он курил и, кажется, не догадывался о моем присутствии. Некоторое время я следила за этой темной и знакомой фигурой.

– Что, не спится? – вдруг хрипло спросил он, и я чуть вздрогнула.

– Нет… то есть да, – волнуясь, ответила я. «Непонятно еще, кто за кем наблюдает», – тут же, как-то опасливо промелькнула мысль в моей голове.

– Вы довольны тем, что отправились в эту поездку? – поинтересовался мужчина.

Прислушавшись к его голосу, я разочаровалась. Он точно не был тем Александром Ивановичем, с которым я познакомилась на празднике у Софьи Харитоновны. Впрочем, такое необычайное совпадение выглядело бы очень даже сомнительным. Значит, один Александр Иванович – настоящий, а другой – явно фальшивый его двойник. Кто же этот, который стоит сейчас в четырех шагах от меня?

– Да, Александр Иванович, мне давно хотелось посмотреть на земли, по которым много веков кочевали сарматы и скифы. Поэтому теперь я очень рада, что мое желание сбывается, – замысловато сказала я, и он подошел ко мне ближе.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Я представилась. О, как бы мне хотелось, чтобы Александр Иванович почувствовал во мне интересного собеседника. Конечно, эта моя самонадеянность была вовсе не оправданна. В прошлом году в школе по истории учитель поставил мне четверку, скрипя всеми пружинами своего сердца. Поэтому я опасалась, как бы Александр Иванович, чего доброго, не спросил меня про какой-нибудь исторический факт.

– А что именно тебя интересует? Ведь в истории уже много исследовано, и племена, о которых ты упомянула, хорошо описаны в самых разных источниках…

– Меня интересуют могильники, – проговорила я с умным видом. – А именно, предметы, которые находят при их раскопках.

– Ты забегаешь вперед, – с улыбкой сказал мужчина. – О многом можно узнать позже, на экскурсии. В Саратове есть замечательный краеведческий музей…

– То, о чем я хочу у вас спросить, мне не расскажет ни один экскурсовод, – категорически заявила я.

Александр Иванович, удивленно взглянув на меня, промолчал. В этот момент я готова была выгореть дотла от жгучего стыда.

– Что ж, – озадаченно произнес профессор археологии, – я постараюсь рассказать, но как-нибудь потом. Не кажется ли тебе, что нам давно пора спать?

Сказав это, он потянулся и зевнул. Я тихо посмеялась: неужели Александр Иванович хотел улизнуть от моего вопроса, словно догадываясь о чем-то? А может, он таким образом пожелал не раскрывать свои профессиональные тайны? Словом, он, будто маг, создал иллюзию загадки и тут же исчез.

– Спокойной ночи, – прошептал он напоследок, и я услышала, как прошелестела дверь его купе. Все-таки он какой-то неприятный и, как бы сказала моя мама, скользкий тип. Теперь в этом полумраке я осталась одна. За окном однотонной пленкой в такт колесам крутился один и тот же фильм – ночь. Мысли, которые приходят ночью, не так часто вводят в заблуждение. Поэтому я решила еще раз вспомнить все, начиная с моих первых магических открытий…

– Ева! – шепотом окликнул меня Антон. Он, щурясь от света, вышел из купе. Наверное, едва намечающиеся размышления придется оставить на потом. А пока меня интересовала вот эта прищуренная личность, вопросительно на меня смотрящая.

– Ты чего проснулся?

– А я и не спал. А ты чего гуляешь по вагону?

– Тебе разве не все равно? – хитро усмехнулась я. – Со вчерашнего дня ты как-то не особо общителен.

– А что, не с кем поговорить? – спросил он.

Что ж, один – ноль в его пользу.

– Ладно, Антон, боюсь, что мы рассоримся с тобой, и только. Ты прекрасно знаешь, почему мне не с кем поговорить. А если не хочешь говорить со мной о браслете, ради бога. И вообще зря мне казалось, что одна голова – хорошо, а две – лучше. По-моему, достаточно будет и одной, – сделала я вывод. – Спокойной ночи!

Мне хотелось прибавить «умник», но я себя сдержала.

История браслета тонула в море непонимания, туда же стекались мелкие речки всяких обид. Но чем труднее было добиться хоть какой-то магической вести, тем больше появлялось во мне упрямства. Словно в одном из волжских городов заложен какой-то древний магнит… Возможно, что этот магнит – браслет. Невероятно. Однако, если хорошо подумать…

Видение о скором путешествии было не случайно. Оно как бы заранее предупредило меня. То есть браслет так оберегал от будущего самообмана. И теперь, когда дар у меня отнят в силу непонятных причин, я все-таки настойчиво верю, что сарматское украшение принадлежит лишь мне. Браслет – мое предназначение.

Сегодня под утро я видела сон… Моя птица на фоне оранжевых, изнутри освещенных облаков казалась бумерангом. Но я так и не поняла, каково было направление ее полета: то ли она еще больше удалялась от меня, то ли, наоборот, возвращалась.

А теперь самое главное… То, о чем я боялась всерьез подумать, боялась, потому что последнее видение было слишком правдоподобным и красивым. Другие, первые мои видения, казалось, выплывали из какой-то туманности, которая потом становилась как бы утренней росой будущих событий. Но последнее, восставшее из пропасти веков, было ярким и до мельчайших подробностей четким. Бог мой, я даже помню, как сверкали камни на бусах сарматской невесты! Я помню руки старухи и кузнечный звон молота и наковальни. Может быть, я видела больше, чем положено, и так произошел энергетический спор между моими человеческими силами и силами мистического браслета. Конечно, победила магия! Поэтому видение исчезло на самой последней секунде и будто снова рухнуло в бездну прошлого.