Вольфганг Колльберг - Хранители жемчужного жезла

Олли совершенно обалдел. Здесь были еще две такие же морковки, как Ринхен. Он опустился на корточки, достал из кармана рубашки драгоценную коробочку, открыл ее, и Ринхен выпрыгнула оттуда на траву в объятия двух других морковок.

— Ринхен, а где остальные? — Вугур быстро освободился из объятий своей подруги.

— Водор сейчас в палатке. Они хотят бросить его на съедение блохам. Бой может начаться в любой момент. Нам надо попасть туда как можно быстрее.

Вугур посмотрел на Оливера. Волосы этого человека отливали медью в свете ярмарочных фонарей.

— Тебя зовут Олли? Спасибо, что спас Ринхен, но об этом мы поговорим позже. Теперь нам надо туда. Пошли, Ринхен! Клининг и Вальмин уже там.

— Вугур? — Иллантин узнал шепот Вугура.

— Клининг, ты?

— Да. Хорошо, что вы здесь, ребята. Быстрей заходите, сейчас они напустят блох на бедного Водора. У Вальмина тоже проблемы.

— Клининг, здесь еще Валентирина и один рыжеволосый, из людей. Ринхен говорит, он спас ее.

— Заходите все, быстро! Бой начинается.

Оливер проскользнул под полотном палатки, крохотные гномы незамеченными прошмыгнули за ним.

— Это Олли, Клининг.

Ринхен освободилась из объятий иллантина и указала на Олли, который сидел перед ними на полу палатки.

Клининг потерял дар речи: таких великолепных рыжих волос он еще никогда не видел. Он с трудом мог оторваться от медной шевелюры мальчика.

— Я — Клининг, иллантин нашего народа.

— А меня зовут Олли.

Клининг заметил вопросительный взгляд Олли.

— Иллантин — так у нас называют верховного мага и волшебника.

Странно, что-то в этом парне было. Клининг никак не мог понять, что именно. Мальчик смотрел на него широко распахнутыми голубыми глазами.

— Олли, ты мог бы поднять нас всех повыше?

— Конечно, господин иллантин.

Клининг усмехнулся вежливости Оливера.

— Можешь называть меня просто по имени — Клининг.

Олли не переставал удивляться: с тех пор как он подружился с Ринхен, многие начали предлагать ему звать их просто по имени. Замечательное чувство! Он высоко поднял гномов на руке.

— У меня здесь нет обзора, — сказал Клининг. — Пожалуйста, посади меня себе на голову.

Олли осторожно поднял Клининга и посадил в свою густую шевелюру. Клининг уселся поудобнее, так что из рыжих волос Оливера выглядывали только его личико и колпак.

Между тем палатка была набита до отказа и возбужденно гудела, как улей.

— Дорогие дети! Уважаемые дамы и господа! — Флориан Фло вышел в своем директорском костюме на подиум, где стоял стол с ареной цирка. — Прошу вашего драгоценного внимания! Мое имя — Флорианус Цезарь Августу с! — Руди Бламан, он же Флориан Фло, быстро перекроил свой творческий псевдоним сообразно обстоятельствам и требованиям. — От имени дирекции «Колизея» позвольте сердечно приветствовать вас!

Директор оглядел толпу, широко распростер руки и указал на не видимую с задних рядов арену цирка. На большом экране возникла клетка с Водором. В кадре появилась большая рука и указала на крохотного бойца.

— Сегодня мы представляем вам самого маленького и отважного гладиатора в мире. Доймелингу-УУУУс!

Он объявил имя на римский манер тоном, который слышал по телевизору во время боксерских боев.

Толпа неистовствовала:

— Дой-ме-лин-гус! Дой-ме-лин-гус!

Мадам Терезия подняла клетку с арены и направила прожектор на Водора-Доймелингуса, заставив блестеть его доспехи.

Детка закричала:

— Ой, пап, смотри, еще один крохотный гномик!

Раздался звук увесистого шлепка и возмущенный визг девочки.

— Сейчас Доймелингус выступит против пяти опаснейших блох-кровососов и будет бороться за свою жизнь.

Мадам Терезия направила фокус камеры на блоху в стеклянном кубе, и насекомое моментально отразилось на экране в огромном увеличении. Зрители в ужасе вскрикнули. А когда монстр на экране дернул одной из своих длинных ног, по толпе прокатилась судорога ужаса.

— Уважаемые дамы и господа! Вы все знаете, что блохи питаются кровью своих бедных жертв! Монстры, с которыми будет бесстрашно сражаться Доймелингус, не кормлены в течение четырнадцати дней и поэтому особенно опасны и коварны. Если укус одной блохи чрезвычайно неприятен даже для человека ваших размеров, то насколько же более опасны — я могу утверждать, смертельны — укусы пяти блох для существа столь крохотных размеров, как наш маленький герой здесь, на арене!

По рядам вновь пробежала судорога ужаса.

Глаза директора Флориануса шарили по толпе. Его взгляд остановился на Маркусе Вернроте и Буле Райзере, которые прорывались к ложам у арены.

— Уважаемая публика, вот молодой человек, — он вытащил на подиум обалделого Вернрота, — который любезно вызвался в добровольцы! Как вас зовут, молодой человек?

— Маркус. Маркус Вернрот, — отвечал тот ошарашенно.

— Аплодисменты отважному Маркусу! Маркус, большое спасибо, что вы согласились на этот болезненный эксперимент. Поверьте мне, дамы и господа, на это способен не каждый!

Флорианус уважительно похлопал по плечу шефа шайки. Буль лопался от гордости за своего отважного босса.

— Дамы и господа, на Маркусе (я ведь могу называть вас Маркусом, молодой человек?), так вот, на Маркусе я сегодня продемонстрирую, как болезненны и неприятны укусы блох.

Маркус побледнел.

Оливер тоже был бледен как полотно. Он наблюдал всю эту сцену. Вот ведь незадача! Именно здесь ему суждено было встретить Вернрота. Это пахло скандалом. Олли с Ринхен, Вугуром и Вильдо на руке и с Клинингом в волосах медленно протискивался поближе к арене.

— Папа, папа, там крохотный…

«Гном», — хотела сказать детка, но во рту у нее оказался огромный круглый леденец, который легким взмахом руки наколдовал Клининг. Детка несказанно обрадовалась. Это было очень мило со стороны крохотного гнома, сидевшего на голове мальчика, — наколдовать ей такой замечательный леденец. Она, сияя, посмотрела на него и узнала: это же тот самый гномик, который сидел в лотерейном киоске рядом с резиновым пауком, а потом внезапно исчез. Клининг улыбнулся детке, прищурил глаза и поднес палец к губам. Детка все поняла и не выдаст милого маленького гномика. Она целиком засунула в рот огромный вкуснющий леденец и, раздув щеки, подмигнула в ответ. Следующие три часа, к удивлению издерганной матери, она была тиха. Клининг еще одним легким движением руки устроил так, что леденец начал таять лишь к концу третьего часа.

— Ой, смотри-ка, это же тот трус с жирной задницей!

Ринхен презрительно показала на Вернрота, топтавшегося с испуганной миной на подиуме рядом с директором и опасливо косившегося на стеклянный куб в «Колизее». Отвратительно, как эти блохи прыгают там туда-сюда.