Вольфганг Колльберг - Хранители жемчужного жезла

— Так, ребята, готовьтесь к высадке! Я считаю… На счет «ноль» я сбрасываю вас над вашим островом. Камарин уже ожидает вас. Передайте ему сердечный привет. А теперь готовьте парашюты… ПЯТЬ… ЧЕТЫРЕ… ТРИ… ДВА… ОДИН… НОЛЬ!

Влуни и Водор, держа колпаки как парашюты, медленно, кругообразными виражами полетели к земле.

Они приземлились перед Жемчужным дворцом, прямо в объятия Голиафа.

— А как добраться до Сказочного водопада, Олли?

— Он здесь, сразу за поворотом, мы скоро придем.

Громко рыгнув, Юп скатился со своей вонючей софы. В голове у него ужасно гудело. Чертов алкоголь, всегда это проклятое похмелье. Туман в его сознании немного рассеялся, и глаза начали воспринимать окружающее.

— Парень, ты тут? Где мое пойло?

Отравленный алкоголем мозг начал медленно реагировать и составил цепочку событий: вот он поудобнее устроился перед телевизором и погрузился в игру национальной сборной. Точно, так оно и было. Потом он так разозлился на этих разинь-футболистов — они снова погано играли, — что моментально опустошил весь запас горячительного. А значит, сидеть ему на сухом пайке.

Юп уже собирался снова рухнуть на софу (может, милостивый сон избавит его от этого ужасного похмелья?), как вдруг его взгляд упал на стол, где рядком, прямо как оловянные солдатики, стояли полные бутылки с пивом. Правофланговой была мощная бутыль шнапса.

— Ай да малый! — Юп впервые с уважением подумал о своем племяннике. Парень, должно быть, как-то устроил это для своего любимого дяди — без цента в кармане снабдил его пополнением. Возможно, разжалобил толстого хозяина будки, и тот дал в кредит? Да уж, парень мог так посмотреть…. Юп сделал большой глоток из бутылки и подумал о том, как можно было бы усовершенствовать номер «Я бедный мальчик, и мой дядя умирает от жажды».

Чтобы лучше думалось, Юп сделал еще один большой глоток. Сегодня вкус был особенно хорош. Здорово пошло. Неплохо… Ай да парень! Надо будет спросить, когда вернется, откуда пойло.

Все классно, но белая мышь на столе — непорядок, пусть убирается. Никаких животных в доме, только хлопоты от них. Вторую, которая копошилась на телевизоре, надо тоже убрать. С чего они вообще здесь бегают?! Юп сделал еще один глоток — теперь и третья мышь грызла старый занавес у мойки. Откуда они все появились? Парень, что ли, притащил? Юп ошалело потряс головой. И где вообще он шляется? Пусть уносит своих мышей — они отвратительные и размножаются, как кролики (еще глоток). Ну вот, мыши даже на потолке, совсем обнаглели. А еще на столе, на шкафу, в занавесках, пол устлан ими, как живым ковром, — копошатся, пищат. Юпу становилось страшно (еще один глоток, чтобы успокоиться). Мыши карабкались по его брюкам и забирались под рубашку. Теперь старику было совсем скверно — серьезное основание для нового глотка из бутылки.

Юп смотрел на мышей. Кто-то хотел над ним подшутить? Каждый раз, когда он делал глоток, мышей становилось больше, как по волшебству. Можно было подумать, что это горячечный бред.

Юп сделал еще глоток — количество мышей увеличилось.

Как молния, мозг Юпа пронзила догадка, болезненная, как порез острой бритвой: да это ж белая горячка! Так и есть. Юп со страху швырнул об стену драгоценную бутылку шнапса. Завязать с чертовым пойлом! Он перейдет на более легкое, он ведь не алкоголик! Дрожащими руками Юп открыл бутылку «легкого» пива и, вздохнув, сделал три больших глотка. Пиво, холодное и приятное, полилось в его глотку… и мышей стало еще больше. Дядя Юп с воплем кинулся из квартиры.

Благодаря заботливым соседям (тут надо упомянуть быстроту реакции фрау Мелленен: ожидая приезда кареты из Иоаннитской лечебницы для душевнобольных, она, недолго думая, уселась верхом на разбушевавшегося алкоголика) господин Биндерер без лишних церемоний был водворен в наркологическое отделение. Говорят, его серьезно лечат, и есть надежда, что он «завяжет».

Лаурин медленно оправлялся от шока. Все его естество отказывалось верить в реальность происходящего.

Оберон наблюдал за озадаченным королем гномов. Реакция последнего подтверждала, что маленькая морковка на столе — это существо, до сих пор неизвестное в мирах фей и духов, а все неизвестное, как он понимал, могло угрожать его владычеству.

— Ты выглядишь как один из нас!

Удивленное заявление Лаурина, в котором сквозила растерянность, нарушило напряженную тишину.

— Ты гном? — в голосе короля гномов снова звучали привычные властные и дерзкие нотки, что, казалось, не произвело ни малейшего впечатления на малыша. Вамур, проигнорировав заносчивый тон короля гномов, просто повернулся к нему спиной.

— Не могло бы Ваше Величество попросить Его Величество понизить подачу? — при этом он по всей форме, согласно этикету, поклонился Оберону, указывая глазами на озадаченного Лаурина.

— По… понизить подачу?

Вамур мысленно усмехнулся: изречение, конечно, забористое. Оно вырвалось у Клининга во время одной горячей дискуссии с Голиафом в присутствии Большого Совета. Голиаф реагировал столь же озадаченно, как и эти чванливые, высокомерные фаты.

Ну что это за поведение! Если бы Вамур не знал, что находится при дворе Оберона, можно было подумать, что он попал к таким же варварам, как люди. В конце концов, его прибило к чужому берегу, и по неписаным древним законам он мог рассчитывать на уважение и гостеприимство. Здесь же ему устроили форменный допрос вместо того, чтобы хоть чуточку побеспокоиться о его благополучии.

С того момента, как волею судьбы он приземлился прямо на стол короля фей, все здешнее общество стояло разинув рты и тараща глаза или несло дикую чепуху, пока Оберон не послал за Лаурином. Где могли быть Вильданг и Врангеро? Он надеялся, что их отнесло недалеко.

Вамур должен был признать, что появление Лаурина и на него произвело сильное впечатление. Все, что до сих пор рассказывали в Королевстве крохотных гномов о его легендарных богатствах, казалось, соответствовало действительности. Но, даже если богаче тебя нет в целом свете, нельзя же быть таким хамом!

— Понизить подачу?

— Ваше Величество, в данном случае это означает, что правила поведения по отношению к чужестранцам, которые предписаны древними законами гостеприимства, надо соблюдать в любом случае. — Вамур простодушно улыбнулся великому правителю фей, глядя на него своими круглыми голубыми глазами.

В Зале фей воцарилась неловкая тишина. С тайной радостью наблюдал Кирмас Лингардский, как Оберон сегодня во второй раз совершил серьезную ошибку. Какой-то кроха заставил великого короля фей вспомнить о законах гостеприимства, которым, по крайней мере на словах, подчинялся даже такой необузданный народ, как лингардцы. Он взглядом отыскал Овангара. Канцлер фей стоял, словно окаменев. Как и все остальные, он был чрезвычайно сконфужен.