Тамара Крюкова - Чёрный альбатрос

— Привал, — согласился Троян.

Он, как и Прошка, валился с ног. Заколдованное болото высосало из него всю энергию. В бытность магом ему было нипочём бодрствовать несколько ночей кряду. Но теперь, когда он стал смертным, ему требовалось время, чтобы восстановить силы.

Глядя, как спутники устраиваются на отдых, Марика тоже закрыла глаза и притворилась, будто дремлет, хотя ей было не до сна. У неё не шла из головы страшная метаморфоза, которая произошла с Прошкой. Девочку душило чувство вины. Кто знает, какие ещё несчастья она накличет на головы своих бедных товарищей.

Марика вспомнила загадочные слова ящерки: двоим идти трудно, а троим невозможно. Тогда она не поняла их смысла, зато теперь он был предельно ясен. Пока они вместе, им не будет дороги. Она должна уйти, чтобы не подвергать опасности остальных. Девочка прислушалась к дыханию спящих. Троян чуть постанывал, как будто его мучили кошмары. Прошка по-стариковски всхрапывал. Марике было невыносимо тяжело смотреть на его испещрённое морщинами лицо и растрёпанную седую бороду.

Девочка понимала, что сейчас, пока утомлённые друзья спят глубоким сном, самый удачный момент для побега. Вряд ли они по доброй воле отпустят её скитаться в одиночестве. Остаться без друзей и без поддержки было страшно, но следовало решиться. Марика тихонько поднялась и крадучись, на цыпочках пошла прочь. Прошка, кряхтя, перевернулся с боку на бок. Марика застыла на месте, испугавшись, что разбудила его, но тревога оказалась ложной. Прошка снова захрапел, и девочка осторожно двинулась дальше.

Отойдя на безопасное расстояние, Марика ускорила шаг. Она сторонилась тропинок, чтобы её товарищи не могли последовать за ней, перелезала через поваленные деревья и продиралась сквозь бурелом. Ноги дрожали от изнеможения, но Марика не позволяла себе остановиться. Она была одержима идеей уйти как можно дальше от Прошки и Трояна, чтобы больше не причинять им вреда.

Солнце стояло уже в зените, когда девочка наконец позволила себе сделать остановку. Колени у неё подкосились, и она рухнула на подстилку из мха.

Деревья здесь росли так густо, что солнечные лучи почти не проникали под их кроны. Чахлые ёлочки, лишённые света, стояли голые. Только самые кончики тоненьких веток украшали жалкие метёлочки хвои.

Над всеми главенствовала огромная берёза. Марике не доводилось прежде видеть таких гигантов. Три человека едва могли обхватить её могучий ствол. Старая берёза совсем не походила на своих стройных, светлых сестёр. Внизу кора у неё потрескалась и была чёрной. Годы оставили на дереве свои отметины. На высоте человеческого роста в стволе зияло дупло. Марике было невдомёк, что из дупла на неё внимательно смотрят два зорких глаза.

Стоило девочке смежить веки, как она провалилась в сон. Ей показалось, что она и минутки не спала, когда вдруг кто-то вцепился ей в волосы.

— Попалась! — ликующе крикнул скрипучий голос. — Гони выкуп!

Марика подскочила и лоб в лоб столкнулась со странным существом. Оно было словно вырезано из причудливого корня Дерева. Два немигающих глаза таращились на девочку. Вместо носа у незнакомца был сучок, на котором рос листочек.

Неведомое существо с зелёным листиком на носу не внушало страха. Марика подёргала прядь, пытаясь освободить её от цепких пальцев.

— Пусти. Больно же.

— Давай сначала выкуп. Иначе хлебнёшь горя. Я на тебя таких напастей нашлю! — пригрозило существо.

— Хуже, чем есть, всё равно не будет, — сказала Марика.

— Будет, будет, — бодро пообещал незнакомец. — Мне на тебя беду наслать — раз плюнуть.

— Я сама несу другим беду, — грустно сказала Марика.

— Что?! Значит, ты на моё место позарилась? Явилась, разлеглась, как у себя дома, — возмутился хозяин дупла.

— Я устала и хотела отдохнуть.

— А зачем тогда хвастаешься, что беды несёшь? — подозрительно спросило существо.

— Я не хвастаюсь.

— Ага! Испугалась! Теперь отнекиваешься!

— Кто ты такой? — спросила Марика.

— Как это кто? Я здешний Дупляк, понятно? — топнул ногой новый знакомый.

— Так ты живёшь в этом дупле, — догадалась Марика.

— Живу? — презрительно переспросил Дупляк. — Я не живу, а навожу страх на путников. Понятно? А ты — самозванка.

Он приосанился, отчего стал выглядеть ещё забавнее.

— Я вовсе не собиралась занимать твоё место, — успокоила его девочка.

— Куда тебе! Ты на себя в зеркало-то смотрела? Какой из тебя пугач? Ей-богу, мышь полёвка и то страшнее. А туда же, угрожает, — никак не мог успокоиться Дупляк.

— Да не угрожаю я вовсе.

— Вот именно. Сама посуди, кто из нас страшнее? Нет, ты честно скажи!

Он ткнул в Марику сучковатым пальцем.

— Ну конечно, ты, — сказала Марика.

— То-то же, — смягчился Дупляк. — Боишься?

Ему так очевидно хотелось выглядеть страшным, что Марика не стала его огорчать и согласно кивнула. Дупляк напыжился и важно произнёс:

— Значит, признаёшь, что я тут хозяин?

— А разве хозяином может быть только тот, кого боятся?

— А как же иначе? Кто ж тебя за здорово живёшь уважать станет? Чем больше страху можешь нагнать, тем больше территория, — объяснил Дупляк. — Тут место занято, так что проваливай отсюда, ищи себе другое.

— Боюсь, что мне нигде не найти места. Я везде лишняя, — вздохнула Марика.

— А я-то тут при чём? — возмутился Дупляк. — Моё дело народ стращать, а не сопливых девчонок в жизни устраивать.

— Я и не прошу. Дай мне только немного отдохнуть. Я так долго шла и очень устала, — попросила девочка.

— Снова-здорово! Сказано тебе: я ужас навожу, а не благотворительностью занимаюсь. Стоит осчастливить хотя бы одного бедолагу, как пиши пропало. Вся репутация насмарку. Был ужасом дорог, несущим беду, а стал пшиком.

— Значит, если я сделаю хоть одного человека счастливым, я перестану приносить несчастья? — оживилась Марика.

Но Дупляк не собирался продолжать разговор. Он не отличался ни вежливостью, ни гостеприимством.

— Всё! Моё терпение лопнуло! Убирайся отсюда, и поживей. Я тебе больше ни слова не скажу.

— Что ж, и на том спасибо, — сказала Марика.

— Спасибо? Ты сказала мне спасибо? Да как ты смеешь! Вон отсюда! Вон! — затопал ногами Дупляк.

Девочка встала и отправилась искать другое пристанище, а Дупляк ещё долго не мог успокоиться, пыхтел и бурчал:

— У девчонки явно мания величия. Это ж надо, возомнить себя несущей беду!

Проснувшись, Троян не спешил вставать. Он лежал с закрытыми глазами и под мерное похрапывание Прошки размышлял, как быть дальше. Его пугало, с какой лёгкостью Марика прошла через топь. Она и впрямь обладала какой-то удивительной способностью выходить сухой из воды. Нужно было поскорее избавиться от неё, пока она не втравила всех в новое испытание.