Беттина Белитц - Невероятно пламенный

— Нет, Люси, ты этого не сделаешь! — Сеппо перехватил меня, когда я хотела выскочить из входной двери. Сразу же Могвай начал задыхаясь рычать, и прижался мордой к штанине Сеппо.

— О да. Я сделаю это. А если ты последуешь за мной, тогда твоя мать самое позднее завтра, узнает что происходит. У меня тоже есть фильмы. Я знала, что это должен был быть один из вас, кто предал меня. Я наблюдала за вами и сняла, да, так и было. Моим телефоном. Ты ведь сказал, что я достаточно взрослая для мобильного, не так ли?

Сеппо побледнел и отпустил меня. Он поверил в мою ложь. Хорошо.

— Я покажу их твоей матери, если ты не отпустишь меня, я клянусь тебе. И тогда посмотришь, как это будет.

Прежде чем Могвай смог разорвать брюки Сеппо в клочья, я протиснулась мимо него и побежала навстречу трамваю. Внезапно я точно знала, что мне нужно сделать. Мне нужно вниз к Рейну, к дому под снос, к тому месту, где я показала Дэвиду и другим, что я ещё могла. А теперь я покажу самой себе, что я ещё могу.

Когда я достигла берега Рейна, я заметила, что оделась слишком тепло. Я сорвала с шеи шарф, повесила его на ветку и открыла молнию своей куртки. Пахло почти весной. Всего ещё две недели и я отпраздную моё четырнадцатое день рождение, и так как я родилась первого апреля, то снова некоторые люди будут над этим шутить.

— Только Сеппо не будет среди них, — сказала самой себе, и тёплый ветер унёс мои слова, прежде чем я могла их услышать.

Дом под снос возвышался только в нескольких метрах передо мной над речкой. Вечернее солнце светило на него со стороны и отсвечивало во множестве перил золотым отблеском. Вода Рейна выглядела не грязной, а почти такой голубой и зелёной, как чешуя на моём костюме русалки, который я никогда больше не одену.

Могвай прижался к моей ноге и смотрел на меня вопросительно. Потом он обеспокоенно заскулил. Его хвостик грустно свисал вниз. Витус промелькнул мимо меня к дому и качался туда сюда перед забаррикадированной входной дверью. Неужели он не знал, что я собиралась здесь делать?

Вообще-то он должен был болтаться вокруг меня, как и всегда. Это почти выглядело так, будто он ждал меня.

Но я не могла по-настоящему решить, что мне делать. Гнев бушевал во мне, и я хотела так сильно двигаться и покинуть землю, что мои руки и ноги болели. Но что мне делать с Могваем? Оставить его сидеть здесь на лугу? А если его подберёт кто-то другой? Украдёт? Может, пройдёт пешеход и подумает, что его оставили здесь. Потому что скорее всего Могвай будет всё время визжать и скулить.

Нет, мне нужно взять его с собой. Он не был большим и тяжёлым тоже не был. Я обхватила его, подняла вверх и засунула его ногами вперёд в вырез моей куртки с капюшоном. Потом я застегнула молнию, насколько было возможно. Могвай дышал нервно и задувал мне своё воняющее рыбой дыхание в лицо. Я отвернулась, чтобы сделать глубокий вдох. Потом я побежала.

Я не размялась, и уже при первых шагах заметила, что двигалась не так быстро и гибко, как раньше. Но у меня получилось запрыгнуть на первый подоконник и подтянуться, используя перила надо мной, наверх и через разбитое, выломанное стекло на второй этаж. Дальше я не могла — хоть у меня ещё и было дыхание, но Могвай начал в моей куртке брыкаться и скулить. Я боялась, что он освободится и плюхнется на каменный пол. Так что я неохотно остановилась.

Витус проскользнул за мной через окно и юркнул серебристый, по лестнице вверх. Я выполнила убогий забег. Не смотря на собаку в багаже. Но я не хотела, чтобы Могвай был на моей совести, если буду, используя балконы, взбираться наверх дальше.

Это имеет свои преимущества, заниматься паркуром в одиночку, подумала я. Никто меня не увидит, если я как нормальный человек использую лестницу. Потому что именно это я сейчас и сделаю. С поникшей головой я забралась по кривым и шатким ступенькам наверх — до того этажа, где Леандер остановил время.

Я встала посередине комнаты, посадила Могвая на пол и привязала его к старой трубе отопления.

— Теперь тебе нужно будет подождать меня, малыш. Я заберу тебя позже. — Он зарычал на меня в плохом настроении, и начал лизать свой зад.

Должна ли я это действительно делать? Без Леандера? В последний раз он внезапно появился передо мной, когда я бежала к окну. Я врезалась в него, он остановил время и сказал, в каких местах мне нужно быть осторожной. А при первом прыжке из окна, он даже помог мне с размахом.

Я пытливо посмотрела на Витуса. Он занял позицию возле правого окна, светящиеся глаза открыты. Теперь он их снова закрыл, но не приблизился. Вместо этого он сдвинулся, качаясь туда сюда в тёмный угол — по меньшей мере, в десяти метрах от меня.

— Ты плохой ангел-хранитель, — проворчала я пренебрежительно. — Тебе уже давно нужно было что-то предпринять. — Было ли в конце концов всё, что Леандер рассказал о Витусе, чепухой? Каким уж Леандер был плохим ангелом-хранителем, но он хотя бы здесь, при моём забеге, действовал верно.

Он был здесь. Он помог мне. И я не упала. Я только немного поцарапала руку. Но Витус? Он удалился, когда стало само опасно. Почему он только так делал?

И что случится, если я сейчас побегу, как при моём последнем забеге? Появится ли Леандер снова из ниоткуда? Может быть, он уже здесь?

Внезапно я поняла, чего именно хотела. Я хотела, чтобы он прилетел в это здание под снос и остановил меня — или вместе со мной пробежал по крыше и, удерживая равновесие, прошёл по перилам. Не Сердан, не Билли, и тем более не Сеппо, а Леандер.

Мой гнев внезапно превратился в печаль. Тёплые слёзы бежали по моим щекам и затекали мне в уши. Я запрокинула голову вверх.

— Я сейчас побегу, Леандер! — закричала я, и мой голос глухо отдался эхом. — Я побегу и запрыгну из окна на балкон, как и в прошлый раз! Ты слышишь? Ты слышишь меня!?

Могвай утих, и Витус тоже больше не двигался. Это уже происходило? Леандер уже был здесь, и время остановилось?

Я присела на колени и помчалась, прямо в направление открытого окна. Ничто меня не остановило. Никто не преградил мне дорогу. Что же, могло быть так, что сегодня он хотел сделать это захватывающим. Леандеру нравилась драматичность. Я взлетела, запрыгнула на подоконник и набрала размаха. Чувство слабости нахлынуло на мой желудок, а моё сердце быстро забилось. На лбу у меня выступил холодный пот. Я остановила себя сама и посмотрела вниз, но моё тело уже начало падать вперёд.

— Дерьмо, чёртово дерьмо, — закричала я и схватилась за оконную раму рядом со мной. В последний момент я смогла удержаться за хрупкие, разъеденные кирпичи и затормозить мой размах. Я ещё стояла — покачиваясь, но стояла. Моё дыхание было тяжёлым. Дрожа, я упала на подоконник и спрыгнула задом на пол. Не веря, я наклонилась вперёд.