Джулия Бертанья - Водный Мир

— Есть хочу, умираю, — сообщает он с улыбкой. Потом вскакивает и приносит графин с соком и миску, полную лёгких, словно наполненных воздухом, булочек Мара с наслаждением глотает булочки. Лис задумчиво тянет сок, поглядывая на Мару и, судя по всему, размышляя, что ему делать с этой странной девчонкой, которая выпала из Сети, чтобы приземлиться прямо посреди его жизни.

— А твои родители? — интересуется Мара, чтобы разрядить молчание. — Где они?

За всё время их долгого разговора Лис ни словом не упомянул о своих родителях.

— Они возглавляют группу, которая вводит в строй новые города, и поэтому очень редко бывают дома. Но мы почти каждый день видимся в Ноо. — Лис хмурится, прожёвывает кусок булочки. — Есть ещё родственники в Нью-Тексако. Из бабушек-дедушек только Каледон, остальные умерли. — Он вздыхает. — Мне всегда казалось, что я не такой, как все. Они живут сегодняшним днём, а меня вечно тянет в прошлое. Может, это оттого, что моей бабушкой должна была стать та старуха из древогнёздов. Может, погибший мир мне ближе. Да нет, — восклицает он тут же. — Я любил свою бабушку. Только она обо мне и заботилась, всегда была со мной. И я не верю, что она знала про все эти ужасы. Не могу поверить…

Он швыряет недоеденную булку на пол и закрывает лицо руками. Мара переживает его отчаяние как своё собственное.

— Но твоей вины во всём этом точно нет, — говорит она. — Ты же не знал.

— Но теперь-то знаю! И, если я ничего не предприму, то стану соучастником! — кипятится Лис. — Жестокость Каледона станет моей жестокостью. Начиная с этого самого момента, всю свою жизнь я тоже буду виноватым!

— Не будешь, если поможешь мне спасти всех, кого получится.

— Я помогу. Я сделаю всё что угодно, чтобы помочь тебе. Но, даже если мы освободим всех рабов и беженцев, мой мир не изменится. Он останется таким же жестоким. Как же я буду здесь жить, день за днём, ненавидя всё вокруг?! Да я самого себя возненавижу, если останусь жить в мире, построенном на чужих страданиях!

Марино сердце замирает. На такое она и надеяться не смела. Внезапно мрачное беспросветное будущее озаряется яркими красками, как будто солнце пробилось наконец через нависшие тучи.

— А ты не оставайся. Поедем со мной!

Он не отвечает.

Мара торопливо открывает книгу про Гренландию, лихорадочно листает страницы в поисках карты.

— Смотри! Вот она, суша. Я уверена, что горы освободились ото льда во время глобального потепления. Мы легко до них доберёмся на крепких грузовых кораблях.

Лис рассматривает карту, тяжело вздыхает и откладывает книгу в сторону.

— Ты должен поехать со мной! — бормочет Мара. — Теперь, когда мы нашли друг друга. Ты должен!

Лис отворачивается.

— Но я не могу, — убито отвечает он.

Мара смотрит на него растерянно, недоумённо.

— Но почему?! Ты же не можешь остаться здесь. Ведь ты ненавидишь этот мир, ты сам сказал. А вместе мы создадим другой мир, гораздо лучше этого, такой, которым ты будешь гордиться вместо того, чтобы стыдиться. Разве ты не хочешь такого будущего?

Лис по-прежнему молчит, только смотрит на неё с несчастным видом.

— Это из-за твоей семьи? Ты не хочешь их бросать? Конечно, я тебя прекрасно понимаю, но ты же сам сказал, что вы почти не видитесь. — Мара чуть не плачет. — Что ты будешь здесь делать? Зачем тебе этот мир? Если Каледон смог выгнать Кэндлриггс, значит, он способен на всё. А вдруг он и тебя выгонит, если решит, что ты его враг?

Лис вскакивает на ноги и принимается метаться по комнате.

— О чём ты думаешь? — умоляюще спрашивает Мара. Его молчание невыносимо.

Наконец Лис останавливается напротив Мары.

— Я думаю о том, что плохой ли, хороший ли, но этот мир — мой . И я не могу просто взять и бросить его, потому что тогда я стану таким же, как мой дед, который бросил свой старый мир ради нового. Ты ведь винишь его именно за это. А я хочу узнать прошлое, Мара. Хочу понять, что произошло на самом деле, как и почему. И только после этого я, может быть, смогу начать менять будущее.

— Ты изменишь будущее прямо сейчас, если поможешь мне спасти людей, — настаивает Мара. — Ничего другого от тебя не требуется.

— Нет, требуется! — возражает Лис. — Потому что иначе этот город останется таким же, какой он есть, — испорченным, прогнившим до основания. А все остальные небесные города?! Разве они отличаются от этого? В них что, не используют рабский труд? Или они не окружены стенами?

— Но что ты можешь поделать? — восклицает Мара. — Ведь эти города так далеко!

Лис присаживается около неё.

— Кэндлриггс сказала, что в Новом Мире было множество хороших людей, которые поддержали бы её, если бы не боялись. Я верю, что это правда. Хочу верить…

Лис берёт Мару за руку.

— Мне хочется быть рядом с тобой. Но я — единственный, кто может продолжить борьбу Кэндлриггс. Ты уже борешься за справедливость, Мара, а моя борьба ещё только начинается, и мне, возможно, будет гораздо сложнее, потому что мне придётся бороться со своими друзьями и знакомыми, с собственной семьёй. Представляешь, каково мне будет?

Маре страшно даже думать об этом.

— Я очень хочу уехать вместе с тобой, но, если я так поступлю… — Лис порывисто вздыхает, — меня всю оставшуюся жизнь будут преследовать мысли о моем мире и о том, что я для него не сделал.

Он тоже чуть не плачет. Мара крепко обнимает его, чувствуя себя ужасно несчастной. Но она не спорит; она понимает, что Лис прав. Ей и самой никогда не избавиться от призраков собственного мира.

— Но как ты сумеешь поднять восстание в одиночку? — спрашивает она сквозь слёзы. — Когда Каледон узнает, тебя посадят под замок… или ещё что-нибудь с тобой сделают. Это же невозможно!

— Нет, возможно! — Лис сосредоточенно морщит лоб. — Каледон ничего мне не сделает, потому что к тому времени меня уже здесь не будет. Когда вы сбежите, я спущусь в развалины погибшего мира, захватив с собой мобильный видеофон. Больше мне ничего не нужно. Он работает от спутника связи, поэтому с него можно выходить в Ноо откуда угодно. Мне не понадобится убегать в другой город; мне вообще никуда не понадобится убегать. Весь Новый Мир каждый день встречается в Ноо. Там-то я и свяжусь с людьми, попытаюсь им всё объяснить, найти поддержку. Меня не поймают — я знаю, как этого избежать; я буду хитрым и осторожным, как лис.

Он слабо улыбается.

— Я буду прятаться среди развалин, а у Лиса имеются свои потайные местечки и в Ноо. Ты же знаешь, как он умеет скрываться и как быстро бегает. Они меня никогда не обнаружат. А потом, когда-нибудь… — Его лицо становится серьёзным. — Когда всё будет готово, я вернусь и подниму восстание, такое, о каком мечтала Кэндлриггс, и постараюсь сделать этот мир лучше.