Джулия Бертанья - Водный Мир

— В штаб?!

— Это место, где расположены личные кабинеты всех Отцов города и где живёт и работает Великий Отец Всего. То есть мой дедушка. Может, там мы раздобудем какие-нибудь сведения о рабах. Ну, а если нет… тогда я придумаю, как пробиться на сайт охраны.

Мару охватывает страх.

— Лис, — взволнованно шепчет она. — А я… смогу увидеть Каледона?

— А тебе хочется? — заинтересованно спрашивает он.

— Еще как хочется. Хотя и ужасно страшно…

Штаб скрывается в самом сердце города.

Держа Мару за руку, Лис уверенно ведёт её мимо выстроившихся цепью охранников — одного-единственного кивка головой достаточно, чтобы охранники расступились, пропуская их вперёд. Затем они поднимаются по длиннющей винтовой лестнице так долго, что у Мары начинает кружиться голова. На самом верху — множество уходящих вдаль коридоров и ниш.

Ей кажется, что всё вокруг — ненастоящее, иллюзия. На самом деле, нет тут никакого роскошного гигантского холла, а есть самый обычный зал, увеличенный с помощью какого-то хитроумного трюка — то ли игрой света, то ли зеркальными отражениями. Штаб находится прямо над киберсобом. Мара вспоминает его уходящий в бесконечность воздушный свод — быть может, это тоже хитрый обман, скрывающий потайные кабинеты Штаба?

Впрочем, она не успевает высказать свои предположения вслух — Лис уже нажимает на красную хрустальную кнопку, утопленную в стене, мимо которой Мара прошла, даже не обратив на неё внимания.

— Это Дэвид, — сообщает он кнопке. — Я к дедушке.

— А почему у вас нет Матерей города или Великой Матери Всего? — спрашивает вдруг Мара.

— Почему же, есть несколько… Например, моя бабушка. Просто их тоже называют Отцами, потому что… — Лис задумывается. — Не знаю точно. Никогда об этом не думал…

Стена раздвигается, словно железный занавес, и наружу ковыляющей стариковской походкой выходит человек. Мара напряжённо замирает — перед ней стоит сам Великий Отец Всего!

Она не решается поднять на него глаза. Ей трудно дышать, её переполняют самые разные и противоречивые чувства — страх и гнев с одной стороны, любопытство и благоговение по отношению к тому, кто мог выдумать дивный Новый Мир и воплотить свою мечту в жизнь, — с другой.

Каледон ласково кладёт руку на плечо внуку. Кожа на его запястье напоминает Маре мокрую сморщенную страницу — одну из тех, что вылавливал из вод Нижнего Мира Горбалс.

— Дедушка, познакомься с Марой, — говорит Лис.

Великий Отец Всего медленно поворачивается к девочке.

Каледон молчит, и Мара вынуждена поднять глаза. Её трясёт от страха и волнения, внезапно ей кажется, что ниши Штаба полнятся призрачными тенями. Вспомни, шепчут тени, вспомни, что случилось со всем миром, вспомни, что сделал этот человек… вспомни Кэндлриггс.

Мара смотрит на Великого Отца Всего и вспоминает. Едва заметная дрожь пробегает по его лицу, и он отводит взгляд.

— Мара отличный ноо-охотник, — гордо сообщает Лис. — Настоящий сталкер. Одна из лучших.

Каледон вежливо улыбается, и они проходят в его кабинет. Мара окидывает старика любопытным взглядом и с горечью думает о том, что Кэндлриггс выглядит значительно старше. Ну конечно, ведь Каледону не пришлось целых шестьдесят лет жить в погибшем мире на гнущемся от штормовых ветров дереве!

Она старается умерить свой гнев — сейчас ей необходима холодная ясная голова. Каледон снова улыбается, и Маре вдруг чудится что-то бесконечно трагическое в сухих чертах старческого лица, изборожденного морщинами, в его водянистых глазах. Его пергаментные руки дрожат, движения медленны — перед ней стоит очень старый человек, переживший крушение своих надежд и знающий, что его время подходит к концу.

В нём совсем нет той величественности, которой так боялась и одновременно ожидала Мара. И ещё: в этот момент он кажется гораздо более хрупким, чем жилистая Кэндлриггс.

Мара вздрагивает — на груди серебристо-серого костюма старика, у самого сердца, вышита эмблема. Такая же, как у всех охранников в городе, но только сейчас Мара догадывается, что она означает.

Её вдруг охватывает страстное желание вырваться отсюда, убежать от этого старика и его мучительных воспоминаний. Но Каледон поднимается первым.

— Надеюсь, вы простите меня, Мара. Мне предстоит совещание с Отцами города. — Он накидывает на плечи свободный серый плащ.

Вместе с Каледоном они идут по коридорам Штаба и расстаются у верхних ступенек винтовой лестницы. Глядя вслед удаляющемуся старику, Мара замечает на спине его плаща такую же эмблему.

— А ты не знаешь, что означает эта эмблема? — допрашивает она у Лиса, хотя и без того абсолютно уверена в правильности своей догадки.

— Лилия? — Лис снова поднимается по ступенькам; только что он делал вид, будто собирается спускаться. — Это символ Нового Мира, который придумал дед. Он даже хочет высветить изображение лилии на поверхности Луны — как первый шаг в покорении космического пространства.

Серый плащ исчезает вдали, вместе с ним в глубине коридора растворяется и согбенная фигура Великого Отца Всего. И тогда вместо ненависти Мара вдруг чувствует бесконечную печаль. Ей жаль Каледона, который выкинул свою лилию, но до сих пор хранит её у себя на сердце, — и даже хочет, чтобы её имя сияло ему с Луны.

Мара и Лис возвращаются к красной кнопке, и Лис снова просит ему открыть.

— А охрана ничего не заподозрит? — беспокоится Мара.

— Это автоохрана, — улыбается Лис. — Я всегда могу сказать, что забыл что-то в кабинете.

Стена послушно раздвигается, и они заходят внутрь. Лис проходит кабинет деда насквозь и заглядывает в соседнюю комнату, после чего удовлетворенно кивает.

— У нас не больше двух часов. — Он усаживается за старинный компьютер с монитором и включает его. — Здесь дед хранит все свои рабочие документы. Может, мы отыщем файлы, которые подскажут, где искать твоих друзей. Сейчас посмотрим…

— Самый великий ученый Нового Мира работает на таком старье?! — изумляется Мара. — Экран с клавиатурой?

— Да уж, — смеётся Лис. — Неудобно даже как-то…

Пока Лис просматривает файлы в поисках информации о рабах и строительных проектах, Мара бесцельно бродит по комнате. Здесь так же роскошно, как и у Лиса дома, но нет ничего — ни одной личной вещи, которая могла бы хоть что-то рассказать ей о Каледоне.

— Загляни в спальню, — советует Лис. — Он там часто работает…

Мара открывает дверь в соседнюю комнату — и ахает.

Она словно попала в другой мир: древний, потерянный и погибший.

Так, значит, в Новом Мире нет места прошлому?! Но эта комната — его часть. Такое впечатление, что её перенесли сюда прямиком из университета Нижнего Мира. Это — прямая противоположность всему Нью-Мунго. Тяжелый, покрытый пятнами дубовый стол завален книгами и бумагами. Стены уставлены высокими книжными шкафами, до отказа набитыми древними книгами по биологии и зоологии — предметам, которых больше не существует. В воздухе пахнет пылью и старой бумагой. Мара берёт со стола книгу и читает название: «Природа — величайший инженер Земли».