Эл Ригби - Десятый король

— Прости меня, — тихо сказал Якоб.

Бэйзил лишь кивнул, не глядя ему в глаза. И в этот момент все вокруг пришло в движение. Минуты, отданные на разговоры о прошлом, истекли.

Сильный порыв ветра швырнул пиратский корабль и разбил — одним резким, быстрым, жалящим ударом. Стеклянная корка, похожая на иней, покрыла темную древесину галеры, покрыла паруса и… кажется, всех, кто ждал капитана на борту. Крики этих людей утонули в вое ветра почти сразу, но Тео успел их услышать. Услышал их и Бэйзил, неосознанно сделав на умолкнувшие голоса шаг. Та сторона его лица, где была еще кожа, побледнела. Король Якоб резко сжал плечо своего прежнего союзника, удерживая рядом:

— Не надо. Ты им не поможешь. Мы…

Он не успел закончить: стеклянным вихрям наскучило терзать разломанное тело судна. Они заплясали вокруг королей, пока не приближаясь. С жужжанием вступили в битву механические насекомые: часть их, поднявшись, начала образовывать что-то вроде воздушного щита, а часть — разгонять добравшиеся до земли вихри. Тео видел, как каждое насекомое вспыхивает золотым светом — его лучи, казалось, успокаивали ветер. Стеклянные пески падали на землю расплавленной массой. Но после двух-трех вспышек падали и насекомые: конструкция их не выдерживала жара.

— Как же я это не рассчитал… — выругался изобретатель. — Нам надо спрятаться, их так надолго не хватит!

Когда вышли из строя уже почти все насекомые, Альто превратился в дракона и, зажмурившись, расправил крылья — и теперь только он загораживал прочих от ветра и пепла.

— Думайте скорее! — рявкнул он.

Порывы ветра сбивали его с лап, а миллиарды острых песчинок оставляли царапины даже на плотной чешуе. Но никто не успел ничего придумать: ветер стих, небо потемнело еще сильнее. Одновременно Тео услышал низкий угрожающий рокот, идущий откуда-то издалека.

— Что это? — хриплым шепотом спросил Эльзевир. — Может, кончилось?

Тони Золотой Глаз покачал головой. Тео, как и король Циллиассы, уже знал эту тишину и этот гул. И знал, что должно последовать дальше.

Когда через мгновение огромная волна песка загородила облака, никто не успел даже вскрикнуть. Дюна добралась до обитаемых земель. Песок неподвижно застыл… а потом волна опала, засыпав постройки, сад и почти всех еще не сломанных насекомых. Она сшибла с ног и погребла под собой Альто, а остановилась в нескольких дюймах от ног Тео. Мальчик бросился туда, где виднелся кончик драконьего хвоста, но Бродячий и Тони схватили его за плечи.

— Даже не думай! — рявкнул Людовик.

— А как же…

Хвост шевельнулся, дракон, хромая, с трудом выбрался из-под завала. Золотое свечение, окутавшее его за секунду до падения песка, померкло. Янтарная нить, кажется, снова напомнила о себе — по крайней мере, Тео ощутил жжение в мизинце. Приняв человеческий облик, оборотень, изрядно помятый, но живой, начал брезгливо встряхиваться. Мальчик ступил навстречу:

— С тобой все…

Ему успели ответить только благодарной улыбкой. Песок снова пришел в движение. На этот раз он тихо и угрожающе забурлил.

— Назад, — сказал Людовик, обнимая Бэки за плечи и вместе с ней отступая.

Остальные последовали его примеру. В то же мгновение раздался одинокий грохот очереди. Золотые вспышки озарили стекленеющую траву и погасли. Бурление песка только усилилось.

— ТОНИ! — Людовик Бродячий сердито посмотрел на дона, державшего в руках пулемет. — Когда вы ЭТО успели…

— Сейчас! — просто ответил итальянец. — И я клянусь, что от этого песка поднялась там вдалеке человеческая фигу…

Договорить он не успел, хотя смысл был очевиден. Песок бурлил не так, как раньше. Из него больше не вырастали хаотичные полосы и зигзаги. Фигуры становились все более и более узнаваемыми. Приобретали объем. Цвет. Отличие друг от друга. И, кажется, ветер давал им голос — потому что хрипение, бормотание, хохот и плач сливались воедино, но звучали и по отдельности. Тео ощутил знакомое головокружение при взгляде на эту постепенно оживающую массу. Лучше было бы зажать уши. Но вместо этого он потянулся к револьверам: они лежали в кобурах у него на бедрах. И он не видел, но ощущал, что прочие делают то же самое — хватаются за оружие.

Это было непривычное ощущение — холодные жесткие рукояти в ладонях. И еще более непривычным было осознание того, что две маленьких красивых вещи, за которые в детстве он, наверное, согласился бы отдать все свои игрушки, созданы, чтобы убивать. Даже если убивать придется то, что никогда не жило.

Альто и Тони стояли справа и слева от мальчика. Чуть дальше — Ванилла, Людовик Бродячий, Бэки и Эльзевир, за спиной которого жужжало несколько сотен самых крупных насекомых. Вперед выступили Якоб и Бэйзил — оба подняли мечи. Но неожиданно император-механик окликнул их:

— Вы двое — назад. К нам за спины.

— Почему? — Правитель Тирии обратил к нему взгляд.

Слова прозвучали жестко и отчетливо:

— Потому что лучше, если сейчас они отвлекутся на… — Он запнулся. — Наше тепло и голоса. Мы вооружены лучше, потянем время, пока королева не очнется и…

Без слов поняв его, Тео опять глянул на башню. Раковина над шпилем была по-прежнему закрыта.

От грохота стрельбы болели уши. Руки, совершенно онемевшие, уже почти отказывались исполнять выученные движения перезарядки. Тео страшно устал. И если в первые минуты его даже радовало то, что от каждого выстрела тварь, лишь отдаленно похожая на человека, падала и рассыпалась, то теперь это не вызывало ничего. Абрисы, возникающие из бесконечных стеклянных топей, шли и шли навстречу — и если некогда они находили жертв по голосу, то более они в голосе не нуждались. Многих из них короли узнавали. Маленькая Бэки так и не сумела выстрелить в того, кто принял облик старого священника. Его уничтожил Золотой Глаз.

Земля вокруг была усыпана сломанными насекомыми. Свободное пространство для отступления заканчивалось. Приходилось теснее жаться друг к другу, что было нелегко из-за отдачи оружия. Но еще худшим казалось другое. Рано или поздно патроны должны были кончиться у всех.

— Бэйзил, как вы справлялись с ними раньше? — рявкнул, перекрывая стрельбу, Тони. — У вас оружие из этой дряни! Вы выковали его, а значит, прикасались к ним. Как?

— Этот клинок был у него всегда, — ответил за пирата Людовик Бродячий. — Ведь так?

Капитан Птиц, бледный и сжавший кулаки, кивнул. Он неотрывно смотрел вперед.

— Да почему? — допытывался Тони, дрожащими пальцами заправляя пулеметную ленту. — Какого дьявола?

Странно, что именно в это мгновение абрисы замедлили свое наступление. Песок больше не извергал их, а тех, что приближались, превратили в оплавленное стекло насекомые. Стрельба остановилась, поэтому стало тихо. Так тихо, что ответ пирата услышали все: