Евгений Гаглоев - Повелевающая огнем

– Это все, что мы хотели услышать. Как ваша семья, Эдуард Владленович? Надеемся, они не пострадали?

– Все в порядке. Мои жена и сын чувствуют себя превосходно. Я еще не узнал имя того предателя, который помог Савицкой выбраться из «Геликона», но, уверяю вас, это лишь вопрос времени.

– А что там с «Геликоном»? – поинтересовалась Ирма Морозова. – В институте все еще ведется следствие?

– Уже нет. Профессор Дубровский вернулся в город и вновь приступил к своим обязанностям. Власти не узнали ничего существенного о нашей деятельности в институте.

– А эта Оболдина? На кого она работала?

– Мы обязательно это выясним! – холодно произнес Кривоносов. – Вот только не знаю когда…

Тридцатью этажами ниже, в огромном пыльном подвале, где был расположен архив корпорации, бывший управляющий Эммануил Гордецкий просматривал сегодняшние газеты. Он знал, что наверху идет очередное совещание директората. Когда-то он и сам присутствовал на каждом из них. Он пользовался уважением, к его словам прислушивались. Сейчас же про него все забыли.

А виноват в этом мальчишка-оборотень!

– Будь проклят тот день, когда я позволил привести в корпорацию этих школьников! – скрипнул зубами Гордецкий. – Именно тогда все и пошло прахом!

Он перевернул страницу.

Перед ним была обширная статья о происшествии на теплоходе «Гавана». Интервью со спасшимися людьми, с командой корабля, с самим Эдуардом Кривоносовым. Фотография лайнера, лежащего на дне залива. И фоторобот оборотня, появившегося во время пожара, сделанный со слов очевидцев.

Гордецкий озверело уставился на рисунок:

– Опять он!!!

Газета разлетелась в клочья за несколько секунд. Гордецкий расшвырял обрывки во все стороны и в ярости перевернул стол.

– Разве можно так изводить себя? – внезапно донеслось до него.

Из полумрака показалась высокая фигура, затянутая в черное. Светлым был лишь хромированный металл, покрывающий руки пришельца.

– Мебиус! – изумился Гордецкий. – Поверить не могу! Ты выкарабкался?!

Андрей Мебиус выглядел, как прежде, будто это не он пролежал в коме несколько месяцев.

– Я слышал, что вас понизили в должности, – произнес он. – Сожалею.

– Да, пока ты был без сознания, многое изменилось.

– Но не моя преданность вам, – сказал Мебиус. – Я вернулся в корпорацию. И я помогу вам вернуть кресло управляющего. А еще я хочу отомстить дрянному мальчишке, из-за которого все и произошло.

– Я и сам не прочь поквитаться с ним. Но президент и Иоланда заключили договор, согласно которому ни единый волосок не должен упасть с головы этого звереныша.

– Когда нас останавливали запреты Эдуарда Кривоносова? – зловеще улыбнулся Мебиус.

– Верно, – с ухмылкой кивнул Гордецкий. – Я рад, что ты вернулся, Андрей. Мне сейчас не помешают союзники.

Дверь архива тихо скрипнула, и оба мужчины обернулись на звук.

В помещение вошла дама в наглухо закрытом черном платье. Ее голову покрывала широкополая черная шляпа, лицо было скрыто густой вуалью.

– Рада это слышать, – глухо произнесла она. – В нынешние времена без союзников просто не обойтись.

Гордецкий уставился на нее удивленно и даже испуганно:

– Кто вы?!

– Некоторые ваши коллеги знали меня как Тамару Оболдину.

– Наслышан о ваших похождениях, мадам! Так вы не погибли?!

Женщина покачала головой:

– Я очень живуча!

– Но как вы сюда попали? В корпорацию нельзя войти без специального пропуска!

– У меня повсюду есть свои люди, господин Гордецкий. Нет дверей, через которые я не смогла бы пройти.

Бывший управляющий приблизился к ней.

– Вы позволите взглянуть на ваше лицо?

– Нет! – воскликнула Тамара Петровна, отпрянув. – Оно сильно обезображено! Я никому не позволю смотреть на себя, пока не сделаю пластическую операцию!

Она прошла в глубь комнаты, стараясь все время держаться в тени.

– Я пришла сделать вам предложение, Эммануил. Предложить сделку, благодаря которой вы сможете вернуть себе расположение руководства.

– Заманчиво, – сказал Гордецкий. – И что вы за это хотите?

– Вы расскажете мне о мальчике-оборотне. Как он попал в «Экстрополис», что с ним здесь произошло, как он сумел отсюда выбраться. Я хочу знать о нем все.

– О том, что случилось с ним здесь, я знаю. Но лично о нем мне ничего не известно. Ни имени, ни возраста, ни адреса. Я знаю лишь школу, в которой он учится.

– Пока мне хватит и этого.

– Что вы можете предложить взамен? – поинтересовался Гордецкий.

– Другую информацию. Я сообщу вам, где скрывается еще один ваш беглец! Где живут и здравствуют, под другими именами, хорошо известные вам профессор Алексей Винник и его красавица-дочка Ольга.

Гордецкий сначала опешил, но потом, осознав услышанное, довольно улыбнулся.

– Думаю, Тамара Петровна, мы с вами найдем общий язык, – сказал он.

Поздним вечером, когда на улице стемнело и сотрудники корпорации разошлись по домам, в дверь кабинета управляющего «Экстрополиса» кто-то тихо поскребся. Барон Фредерик Ашер сидел за рабочим столом. Перед ним стояло небольшое круглое зеркало. Глядя в него, он осторожно, морщась от боли, отдирал от лица полоски лейкопластыря. Некоторые порезы оказались настолько глубоки, что врачам пришлось наложить несколько швов. Уже сейчас было ясно, что шрамы останутся на всю оставшуюся жизнь. Проклятая Иоланда!

– Войдите! – раздраженно крикнул старик.

Дверь отворилась, и в кабинет мягко и бесшумно вошел Ягуар. На его кошачьем лице играла ехидная улыбка.

– Чего тебе? – хмуро спросил Ашер.

– Я по поводу президента, – тихо промурлыкал метаморф. – Вы не оставили указаний на его счет. Савицкая погибла, и теперь некому выполнить ваше задание. Не стоит ли мне заняться этим вопросом?

Ашер отодвинул зеркало в сторону и серьезно на него взглянул.

– Пока нет, – подумав, произнес он. – Пусть страсти немного поулягутся, да и эта проклятая ведьма успокоится. Но я не собираюсь отступаться от нашего плана. Как только настанет удобный момент, я с тобой свяжусь.

Ягуар с улыбкой кивнул и вышел из кабинета.

Все, казалось бы, закончилось, и дни пошли своим чередом. Никита продолжал работать в кафе «Рассвет», день окончания его контракта быстро приближался. Школьников ведь нанимали только на время каникул, а до их окончания оставалось всего две недели.

Сейчас все случившееся казалось ему нереальным. Он больше не слышал ни об Иоланде, ни о Парде оборотней-пантер. Никита старался не думать о том, что Иоланда поведала ему на теплоходе. Иногда у него это даже получалось.

Но все же нет-нет да и всплывали в памяти ее слова. Наследник колдуна Иллариона. Пророчество одной из сестер-ведьм Ягужинских.