Анатолий Афанасьев - Те, кто рядом. Повесть с чудесами

— За какие преступления наказаны все эти бедолаги?

Невинный вроде вопрос вызвал у стражника ужас. Он замер, прислушался и с такой силой дёрнул Варвару Петровну за руку, что та вскрикнула от боли.

— Ты что? — зашипел стражник, пугливо озираясь. — Тебе чего? Зачем? Хочешь проникнуть? А я не купленный. Ура! Ура! Ура!

Учительница сначала с презрением следила за его кривляниями, но вдруг поняла: перед нею затурканное создание, и прониклась к стражнику сочувствием.

— Бедный волосатик! — прошептала она. — Кто же это так гадко искалечил твою душу?.. — Не удержалась и ласково провела ладонью по лохматой голове.

Дикарь от её прикосновения вздрогнул, безумно повёл красноватыми глазками, залепетал что-то совсем невнятное и ослабил железную хватку. Потом в неистовом возбуждении замолотил себя кулаками по ляжкам. Учительница отшатнулась.

— Ну что, что ты, бедняжка?! Скажи, поделись, я пойму тебя. Я уже почти тебя понимаю.

Стражник сделал движение, будто собирался оторвать себя за волосы от пола. И произнёс тихо, мучительно выталкивая из груди каждое слово:

— Я помню… кое-что… но лучше не помнить…

— Посмотри мне в глаза!

Дикарь послушался и увидел в глазах женщины нечто такое, что заставило его отпрянуть к стене.

— Нет, нет! Не хочу! Не надо! — заверещал он, по-обезьяньи согнувшись. А когда разогнулся, свет разума, на мгновение осветивший его лицо, померк. Ничего теперь оно не выражало, кроме тупой злобы. Он снова цепко стиснул её локоть. — Доложу Тому, увидишь тогда. Я не избалованный. В печке вяленный и узлом связанный!.. — выкликал стражник, чуть не бегом волоча учительницу за собой.

Но Варвара Петровна больше его не боялась. Она уверилась, что, если понадобится, сумеет найти контакт с этим нескладным, заросшим шерстью младенцем. А может быть, и со всеми остальными, подобными ему. Они только с виду свирепые. У них есть сердце, которое плачет и тоскует, в него можно достучаться… Это не палачи, а чьи-то жертвы…

Стражник, проведя её бесчисленными подземными переходами, остановился перед высокой железной дверью, на которую смотрел с изумлением.

— Ах! — сказал стражник. — Надо пароль знать. Пароль я забыл. Ты не помнишь пароль, учителка? Давай говори, а то хуже будет.

— Как же я могу помнить то, чего не знала?

Но стражник уже забыл про свою угрозу. Он расхаживал перед дверью с выражением крайней озабоченности.

— Пароль хорошо бы вспомнить, — бормотал он. — Не вспомнишь — вывесят сушиться. Виси и сушись, пока не промокнешь. Им-то что, а у меня заботы. Урожай пропадёт — куры сдохнут.

От того, что смысл его слов ускользал, у Варвары Петровны заныло в ушах.

— Сосредоточься, — посоветовала она. — Что ты ходишь и раскачиваешься, как болванчик.

— Болванчик! — заревел стражник. — Правильно. Это пароль. Болванчик, отворись!

Дверь распахнулась со скрежетом. За дверью их поджидали ещё двое волосатиков с дубинами.

— Привёл? — недовольно спросил один. — Не мог по дороге сгинуть, браток. Сказали бы — отравилась леденцами. Теперь возись с ней, обеспечивай недостающим.

— Хотел петухом взвиться, — оправдался стражник, — да она сама не удосужилась. Куда-то навостырилась…

Дальше двое стражников повели Варвару Петровну под руки, а один брёл сзади и слегка её подталкивал. При каждом толчке она возмущённо оборачивалась и предупреждала: «Прошу обойтись без хулиганства, товарищи!» Стражники многозначительно переглядывались. Вскоре они очутились в просторном овальном зале, где в стены было вделано множество миниатюрных застеклённых окошечек. Не стена, а решето. Стражники с любопытством заглядывали в эти окошки, хохотали и кривлялись, выказывая полное удовольствие. Варвара Петровна терпеливо ждала, пока они натешатся. Один из стражников поманил её пальцем:

— Сюда! Сюда! Сама смотри! — На морде неописуемая радость.

Слегка заинтригованная, Варвара Петровна приблизилась и заглянула в окошко. И что же она увидела? Там была точно такая же камера, в какой она провела сутки, такие же на полу две доски, а на досках, склонив голову на грудь, сидел Толя Горюхин. Рядом с ним в такой же печальной позе склонилась над полом незнакомая девочка. Толя держал девочку за руку. Учительница почувствовала, что ей не хватает дыхания.

— Толя! — окликнула она негромко, голос ей плохо повиновался. — Мальчик дорогой, я здесь, с тобой!

Он не услышал. В отчаянии Варвара Петровна закричала в полную силу:

— Толя! Толя! Да что же это! Взгляни на меня!

Толя повернулся к девочке:

— Софа, у меня такое ощущение, что кто-то за нами наблюдает.

Девочка улыбнулась белозубой улыбкой:

— Это галлюцинации. Мальчики вообще довольно хрупкие создания, подверженные неврозам.

Толя был задет за живое.

— Не тебя ли хрупкий мальчик тащил через весь город на хрупких плечах?

— Это не моя вина. Моя психика была поражена целенаправленным облучением.

Варвара Петровна слышала их так хорошо, будто они разговаривали рядом. И ещё раз позвала, срывая голос:

— Толя! Горюхин! Да повернись же ко мне! Это я — твоя учительница!

Со стражниками приключился смеховой припадок. Они повалились на пол и корчились, точно в судорогах.

— Зовёт глухого! Га-га-га! — визжал один.

— Пуп надорвала, а он не слышит! — подхватывал другой.

— Потеха, ребяты! — не отставал третий. — Ори шибче, скорей лопнешь!

Варвара Петровна оторвалась от окошечка, повернулась к сбесившимся стражникам. Ей стало жалко их, не ведающих сострадания к чужому горю. Она на них не обиделась. Что взять с убогих духом?

— Проведите меня немедленно к Толе Горюхину! — потребовала она.

Стражники разом вскочили на ноги.

— Чего?! Давай двигай отсюда! Тот велел поглядеть — и ладушки. Давай, проваливай.

Варвара Петровна последний раз заглянула в окошко. Толя, кажется, задремал, а девочка стерегла его сон. Лицо у неё было по-взрослому сосредоточенное. Учительницу поразила какая-то неземная его одухотворённость.

— Крепитесь, дети! — подбодрила учительница, как будто они могли её услышать. — Мы выберемся из этой чехарды, уверяю вас!

Стражники вытолкали её в коридор.

— Неужели нельзя повежливее, без рукоприкладства? — обратилась к ним учительница, но ответа не получила.

Бравые волосатики все силы потеряли, пока смеялись, теперь клевали носами. В подземном переходе двое стражников распрощались со своим товарищем.

— Пропадёт по дороге, никто не осудит! — напутствовали они. — Скажем — в луже утопла.

Дальше не стражник вёл Варвару Петровну, а уже она поддерживала его за плечи. Он прямо падал на ходу. Чтобы проверить, не притворяется ли он, учительница прислонила его к стене и отошла. Стражник тут же начал сползать вниз. Глаза его были закрыты, на губах выступила пена. «Может, он заболел?» — подумала Варвара Петровна. Она медленно пошла по коридору. У одной из камер остановилась, заглянула в глазок. Такая же неуютная каморка, как у неё самой. А посреди каморки стоит коричневый пушистый медвежонок и улыбается ей приветливой улыбкой.