Эдуард Скобелев - Властелин времени

«Зря я доверился, — подумал Иосиф о парикмахере. — Это, несомненно, проходимец, он тотчас заложит меня…»

Увидев, что парикмахер вышел, Иосиф выбрался из тайника, осмотрел комнату и спрятался между стойкой для пальто и обшарпанным диваном.

Не прошло и минуты, как в парикмахерскую ввалилась свора полицейских. Вперед протолкался низенький чернявый тип. Он держал за шиворот парикмахера.

— Говоришь, преступник за зеркалом? Посмотрим, посмотрим. Всем приготовиться, стрелять только по моему приказу!

Чернявый рывком отодвинул зеркало.

Некоторое время все изумленно созерцали пустой тайник.

— Он был тут, — растерялся парикмахер. — Я сам посадил его туда.

В это время где-то на верхнем этаже упал таз, звеня, что-то покатилось.

— Часть людей — наверх! — скомандовал чернявый.

«Где я видел этого мерзавца? — подумал Иосиф. — Ах, это же двойник полицейского майора!.. Отделившаяся гнусность, которую носил в себе двуликий, уже возомнивший себя королем этой страны!..»

Полицейские, выполняя приказ, затопали по лестницам.

— Ты что, вздумал смеяться надо мной? — чернявый тряхнул парикмахера и несколько раз ударил его рукой в перчатке по щекам. — Сколько он тебе заплатил?

— Вот все, что он мне дал, — униженно бормотал осведомитель. — Моя честность известна полиции. Все мои деньги — ваши деньги…

— Всыпать ему плетей!

Полицейские поволокли парикмахера, который размахивал руками и кричал, что он самый честный и порядочный парикмахер в городе, что полиция всегда пользовалась его услугами и была довольна.

Чернявый достал из кармана какой-то прибор. Полицейский офицер почтительно стоял рядом.

— Он должен быть здесь, — сказал чернявый, постукивая пальцем по прибору. — Последние измерения указали именно на этот квадрат.

Вошел полицейский, неся на вытянутых руках жестяной таз.

— Во дворе обнаружены останки сожженного предмета, — доложил он. — Осведомитель с верхнего этажа показал, что нечто, похожее на сложенное платье, было сожжено молодым человеком среднего роста минут за пять до нашего прихода!

Чернявый поковырялся в пепле.

— Да, это именно то, что они ищут. Но это детали, они меня не интересуют. Меня интересует человек, который знает слишком, слишком много для того, чтобы оставаться на земле. Пока он жив, наше царство не будет прочным… Отнесите это в мою машину!

Жестом руки он выпроводил полицейского.

Но тут вбежал другой полицейский. Он беспрестанно козырял и заикался.

— В подвале дома обнаружен ход к подземному каналу!

— Отсюда можно туда добраться?

— Да, лестница ведет прямо в подвал, там люк. Правда, люк был закрыт на замок. А замок затянут паутиной.

— Так что же ты морочишь мне голову, бревно? — взорвался чернявый. — Ищите, лучше ищите! — И когда полицейский выбежал, повернулся к офицеру: — Возьмите запасную роту, начинайте новый прочес! Охватите весь квартал, сдвигаясь сюда, к этому дому!

Офицер козырнул и вышел.

Иосиф тотчас же выскочил из своего убежища, поднял пистолет:

— Стоять смирно, повиноваться точно!

Лицо чернявого исказила гримаса ненависти:

— Нам тесно на этой земле! Или ты, или я! — задыхаясь, выкрикнул он. — Смерть, только смерть рассудит нас!

Иосиф не успел выстрелить — ловким движением чернявый выбил из его руки пистолет. Тогда Иосиф схватил за ножку сушильный колпак и обрушил его на чернявого — раз и другой.

Зашатавшись, чернявый упал, но в следующую секунду нанес Иосифу сильнейший удар ногой в живот.

Противники сцепились в борьбе. Одолевал чернявый, он душил Иосифа, прижав его к полу. Задыхающемуся Иосифу подвернулся под руку аппарат, с помощью которого следили за местоположением золотого мундира. Схватив его, он из последних сил ударил по голове чернявого. Чернявый отвалился, как насосавшийся клещ. Зная хорошо повадки негодяя, Иосиф хотел добить врага, но сдержался: не привык бить поверженного.

Оглядевшись, бросился в коридор, нашел дверь, ведшую в подвал, и побежал вниз, не зная еще, выберется ли на волю.

В подвале горел свет, его, конечно, включили полицейские, только что побывавшие здесь. Иосиф метнулся в одну сторону — уперся в глухую стену, кинулся в другую сторону и — увидел в полу люк. Люк был раскрыт — подле массивной железной крышки лежал огромный замок.

Иосиф заглянул в люк, но ничего не увидел. Прислушался — где-то далеко внизу шумел поток. Он зажег спичку и бросил ее. Но спичка погасла, не долетев до воды.

И тут он услыхал топот ног — полицейские хлынули в подвал.

Раздался голос чернявого:

— Одни — налево, другие — направо! Не стрелять, брать только живьем!

И тогда Иосиф, зажмурившись, прыгнул в люк…

Доктор Шубов тряс за плечо, добродушно повторяя:

— Очнись, очнись, дорогой, ты рядом с друзьями, которые не дадут тебя в обиду!..

Иосиф лежал на кровати. Голова кружилась, тело болело, будто после жестоких побоев. И в самом деле, на руках, на ногах, повсюду были свежие ссадины.

Не хотелось и думать о пережитом. Одно удивляло: как могли жить люди в таком аду? Откуда черпали терпение и надежду?

— Учитель, — сказал он, чувствуя неодолимую усталость, — я чуть не захлебнулся.

— Пожалуй, — кивнул доктор. — На этот раз ты, действительно, чуть не погиб. Но я, видишь, сумел уберечь тебя.

— Разве вы сопровождали меня?

— Иногда я наблюдал за тобой и, скажу честно, остался доволен… Это я заносил в парикмахерскую лохань с сожженным золотым мундиром. Я вернулся тотчас, намереваясь освободить тебя из лап негодника, но ты опередил меня.

— Вы имеете в виду чернявого? Кто это такой?

— Долгий разговор. Скоро ты сам сумеешь ответить на свой вопрос. Ты чувствуешь себя все уверенней. Твой нынешний опыт, умение чувствовать и находить определяющие связи между событиями жизни позволяют надеяться, что ты уже недоступен для махинаторов. Тебя не обманешь, не проведешь на дешевке, не внушишь чепухи… Знакомясь с подлинной историей, ты убеждаешься, сколько лапши вешают людям на уши фальшивые «друзья народа».

— Кто такие?

— Те, кто не любит работать, но любит роскошно жить. Это все предполагает разбой, обман и беззастенчивый грабеж народа. В конечном счете, всеобщий заговор против него.

— Учитель, меня интересует недавняя история нашей страны.

— Успеется… Мне, например, гораздо интереснее беседовать со Святославом, с Плутархом Херонейским или знакомиться с Римом времен Диоклетиана… Сколько раз история могла выбрать иное русло!.. Обстоятельства, которые решают пути великих народов и даже целых цивилизаций, — вот вопрос, который никого не должен оставить равнодушным. Сколько открытий! И как величава вечность даже среди малозначащих, монотонных событий!.. Иногда, утомившись от прозы календарных дней, я наведываюсь в гости к старику Синь Ци-цзину. Молодость его прошла в седле, «в пыли походов, в подвигах геройских». Он перевалил в XIII век, и до самой смерти сердце его горело решимостью сражаться с иноземными завоевателями. И поэт он отменный.