Брайан Джейкс - Легенда о Льюке

— Ты, конечно, шутишь. Здесь водятся угри и щука, которые длиннее долблёнки. Это они будут охотиться на нас, если землеройки будут такими дураками, чтобы рыбачить на этом водяном лугу!

Лог-а-Лог указал лапой вниз по течению.

— Смотрите, оттуда летят стрекозы. Однако они не испуганы. Интересно, что их расстроило?

Полдюжины огромных насекомых летели прямо на плот, внезапно появляясь с луга, их переливчатые крылья и черно-зелёные перевязанные тела нарядно сверкали. Лог-а-Лог обратился к Мартину.

— Что-то расстроило стрекоз. Мы должны быть более осторожны, когда будем огибать эту излучину спереди — с одной стороны её небольшой приток. Будьте готовы, Гуосим!

Тримп сидела в центре плота, Пыхтун держался за неё. Половина землероек принялась грести в долблёнках, мчащихся по бокам плота, остальные присоединились к Мартину, Лог-а-Логу, Динни и Гонфу, которые стояли в голове плота, с оружием в лапах. Когда они обогнули излучину, стало ясно, что за опасность поджидала их.

Как фантастическая снежная буря, лебедь-самец принялся метаться у устья притока. От одного только вида у Тримп застыло дыхание. Размахивая устрашающими крыльями, громадная птица поднялась из воды, его длинная шея изогнулась, и он громко зашипел, как змея. Лог-а-Лог проревел гребцам:

— В заводь! В заводь, Гуосим!

Землеройки бешено загребли назад, против течения, но корма плота ударилась о берег на изгибе излучины, и плот застрял там. Старшая землеройка схватила длинное весло и храбро размахнулась им на лебедя, поняв, что от них зависит многое в этой опасной ситуации.

— Возможно, самка охраняет своих птенцов чуть выше притока, и этот тип думает, что мы собираемся навредить им. Мне кажется, он совершенно взбешён. И он не собирается пропустить нас вперёд или дать нам уйти. Это его участок, и он будет защищать свою семью и это место даже ценой своей жизни, товарищи!

Хотя им и угрожала огромная опасность, Мартин не мог не восхищаться огромной птицей. С крепким оранжевым клювом, у которого было твёрдое чёрное основание, и с толстой, как молодое рябиновое деревце, шеей, самец-лебедь с удивительно свирепым взглядом, снежно-белый, с такими сильными крыльями, которыми мог бы покалечить или убить врага. Воитель поднял весло, чтобы отогнать птицу, потому что не хотел убить или ранить такое прекрасное создание своим мечом. Однако, лебедь не испытывал таких добрых чувств, а приблизился к ним, шипя и странно скрипя, большой и свирепый. Гонф размахнулся веслом.

Гигантское крыло обрушилось на него, разломав весло, как хворостинку и сбросив Гонфа с плота в воду. Весло Мартина сильно ударилось о клюв птицы, отчего его лапы неприятно заболели, и лебедь набросился на него. Динни получил сильный удар в шею. Две землеройки были сброшены в воду другой затрещиной лебединого крыла. Он высоко взлетел и сжал брёвна плота в своих широких перепончатых лапах, пытаясь подняться на него. Тримп и Пыхтун заскользили назад, крича, когда плот начал опрокидываться под весом лебедя, давящего на его передний конец. Мартин схватил свой меч и быстро поднял его, так что шея лебедя ударилась об него с долгим протяжным звуком. Бааааам!

Никто не ожидал того, что дальше случилось. Что-то ударилось о голову лебедя подобно камню, взметнув в воздух облако маленьких белых перьев. Наверху раздался оглушительный крик. Это был Крар Лесностраж! Отважный ястреб приготовился к следующей атаке, хотя он и был немного ошеломлён после первого удара. Лебедь взмахнул клювом и ответил тем же. Раздавался громкий звук, когда обе птицы одновременно ударяли друг друга. Крар кучей приземлился на плоту. Свирепо стряхнув Динни, который попытался помочь ему подняться, ястреб рванулся прямо, задыхаясь:

— Используйте эти шесты, чтобы выбраться из этого участка! Торопитесь, пока я сдерживаю этого бойца!

Крар опять бросился в бой. Перья летали посреди всего этого шипенья и скрежетания, вода потока металась, превращаясь в пену, листья и ветки повсюду осыпались. Оттолкнув шестами плот от берега, пока с другой стороны землеройки бешено гребли, они пронеслись под аркой, образовавшейся из шеи лебедя и крыльев Крара, в середину реки и вниз по течению. Всё ещё гребя и отталкиваясь шестами с бешеной силой, они обернулись, чтобы посмотреть, как всё закончилось. Крар Лесностраж был таким же храбрым и сильным бойцом, как и лебедь, но не таким глупым. В тот момент, когда он увидел, что все вне опасности, он взлетел и полетел в лес, чтобы залечить раны, оставив позади сбитого столку и всё ещё рассерженного самца лебедя. Тримп не смогла побороть дрожь, когда прокричала:

— Он идёт за нами, лебедь идёт за нами!

Лог-а-Лог заскрипел зубами.

— Не оборачивайтесь, товарищи, он идёт медленнее нас. Продолжайте грести настолько быстро, насколько сможете. Лебедь будет преследовать нас только до границ своей территории, затем он вернётся охранять свою семью.

Предсказание землеройки оказалось верным, хотя доставило им ужасный момент. Лебедь шёл за ними каким-то странным образом. Он был почти на плоту, на расстоянии чуть ли не двух долблёнок от него, когда он вдруг издал финальное шипение и повернулся назад, пересекая верх потока и как бы бросая вызов всем самозванцам, которые бы угрожали его семье. Со вздохами облегчения друзья свалились на палубу, потрясённые от напряжения и шока, связанных с нападением лебедя. Неугомонный Гонф схватил парусину, широко её натянул и похлопал своими вытянутыми лапами возле Тримп.

— Что случилось, товарищ, никогда прежде не видела лебедя?

Юная ежиха засунула лапу под парусину и дёрнула шутника за хвост.

— О, я, конечно, видела лебедя, Гонф, но чтобы сразу двух подряд, такого ещё никогда не было, нет уж!

Динни разглядывал небо через разреженные деревья.

— Хурр, когда придёт ястр-реб?

Марин показал на изменившуюся местность.

— Мы уходим из лесных земель, Дин, оставляя также и территорию Крара, я думаю. Я хочу поблагодарить его. Какую большую битву он устроил ради нас. Я никогда не забуду этой храброй птицы. Никогда!

Однажды они оставили деревья позади, они давали очень маленькую тень. Вода стала глубже, течение — более медленным. В продолжение долгого жаркого дня путешественники разделились, приняв очередь сменить гребцов из Гуосима. Лишь маленький Пыхтун казался не тронутым мучительной жарой.