Эрика Дэвид - Ледяное соревнование

Для младшего школьного возраста

Эрика Дэвид

Анна и Эльза

Ледяное соревнование

Erica David

ANNA & ELSA. THE GREAT ICE ENGINE

Для Даны Фелкофф Кеннеди, чтобы ты всегда смотрела вперёд. – Э. Д.

Утро в Эренделле всегда начинается одинаково. Над пекарнями поднимается дымок, пахнущий свежевыпеченным хлебом, и от этого восхитительного запаха сразу же просыпаются дети, которые немедленно будят своих родителей, и те отправляются на рынок, чтобы купить свежего хлеба, позавтракать, накормить семью и начать новый день.

В королевском замке Анна и Эльза тоже проснулись от аппетитного хлебного запаха. Этот чудесный аромат тут же привёл их на дворцовую кухню, где главный повар уже ждал их с двумя тёплыми булочками, только что вынутыми из печи.

– Доброе утро, леди, – поздоровался он с ними.

– Доброе утро, – хором откликнулись Анна и Эльза.

Повар ловко завернул исходящие теплом булочки в салфетки и вручил их Анне и Эльзе. Сегодня сёстры собирались посетить запруженную народом рыночную площадь, а потому решили взять завтрак с собой. Поблагодарив повара, Анна и Эльза прихватили свои плащи и отправились в город.

Шагая к главной площади, они наблюдали, как постепенно просыпается и оживляется рынок. Торговцы открывали свои лавки, расставляя на полках и прилавках товары и отмечая тем самым официальное начало нового дня.

Анна и Эльза миновали длинную очередь из горожан, выстроившихся у тележки со льдом. Лёд в Эренделле был ходовым товаром, особенно в тёплые летние месяцы, когда люди все время пользовались им, чтобы сохранять свежесть продуктов и охлаждаться самим.

Хотя Эльза умела создавать лёд с помощью волшебства, она прибегала к своему чудесному дару только в случае крайней необходимости. Обычно же за обеспечение Эренделла льдом отвечали заготовщики льда, которые работали высоко в горах и каждое утро доставляли прозрачные ледяные бруски в замок и на городской рынок.

Оказавшись на площади, сёстры сразу заметили плотную толпу, собравшуюся у дальнего края рынка.

– Интересно, что там происходит? – спросила Эльза.

– Давай выясним, – тут же откликнулась Анна.

Они поспешили через заполненную людьми площадь, но к тому времени, когда им удалось добраться до дальнего конца рынка, собравшаяся там толпа стала едва ли не вдвое гуще.

– Я ничего не вижу! – воскликнула Анна, подпрыгивая и пытаясь заглянуть поверх голов горожан.

– Перестань так скакать, – с улыбкой сказала Эльза. Она деликатно похлопала по плечу рослого мужчину, который стоял перед ними, и вежливо попросила: – Простите, сударь, вы не возражаете, если мы пройдём вперёд?

Мужчина улыбнулся Эльзе и шагнул в сторону.

– Дорогу Её Величеству! – прокричал он. Горожане тут же расступились, освободив проход для Анны и Эльзы, и сёстры без труда прошагали сквозь плотную толпу.

Оказавшись там, куда смотрели все собравшиеся, Эльза так и ахнула. Прямо перед ней на повозке лежало самое необычное устройство, которое ей доводилось видеть. Это была огромная бочка, открытая с одной стороны и заполненная каким-то хламом, включая заплесневелую сырную корку. Бочку окружали всевозможные блоки, рычаги, желобки, ремни и шестерёнки. На деревянном колесе, похожем на корабельный штурвал, с привязанным к нему снегоступом красовалось ведро, наполненное чем-то вроде мраморных шариков, а над большой ржавой жестянкой от консервов то и дело клубилось облачко пара.

– Но... что это? – спросила Эльза.

Анна, сморгнув, зачарованно таращилась на загадочное сооружение.

– Это что – козлиный рог? – поинтересовалась она, ткнув пальцем в очередную деталь машины.

– Хо-хо! – раздался рядом дружелюбный бас.

Высокий, плечистый здоровяк с рыжеватой бородкой радостно поприветствовал их. Это был Окен – владелец «Торговой Лавки бродяги Окена и Сауны». Он горделиво похлопал загадочное устройство широкой ладонью. – Позвольте вам представить... мое новейшее изобретение!

– Ух ты. Потрясающе, Окен! – бодро сказала Анна и, ещё немного поглядев на невероятное сооружение, отважилась спросить: – А что это?

– Лучшая в мире штука после ярлсбергского сыра! – торжественно ответил Окен.

– Угу. Но... что это такое? – снова спросила Анна.

– Это изобретение навсегда изменит облик Эренделла!

– Ясно, но всё-таки что это? Объясните, иначе я просто лопну от любопытства! – вскричала Анна.

– Это ледяная машина, – объявил наконец Окен, сияя от гордости.

– А, понятно, – кивнула Анна, хотя на самом деле ей было не очень-то понятно. Она покосилась на Эльзу, надеясь на более внятное объяснение, но Эльза только пожала плечами. Она пребывала в таком же замешательстве, как и её сестра.

– Она режет лёд, йа? – пояснил Окен.

У горожан в толпе был не менее озадаченный вид. Они растерянно перешёптывались, разглядывая небывалую машину. Видно было, что Окен смастерил её из того, что подвернулось под руку: деревянные рейки были кое-как сколочены гвоздями, а некоторые детали были попросту связаны вместе с помощью шнурков от ботинок. Кажется, одну шестерёнку он даже прилепил жевательной резинкой... Одним словом, вид у машины был очень ненадёжный. Вряд ли она способна резать хотя бы хлеб, не то что лёд.

– Я происхожу из старинного рода изобретателей, – рассказывал тем временем Окен. – Возможно, вам доводилось слышать о моём двоюродном дедушке по имени Ярл?

– Нет, не думаю, – покачала головой Эльза.

– Он прославился изобретением хейферслинга, – сообщил Окен.

Анна и Эльза уставились на него в растерянности.

– Это единственное в своем роде устройство для переноски коров, известное человечеству! – похвастался Окен.

– Ясно, – кивнула Анна. – Гм... а для чего человечеству нужно устройство для переноски коров?

– Чтобы перемещать их с места на место, – доходчиво объяснил Окен.

– А разве нельзя их просто перегнать с места на место? – попыталась разобраться Анна.

– Зачем же гнать их пешком, если можно просто перенести? Ведь для коров так будет гораздо приятнее, йа?

Эльза обошла вокруг машины, с любопытством разглядывая её и изучая под разными углами.

– А как ты до неё додумался, Окен? – спросила она.

– О, это забавная история, – сказал Окен. – Сижу я как-то у себя в лавке после большой распродажи. У меня тогда осталось много всякой всячины – снегоступы, бечёвка, консервные жестянки... И я подумал: «Окен, а ведь ты мог бы соорудить из всего этого что-нибудь полезное, йа?» – Окен улыбался, словно погрузился в сладостные воспоминания детства.