Луиджи Баллерини - Новая кондитерская Синьорины Корицы [litres]

Взволнованный Эудженио не сводил глаз с Маттео. Затем он молча взял с полки другой флакон.

Парфюм номер 34.

– Нет… сначала кофе. – Эудженио одним прыжком оказался у стола. Он схватил небольшую банку с кофейными зернами. – Нельзя слушать разные парфюмы подряд, должно пройти определенное время, – пояснил он. – Иначе ароматы смешаются и станут неотличимыми. Но мы, «носы», пользуемся старым трюком. Несколько кофейных зерен, и можно продолжать!

Четыре кофейных зернышка.

Четыре новых комочка ваты.

Четыре пшика парфюма номер 34.

За работу!

– Какие запахи вы чувствуете? – спросил парфюмер.

– Апельсин! – хором воскликнули Корица и Марта.

– Правильно! Цитрусовые тона всегда ощущаются сразу. Отличная работа. Горький апельсин – «голова» этого аромата. Что еще вы чувствуете?

– Анис! – уверенно заявила Корица. Она со своим особым обонянием сразу же уловила этот запах. Сколько раз она сама использовала анис в кондитерской!

– А еще? – не унимался Эудженио. – Закройте глаза и дождитесь нот сердца. Терпение, терпение…

– Похоже на… – пробормотал Маттео и резко замолчал, боясь сморозить глупость.

– На что? – неожиданно приободрил его синьор Эудженио. – Не бойся, ты ведь пришел учиться, так что говори смело.

– Я чувствую аромат перца, но, наверное, я ошибаюсь… – смущенно сказал Маттео.

Эудженио подпрыгнул от радости.

– Да! Как, по-вашему, называется нота перца?

– Перченой? – предположила Марта.

– Думаю, она называется пряной, – нежно поправила девочку Корица. Это слово было ей знакомо.

Эудженио кивнул и продолжил:

– Парфюмы можно описать по-разному, например, указав так называемые обонятельные семьи. Мы уже знаем, что они бывают цитрусовыми, пряными и древесными. В основном в магазинах продаются цветочные ароматы. Ориентальные ароматы теплые и чувственные. В шипровых ароматах преобладают ноты мускуса и дубового мха. А еще есть fougère – фужерные ароматы…

– Оказывается, в парфюмерии, как и в кондитерском деле, часто используют французские названия, – заметила Синьорина Корица.

– О да, Франция – родина парфюмерного искусства. В буквальном смысле слово « fougère» означает папоротник. Фужерные ароматы отдают свежестью и горчинкой. Обычно их предпочитают мужчины. Маттео, возьми, пожалуйста, первые семь флаконов слева со второй полки.

Мальчик выполнил его просьбу и расставил бутылочки на столе.

– А теперь вы попробуете узнать ароматы, – предложил учитель. Он взял листочек бумаги и ручку, чтобы записывать результаты.

Его ученикам предстояло отгадать обонятельные семьи парфюмов. Кто же победит?

Корица: пять из семи.

Марта: пять из семи.

Маттео: семь из семи!

Подсчитав результаты, Эудженио с восхищением подмигнул Маттео.

– Оказывается, учить других – не так уж и сложно, – признался он. – Это гораздо приятнее и интереснее, чем я представлял. Не помню, когда я в последний раз был так увлечен работой. Но теперь пора и отдохнуть. Парфюмеры не могут работать подолгу. Ароматы сливаются воедино, ноты смешиваются. Главное – вовремя остановиться.

Эудженио пригласил всех в гостиную на чай. Разумеется, ароматный – с бергамотом. Затем гости вернулись в лабораторию.

– А что в той шкатулке? – Марта показала на самую верхнюю полку, на которой стояла круглая шкатулка из белого стекла.

– Помните, о чем мы только что говорили? – спросил Эудженио. – Из каких материалов делают парфюм?

– Из натуральных и синтетических, – уверенно ответил Маттео. Во время чаепития он очень внимательно слушал Эудженио.

«Неужели в прошлом году этого мальчика выгнали из школы?» – расстроенно подумала Синьорина Корица. Не зря Андреа, папа Марты, единственный из всех учителей защищал его. Он был прав: Маттео обладал множеством талантов, вот только в школе никто не давал ему их проявить. Никто, кроме Андреа. Жаль, что это не помогло.

– Правильно! – воскликнул Эудженио. – Натуральные материалы разделяются на две большие группы: растительного происхождения – это смола, цветы, древесина, ягоды или фрукты – и животного происхождения.

Он загадочно улыбнулся. Интересно, о чем он подумал?

– Синьорина Корица, не могли бы вы подать нам шкатулку с той полки? – попросил Эудженио. – Только прошу, будьте очень осторожны.

Корица легко бы дотянулась до верхней полки, если бы встала на носочки, но она решила не рисковать. Рядом со шкафом стояла небольшая деревянная лестница с тремя ступеньками, которой она и воспользовалась. Она медленно поднялась, стараясь не запутаться в своей длинной юбке, и взяла шкатулку. Эудженио взял ее обеими руками, словно что-то очень ценное.

Он поставил шкатулку на стол. Все подошли ближе, и Эудженио медленно снял крышку.

– Серая амбра… – восторженно прошептал он. У его учеников перехватило дух от волнения. – Перед вами один из самых дорогих материалов животного происхождения. Должен признать, его добывают очень необычным образом. – Эудженио замолчал, не спуская глаз с серого куска, похожего на воск.

– Но вы же расскажете нам, как ее добывают? – спросила Корица.

Эудженио пришел в себя и извинился: серая амбра почти гипнотизировала его.

– Что ж, даже не знаю, можно ли говорить на такую тему в присутствии синьоры…

Эудженио действительно смутился. Но его ученикам не терпелось узнать, как добывают амбру. Корица кивнула, словно говоря: «Я уже взрослая».

– Итак… серую амбру производят киты. Она образуется в их кишечнике. Киты едят все, что попадется, в том числе моллюсков, которые могут повредить стенки их внутренних органов. Но на помощь им приходит это сероватое вещество. Оно буквально обволакивает скорлупу крабов и креветок и не дает ей поранить стенки кишечника.

– Но как же ее добывают люди?

Ну вот, Марта задала вопрос, которого Эудженио предпочел бы никогда не слышать.

– А ты как думаешь? – вмешался Маттео. – Если оно образуется в кишечнике, значит, выходит наружу с…

– Маттео! – резко перебил его Эудженио. – Не в присутствии синьоры! Веди себя прилично.

– Не волнуйтесь, – возразила Синьорина Корица. – Чтобы приготовить желатин, кондитеры варят рыбьи кости. Правда, сегодня в магазинах чаще продается синтетический желатин, но я готовлю по всем правилам – из плавательных пузырей осетра. Как видите, наши миры не так далеки друг от друга. Рыбы, киты, внутренние органы…

Слова Корицы немного успокоили Эудженио, и он продолжил: