Владимир Петров - Мишки-гамми и Принцесса

Тут начался спор, словно на кучу хвороста бросили горящую спичку. Если «без страха» было принято единогласно, с одним возражением Ворчуна, который считал, что нечего говорить о том, что в крови каждого настоящего мишки-гамми, то вторая часть лозунга вызвала большие сомнения. Почему-то особенно разгорячился Толстяк.

- Как это без сомнений? - вопрошал он. - Да знаете ли вы, коллеги, что сомнение является движущей силой познания? Если бы ученые не сомневались в правдивости утверждений своих предшественников, то наука не двинулась бы ни на шаг вперед и сегодня мы продолжали бы долбить, что Солнце вертится вокруг Земли.

Причиной столь высокопарной тирады Толстяка было более скромное обстоятельство, а оно заключалось в том, что он никогда не мог решить, что лучше - покушать или поспать? Он иногда так глубоко задумывался над этим, что терял и сон, и аппетит. Мог бы стать неврастеником или значительно похудеть, если бы не обладал от природы отходчивым характером. Но обладая отходчивым характером, Толстяк очень скоро, спустя минут пять, опять чувствовал прекрасный аппетит и желание вздремнуть.

- Пусть нашим лозунгом будет - «Без страха!»

- Что это за лозунг? - засмеялся Малыш. - Куцый какой-то.

- А не лучше ли - «Без страха и упрека!» - предложила Солнышко.

- Почему «без упрека»? - поинтересовался Ворчун.

- А потому, что мы никогда не должны упрекать друг друга, если у кого-то случится ошибка.

Последние слова очень понравились, потому что каждый мог ошибиться, и когда это случалось, то на него набрасывались все. Особенно такой лозунг устраивал Колдуна, который тайно уже подумывал, что никакие, даже самые злые привидения не будут хорониться в таком сыром и темном подземелье. Так что вполне может быть, что он зря повел на испытания своих сотоварищей.

Но нельзя было отступать. Тем более куда-то же текла вода по канаве на каменном полу. И если мишки-гамми не обнаружат привидения, то что-то обязательно обнаружат. Если идти вперед, то само собой разумеется, что можно увидеть что-то новое, а если возвращаться назад, то увидишь только уже виденное!

- «Без страха и упрека!» - воскликнул, шагнув вперед, Колдун и важным мановением лапы позвал за собой остальных.

Долго шли по коридору, который тянулся не прямо, а заворачивал влево, поэтому не было видно ни конца, ни начала.

И вдруг Колдун уткнулся в стену. Дальше хода не было.

- Вот и пришли? - усмехнулся Ворчун.

- Неужели тупик? - не поверил Малыш.

- Похоже на то, - заключил Толстяк.

- Что ж теперь, идти назад? - опечалилась Солнышко.

- Постойте! - воскликнула Бабушка. - И будьте осторожны.

- Чего мы должны опасаться? - не понял Толстяк.

- Поймешь, когда свалишься в яму, - проворчала Бабушка, старательно глядя под ноги.

- В какую еще яму? - недоумевал Толстяк. - Откуда здесь быть яме?

- Бабушка права! - закричала Солнышко. - Вода же куда-то утекает.

Все притихли. И в сам деле - в наступившей тишине друзья услышали журчанье воды где-то внизу.

Вода не падала отвесно, а именно журчала, стекая.

Ворчун обнаружил в темном углу отверстие, которое достигало в диаметре четырех футов или чуть более того, то есть довольно узкую горловину. Ворчун взял кусок кирпича и бросил в это отверстие. Отважные путешественники услышали звуки, которые кое-что прояснили.

- Винтовая лестница, - предположил Колдун, когда падение кирпича закончилось. - Вы слышали удары о ступеньки.

- Это несомненно, - согласился Толстяк, - но вы заметили, что мы так и не услышали удара об пол. То есть этот колодец может быть бездонным.

- Нет ничего бездонного! - заявил Малыш.

- Тогда эта дыра ведет в преисподнюю, - сказал Толстяк. - А мне туда - представьте себе! - совершенно не хочется. Я пас.

- Что означает твой пас? - спросил Ворчун.

- Это означает то, что я не полезу в дыру, которая ведет неизвестно куда.

- Интересно! - мотнул головой Ворчун. - Вы слышали?

- А как же наш лозунг? - спросил Малыш. - «Без страха и упрека!»

- Я не нарушаю лозунг. С таким же успехом под этим лозунгом мы можем пойти назад. В нем не оговорено направление движения.

- Вот что мы упустили! - схватился за голову Колдун. - Какой это лозунг, если в нем не сказано, куда мы идем без страха и упрека? Я предлагаю голосовать за добавочное слово «вперед». Тогда получится - «Вперед, без страха и упрека!»

- Вот это здорово! - оценил Малыш.

- Кто за мое предложение?

- Прежде надо выбрать счетную комиссию, а то можно фальсифицировать результаты голосования, - предложил Толстяк. - Я уверен, что у меня будут сторонники.

- Хорошо, - согласился, немного подумав, Колдун. - Предлагаю состав счетной комиссии из одного человека.

- Жалко, что у нас нет электронной системы подсчета голосов, - сказал Малыш. - Но в целом я согласен. Предлагаю кандидатуру Бабушки, она самая правильная из всех бабушек.

- Возражений нет? - спросил Колдун. - Прошу голосовать.

За кандидатуру Бабушки проголосовали все, при этом вели себя так солидно и так серьезно, словно находились в палате лордов.

Когда началось голосование за само слово «вперед», то возникло замешательство, потому что Толстяк выразил сомнение, что спуск в яму можно назвать движением вперед. Но ему объяснили, что любое движение, происходит оно по горизонтали или вертикали, можно определять только двумя понятиями - вперед или назад.

Толстяк остался при своем мнении, но даже при таком упорстве не обрел сторонников и один оказался воздержавшимся, остальные проголосовали «за». Это была третья победа Колдуна с начала шествия по подвалам замка. Он подумал, что трудно вести за собой мишек-гамми. Для этого надо обладать твердым характером и недюжинным умом, и благо, что у него есть то и другое в большом избытке.

Но тому, кто ведет за собой, надо идти впереди, не уподобляясь многим полководцам, которые посылают войска атаковать противника, а сами стоят на каком-нибудь отдаленном холме и смотрят в подзорную трубу, как подчиненные проливают кровь.

Колдун в данный момент чувствовал себя немножко полководцем, но только нового типа - бесстрашным.

Освещая себе дорогу пламенем свечи, Колдун стал спускаться по винтовой лестнице, ступени которой были выдолблены в скале. Они были такими скользкими, что можно было в любую секунду сорваться вниз. Не зная, сколько ступеней до дна, достаточно ли их для того, чтобы переломать все свои кости, Колдун остановился в задумчивости, пока еще можно было одной лапой держаться за край отверстия.

В этом не самом удобном положении голова Колдуна соображала более резво, и вскоре он пришел к мысли, что стоит чем- то подстраховаться. Но чем?

Он вспомнил пыточную и длинную цепь, которая лежала на полу, сложенная в бухту.