Владимир Петров - Мишки-гамми и Принцесса

- Так ведь и я не шучу. Ты не игрок случайно? Очень похоже. Ты меня завел, старина. У меня разгорелся азарт. Теперь уж точно не успокоюсь, пока не добьюсь своего. Я еще две сотни прибавляю к сумме. Это хорошие деньги. Ты подумай. Что даст тебе твоя несчастная любовь?

- Не затрагивайте темы, которые вам непонятны.

- Да разве же я сам не влюблялся. Тыщу раз! Но только тогда, когда был сопливым щенком. Я сохранил себя только потому, что плюнул на эти все любови. Вот ты сидишь в одиночестве, дурно питаешься, худеешь и таешь на глазах, то есть Богу душу отдаешь. А она, твоя принцесса, будет жить, веселиться, скакать козочкой и любить другого. Ты понял? А когда у тебя будут деньги, ты можешь хорошенько ее проучить. Разве тебе не хочется этого - наказать ее!?

- Нет. Никогда.

- Тогда я еще кое-что скажу тебе и мне кажется, что ты не станешь более упрямиться.

Мишки-гамми оказались в затруднительном положении - и это в то время, когда в башне замка шел необычный торг, а негр Гарри обустраивал каминный зал, предполагая, что придется в этом замке пробыть долго, потому что юноша оказался упрямым, и хозяину нелегко будет его уломать. Негру Гарри не стоило бы труда превратить этого Говарда во что-нибудь, но хозяин добивался не этого. Ему почему-то хотелось, чтобы Говард сам отказался от принцессы.

Блажь богатых людей!

Но, как бы там ни было, а сэр Говард, который так понравился мишкам и ради которого они пошли на подвиг, находился в опасности. Мишки-гамми не могли ему помочь, потому что сами оказались в ситуации, которой мало кто позавидовал бы. Чувствовать жажду и голод среди несметного богатства мишкам-гамми еще не приходилось, хотя чего только не выпадало на их долю.

Самое огорчительное состояло в том, что не было никакого выхода.

- Только терпение, - сказала бабушка. - Вот что нас спасет.

Солнышко тут же спросила ее:

- И как же нас спасет наше терпение?

- Я думаю так, - ответила Бабушка, - что дверь в эту кладовую открылась не только для того, чтобы завести нас в ловушку. Видимо, она периодически открывается, как только грот наполняется водой.

- Не иссяк бы ручей, - сказал Ворчун. - Будет нам тогда весело!

- Останемся здесь до скончания века? - спросил Малыш.

- Ты попал в самую точку, - подтвердил Ворчун.

- Откроется дверь, - бодро заявила Солнышко. - Бабушка правильно говорит.

- Вот только когда? - подбросил Толстяк.

- Что значит когда? - спросил Малыш.

- А то и значит, - развел лапами Толстяк. - А ведь я предупреждал! Я говорил! Мы могли бы вовремя изменить лозунг - «Назад без страха и упрека!» Но никто не поддержал меня.

- Что об этом теперь говорить? - буркнул Ворчун.

- Ты что хотел сказать по поводу - когда? - спросил Малыш.

- Грот заполняется до определенного уровня водой, и только тогда открывается дверь. Но мы не знаем, сколько нужно времени, чтобы вода достигла нужного уровня - день, пять дней, месяц или год.

- Год нас не устраивает, - запротестовал Ворчун.

- Как он умно заметил! - восхитился насмешливо Толстяк, показав на Колдуна. Мы можем, дорогой, вообще не выбраться отсюда.

- Разве это возможно, Колдун? - спросила со слезами в голосе Солнышко.

- Если бы мне мою книгу! - сетовал Колдун.

- Еще что-нибудь вспомни! - хохотнул Толстяк.

- Только не ссорьтесь, - попросила Бабушка. - Нам нужно держаться дружно. Мы попали в беду. И следует все спокойно обдумать.

- Что же делать? - растерялся Ворчун.

Все уставились на Колдуна, который вел их до сих пор и стал вроде за командира.

- Та-ак, - раздумывал тот. - Прежде всего еще раз надо тщательно обследовать помещение.

- Зачем? - не согласился Толстяк. - Мы уже обследовали.

- Не будем тратить времени, - попросил Колдун. - У нас не бесконечное количество свечей. Как бы мы не оказались в темноте. Действуем, пока есть свет.

Он повалил бочку с монетами и стал разгребать кучу, надеясь что-то найти. Другие последовали его примеру и стали искать среди драгоценностей что-нибудь примечательное.

Может быть, где-то спрятан ключ.

Прошло довольно много времени. Мишки-гамми старательно рылись среди богатств и трудились молча, только сопели. И вдруг Малыш закричал:

- Я нашел!

Он держал в лапе черный ящичек величиной с толстую книгу. Колдун взял железный ларец и стал разглядывать.

- Нам надо его открыть, - сказал он.

- Так действуй, - поторопил Толстяк.

- Но как отомкнуть замок?

- Будешь еще думать! - возмутился Толстяк. - Давай сюда!

Толстяк положил ящичек на каменный пол и ударил слитком золота. Замок отскочил, и ларец открылся. Там лежала свернутая в трубочку бумага, пожелтевшая от времени. Мишки-гамми смотрели на бумагу и не смели дотронуться.

- Ну, что ж ты, Колдун? - приободрила Бабушка.

Колдун развернул лист хрустящей бумаги, исписанный мелким, но четким почерком.

- «Ну и свинья же ты!» - прочитал Колдун и покраснел. - Это оскорбление!

- Слушай, причем тут ты? - удивился Толстяк. - Тот, кто это писал... Посмотри дату.

- Тысяча пятьсот восемьдесят пятый год, - прочитал Колдун.

- Могли ли в том году предполагать, что ты будешь жить на этом свете? - призвал в свидетели присутствующих Толстяк. - Я прав?

- Кого же тогда он называет свиньей? - спросил Колдун. - Хотел бы я знать.

- Узнаешь, - если будешь читать дальше, - посоветовал Толстяк. - Кто это пишет?

Колдун опять же заглянул в конец письма и прочитал:

- Рональд Атвурд.

- Прямой предок сэра Говарда, - сказала Солнышко.

- Ты уверена, что он - Атвурд? - засомневался Ворчун.

- Не видел фамильные портреты? - удивился Малыш. - Везде написано - Атвурды.

- И он так назвался, - сказала Солнышко.

- Что-то я не помню, чтоб он так назвался.

- Вам бы только спорить, - вздохнула Бабушка. - Замок-то он не купил, а получил в наследство. Что ж тут спорить?

- Читай, Колдун! - потребовал Малыш.

- «Ну, и свинья же ты!» - начал читать Колдун.

- Мог бы это пропустить, - проворчала Бабушка.

- Хорошо, - согласился Колдун. - Я это пропускаю и читаю дальше. «Бездельник, подлец и картежник!»

- Крепкие выражения, - кивнул Толстяк. - Этого Рональда Атвурда не назовешь любезным.

- «Прохвост, обманщик и пройдоха! - продолжал читать Колдун. - «Если ты действительно таков, то пусть небо обрушится на землю и покроет ее слоем пепла. Но ты можешь оказаться другим. Тогда я рад тебе, мой потомок, и обнимаю с удовольствием.»

- Ну, вот, - вздохнула Бабушка. - На человека стал похож этот Рональд.

- Но я не хотел бы, чтоб он меня обнял, - заявил Ворчун.

- Такой ты у нас недотрога! - засмеялся Малыш.

- Ты представь себе, Малыш, что осталось от этого Рональда.

- Да, Ворчун, ты прав, - поежился Толстяк. - Читай дальше, Колдун,

- «Если ты порядочный человек, - продолжил чтение письма Колдун, - то заслужил эти богатства, и я буду радоваться твоей радостью. А теперь узнай повесть обо мне. Мой славный род вымирает. Это вымирание я вижу в том, что мужчины из моего рода не идут более на морскую службу, а устраиваются ближе к теплым покоям короля. Они предпочитают шаркать по паркету и раскланиваться, чем стоять на шаткой палубе корабля, бить из пушек по торговому судну, идти на абордаж и со шпагой в руке бросаться на неприятеля. Да, ты догадался, мой потомок, я был пиратом, командовал тремя кораблями, и богатства мои награблены со всего света. Я посчитал несправедливым, что они принадлежат никчемным людишкам, решил собрать в одну кучу и присвоить.»