Сагател Арутюнян - Ципили, Тимбака и смех [Повесть-сказка]

— То, что нам надо. Отведем девчонку к людоеду Дандалошу. Уж он-то ее не выпустит из своих лап…

— Правильно, Ципили, так и сделаем. Дандалош-Людоед — наша последняя надежда. Он-то съест Мануш. Честно говоря, этот паршивец не стоит и захудалой пичуги, но что поделаешь, коли мы в таком положении.

— В том-то и дело, что другого выхода у нас нет, — сказала Ципили и, глянув вверх, крикнула: — Ну что, Мануш, не обнаружила своих?

— Нет, никого не видно.

— Ну, тогда слезай.

Мануш была так захвачена красотой открывшегося ей вида, что могла бы еще долго любоваться им, но понимала: надо спуститься и скорее искать друзей.

Неожиданно закаркал Ворон. Даже колдуньи удивились тому, как он надрывается, кружа над Мануш.

— Противный Ворон! Чего раскаркался? — недовольно буркнула Ципили, но потом прислушалась: она ведь одна понимала Ворона.

Послушала, послушала Ципили и, махнув руками, сказала:

— Глупый, не ведает, что мы придумали закавыку похлеще, потому и ярится.

Мануш благополучно слезла вниз. Правда, сухие ветки ее сильно поцарапали.

— Манушик, моя миленькая, как ты вся исцарапалась! — ласково просюсюкала Ципили.

— Вай, вай, наша Манушик оцарапалась! — проверещала и Тимбака.

— Пустяки. Мне вовсе не больно, — успокоила девочка старушек. — Все пройдет.

— Конечно, пройдет, — подтвердила Ципили. — А знаешь ли, что дом с вышкой, который ты видела, это дом лесника? Мы сейчас отправимся туда.

— Что нам там делать? И к тому же он так далеко, его едва видно.

— Верно, далеко, но он как раз на выходе из леса, — объяснила Тимбака. — Вполне возможно, что ребята там, может, они, плутая, наткнулись на дом лесника. Разве это невероятно?

— Я уверена, что так и есть. Вот увидите! — сказала Ципили.

— Ну тогда что же мы медлим, идемте, — заторопилась Мануш. — Лесник отведет нас домой!

Смородины было видимо-невидимо, и такой спелой, что Тарон не знал, к какому кусту бросаться. Никогда прежде ему не доводилось видеть сразу столько смородины. Он горстями то отправлял ягоды в рот, то кидал их в корзинку. Но сколько ни собирал, а на кустах оставалось еще больше. Тарон сначала огорчался, но потом придумал, как быть. Вспомнилось, мама говорила, что черная смородина гораздо полезней красной, вот он и решил собирать только черную, и это его сразу успокоило, потому что черной смородины было значительно меньше, чем красной.

— Я буду собирать только черную смородину! — объявил Тарон и тут же целую горсть кинул в рот.

Асмик засмеялась:

— Если так будешь собирать, хоть черной, хоть красной смородиной тебе твоих корзин не наполнить!..

— Ладно, наполнятся. Вон ее сколько… А корзин всего две, да они и небольшие.

— Будешь много есть, лопнешь.

— Сама лопнешь!.. Мне ничего не страшно, у меня в животе еще много места. Он большой.

— Это верно, — сказала Асмик, — живот у тебя большой…

Но Тарон уже не слушал… Он снова увидел под деревом знакомого гномика. Тот из-под куста подмигивал Тарону, хитро улыбался, как при первой встрече, и протягивал ему на листе лопуха чудесную крупную ягоду.

— Уважаемый Тарон, угощайся, необыкновенная ягода, не правда ли?..

Действительно. Тарон такой в жизни не видел.

А гномик все манил его к себе и время от времени, отправляя по ягодке в рот, восклицал:

— Ах, какая замечательная, какая необыкновенная!.. Не желаешь попробовать этой царской смородины?

И гном снова расплывался в улыбке, такой доброй и дружественной, что Тарон уже ни чуточки его не боялся. Но все это было столь неожиданным, что мальчик едва пришел в себя. А осмелев, спросил:

— Скажи, пожалуйста, а где она растет? Эта царская смородина?

— О, тебя интересует, где она растет? — тоненьким своим голоском проговорил гном. — Но ты ведь ее еще не попробовал, не знаешь, какая она на вкус.

Тарон взял одну ягодку и положил ее в рот. Что тут произошло, невозможно описать! Тарон будто очнулся от глубокого сна, вокруг все ярко засветилось. Ягодка во рту растаяла, испустив одуряюще чудесный запах. Мальчик нагнулся и взял еще несколько ягод, но тут раздался голос Асмик, и гномик вмиг исчез.

— Где ты, Тарон?

— Здесь я, — не сразу ответил мальчик.

— Смотри, не вздумай больше прятаться. Из-за тебя мы потеряем Мануш… Ну, что стоишь?..

Тарон показал ей ягоды на своей ладошке.

— Что это? Брось, может, отрава?! Зачем ты нарвал незнакомых ягод?..

— Не отрава. Это царская смородина. Попробуй, какая она ароматная.

— Что ты придумываешь? Нет и не бывало никакой царской смородины.

— Говорю тебе, попробуй! Попробуй, какая вкусная.

— Ты с ума сошел, разве не знаешь, сколько на свете всяких ядовитых ягод?..

— Я только что съел одну, и ничего со мной не случилось.

— Еще мало времени прошло, всякое может случиться. Ну ладно, идем.

Асмик углубилась в густой кустарник. И Тарон было двинулся за ней, но тут перед ним опять явился гномик.

— Тебе не понравилась царская смородина, и ты потому уходишь?

Тарон не знал, что ответить. Разве он может сказать, что не понравилась?

А гном между тем преградил ему дорогу.

— О, досточтимый Тарон, не ходите в ту сторону, там вас ждут большие неприятности, тяжелые испытания. Будет лучше, если вы возвратитесь туда, откуда пришли, — сказал гномик, стоя у ног Тарона.

— Опять ты застрял! — крикнула Асмик и, вернувшись, схватила его за руку.

Тарон опять хотел показать ей гномика, но тот снова исчез, как растворился.

— Тебя совсем не беспокоит, что Мануш задерживается?..

— А чего беспокоиться? Придет.

— Придет. А если нет. И бабушку не спросили, куда она пошла.

— Бабушки нет, так дедушка здесь! — выпалил Тарон и пожалел.

— Какой дедушка? Что ты болтаешь.

— Тот самый, что царской смородиной меня угостил.

Асмик резко остановилась.

— Ну и выдумщик! Где ты видишь дедушку?

— Минуту назад был в кустах. Малюсенький дедушка! — И Тарон показал, какой.

— Хватит фантазировать.

— Да я не фантазирую! Хочешь…

Но вдруг Тарон расслышал сиплое покашливание и, поняв, что гном где-то рядом, умолк.

— Что ты хотел сказать?

— Да так… Ничего.

— Давай тогда собирай смородину. Не совестно тебе, здесь ее столько, а у тебя все еще пустые корзины.

Они молча собирали смородину, все более углубляясь в густой кустарник.

Асмик, которая до того была равнодушна к смородине, очень увлеклась и скоро почти наполнила свою корзину.