Сагател Арутюнян - Ципили, Тимбака и смех [Повесть-сказка]

Только изредка отрывалась она от сбора ягод и поглядывала на тропинку, откуда, как ей казалось, должна была появиться Мануш в сопровождении старушки…

А Тарон, наоборот, вдруг сделался безучастным. Он, правда, собирал ягоды, но без прежней жадности и вовсе не ел их больше. Он испытывал беспокойство, ему казалось, что они не одни здесь с Асмик. Видеть, конечно, никого не видел, но голосок гнома снова донесся до него: «Остановись, многоуважаемый Тарон, не надо заходить далеко, смородины и здесь много!.. Остановись!..»

И Тарон остановился.

— Ты чего встал? — спросила Асмик.

— Асмик, не слышишь голоса?

— Какого голоса? Ничего не слышу.

— Мне показалось… Показалось, что Мануш… Сказать про гнома Тарон не решился.

— Собирай, собирай ягоду. Вон до того большого куста дойдем, и все, дальше ни шагу.

— Да ее же и здесь полно, зачем еще куда-то забираться!.. — пожал плечами Тарон.

Но уже через минуту он забыл свои слова… Увидев вдали куст, обильно усыпанный той самой ягодой, какой угощал его гномик, ринулся туда и…

Случилось невероятное. Тарон ощутил, что куда-то летит, будто сквозь землю проваливается… Асмик увидела это.

— Тарон! — крикнула она и кинулась за ним… Ничего не соображающий от ужаса Тарон увидел, что девочка почти рядом, обеими руками крепко держится за ветку дерева и глаза у нее зажмурены, его она не видит. Оглядевшись, он понял, что и сам на том же дереве, только на другой ветке, чуть ниже.

Что случилось, куда они угодили? Дерево большое, растет прямо из скалы, нависая над глубоким ущельем, по каменистому дну которого течет шумная горная речка.

Что делать? Как спастись? Сползти по стволу к корневищу? Но там в два-три человеческих роста голая скала, дотянуться до ягодных кустов наверху, с которых они свалились, невозможно.

Над головой у Тарона что-то заскрипело… Испуганно глянув туда, откуда доносится звук, Тарон увидел, что это у самого корня ломается дерево, на котором они с Асмик!.. Скрип и треск все громче, дерево все больше накреняется… Заплакала Асмик, и… оборвавшись, дерево вместе с детьми полетело вниз…

Но самого страшного не произошло. Дерево огромное, густое, упало оно в речку у самого берега, ветви его, сжавшись, как пружина, образовали вроде бы ложе, а ребята оказались на тех ветках, что сверху, и потому ничуть не ушиблись, хотя можно представить, как они перепугались.

Какое-то время ни Асмик, ни Тарон не решались открыть глаза. Но вот наконец осмелев, Асмик посмотрела, где она, и неожиданно увидела Тарона.

— Это ты? — удивленно спросила девочка. — Тоже на этом дереве был?..

— Ага!.. Я тебя еще раньше видел…

— Давай спустимся на берег!..

— Я боюсь, — с опаской глядя вниз, сказал Тарон.

— Ничего страшного. Земля, видишь, совсем близко, — и Асмик спрыгнула. — Давай руку.

Тарон перелез с ветки на ветку и, протянув ей руку, тоже спрыгнул.

Они сидели на валунах и молчали. У обоих не хватало духу глянуть наверх, откуда вместе с деревом слетели вниз. Сейчас все было страшнее, чем когда падали. Тогда от неожиданности даже испугаться не успели.

— Что нам теперь делать? — спросил Тарон.

— Не представляю! Просто не представляю, — сказала Асмик. — Мануш с бабушкой придут, а нас нет. Что они подумают?

— Что они подумают! — сердито бросил Тарон. — Скажи лучше, что мы будем делать? Мануш не найдет нас, и одна отправится домой. А мы в этой пропасти что придумаем?..

Асмик не знала ответа. Действительно, что делать?.. Хорошо бы выбраться наверх. Но как? По обе стороны ущелья отвесные голые скалы. Один выход: идти вдоль реки, вниз или вверх по течению, может, где-то и отыщется спасительный путь.

Долго сидели они в молчаливой задумчивости. Но вот Асмик встала:

— Пошли!

Тарон покорно двинулся за ней. Идти по камням нелегко, а что делать. Так, падая и поднимаясь, они прошли порядочно, но картина была все та же: по обе стороны стеною высятся скалы и никаких надежд выбраться из ущелья.

Однако маленькая надежда все же замелькала. Чем дальше они шли вниз по течению, тем ниже становились берега.

— Видишь, прибрежные скалы стали пониже, может, выйдем на открытое место?..

— Ничуть не стали ниже, — возразил Тарон. — Лучше давай сядем, отдохнем чуть-чуть.

— Соображаешь, что ты говоришь?.. Скоро стемнеет, а мы все еще в этой теснине. Представляешь, что с нами будет, если не выберемся?

— Не скоро стемнеет, сейчас утро.

— Здравствуйте, утро ему! Когда оно было-то? Мы из дому утром вышли!

— Тогда был рассвет, а не утро.

— Уже и полдень миновал! Погляди, где солнце!

Действительно, солнца не было видно. Ущелье утопало в тени.

Они прошли порядочно, когда, наконец, увидели, что противоположный берег стал много ниже, а потом скалы и совсем сошли на нет и горизонт открылся. Но, на беду, так было на другом берегу. На их же стороне высилась все та же каменная стена. И это бы ничего, но метров через двести вдруг кончилась дорога: скала преградила ее. И речной поток, затихая, тоже как бы остановившись, разлился озером. Перейти его нечего было и думать.

Тарон сел на камень и захныкал:

— Я хочу домой, к маме хочу… Зачем вы потащили меня с собой!..

— Подумать только, мы его потащили! Забыл, что сам просился: возьмите да возьмите с собой в большой лес. Давай лучше соображать, как отсюда выбраться.

— Выберешься тут! Словно в колодце сидим.

— Ущелье наверняка куда-нибудь выведет. Нам бы только на ту сторону перейти.

— То-то и оно. А как перейти? Я и плавать не умею.

— Надо поискать, где мелко… Но нас, наверно, уже ищут… Лучше здесь подождать.

— Ищут тебя, как бы не так… А если я есть хочу?

— Ешь смородину.

— Она мне опротивела.

— Конечно, опротивеет, с утра живот ею набил. Ничего не поделаешь, придется потерпеть.

— Ты говорила, что у тебя есть оладьи.

— Успеем оладьи съесть, — решительно сказала Асмик, — кто знает, сколько нам здесь сидеть. Может, не один день.

— Как это не один день? Что ты такое говоришь? Я домой хочу! — Тарон вскочил. — Идем, чего мы тут расселись! — крикнул он.

— Куда идем? — безнадежно спросила Асмик.

— Сама же говорила, скоро выберемся, а теперь пугаешь, что, может, и не один день нам здесь пропадать…

Асмик вдруг ощутила, что она старше Тарона, что надо успокоить его, быть с ним как старшая сестра. Ведь, если честно, то они с Мануш любят Тарона. Правда, часто воюют с ним, но и без него не могут. Как-никак единственный мальчик. Единственный мужчина.

Однажды он заболел, целых пять дней у него была высокая температура. Вот тогда-то девочки и почувствовали, что любят Тарона, жалеют его, вечного спорщика.

— Тарон, миленький, — ласково сказала Асмик, — не бойся, нас скоро найдут. Уже ищут.