Стейсия Дейч - Монстры на каникулах - 3. Море зовёт

Дракула залился краской и сказал:

– Али-бубу.

Наконец подоспела помощь.

– Этот трансильванец говорит, что был очень рад с вами познакомиться! – Это проявился Фрэнк и поскорее увёл Драка прочь, прежде чем тот успел вырыть себе ещё более глубокую яму.

Эрика помахала им на прощание:

– Что ж, и мне было али-бубу!

Капитан пристально следила за тем, как Дракула скрывается из вида.

В дальнем углу палубы Фрэнк, Вольфыч, Мумий и Гриффин попытались привести вампира в чувство.

– Ал и бу бу, алибубу, бу бу, бу, – бормотал Драк.

– Драк! Дра-а-ак! Приди же в себя! – Фрэнк потряс его за плечи.

– Алибубу!

– Погоди, погоди. – У Гриффина возникла идея. – Я всегда хотел это сделать хоть с кем-нибудь.

Он выплеснул Драку в лицо бокал шампанского и стал легонечко хлопать его по щекам. – Очнись! Приди в себя!

– Всё, завязывай! – Фрэнк остановил Гриффина, когда друг наконец стал подавать признаки разумной жизни.

– Ты в порядке? – спросил Фрэнк.

– Нет-нет, не в порядке, совсем не в порядке, – признался Драк.

Друзья уставились на него. Они не понимали, в чём дело.

– Я... я... я... Это был «дзинь».

В первую ночь в открытом море все собрались послушать, как играет музыкальный ансамбль рыболюдей. На судне можно было выбрать себе ещё множество других развлечений. У бассейна расслаблялась компания пожилых ведьм. Одна из них сдвинула на нос солнцезащитные очки и взглянула на приближающегося мужчину, что-то напевающего себе под нос.

Это был отец Драка, Влад, облачённый в купальный костюм.

– Славный сегодня денёк, – проворковал он.

Ведьмы аж подскочили на своих шезлонгах и вытаращили на него глаза.

– О-о-о!

– Ах!

– Смотрите!

Влад хихикал и выпячивал грудь, будто бывалый атлет.

– Хе-хе... Ну поехали... – Он положил полотенце на шезлонг.

Ведьмы окружили его.

– М-м-м, – сказала одна.

– Супер, – согласилась вторая.

– Гр-р, – заигрывала с Владом третья.

Тот втянул живот, слегка потянулся и улёгся в шезлонг. Старый вампир был твёрдо настроен как следует насладиться чарующим вечером.

Тем временем на палубе за борт свешивался страдающий от морской болезни Хлюпик. Монстр сменил все цвета спектра, пока наконец его вдруг не вырвало... Хлюпиком-младшим! Малыш радостно бросился в объятия отца.

– Буль-буль!

Вольфыч и Ванда прогуливались по палубе со всеми своими рычащими и плачущими волчатами, как вдруг наткнулись на дверь с вывеской «Детский клуб». Ванда ахнула.

– Детский клуб? Что ещё за детский клуб? – Она явно заинтересовалась.

Они заглянули внутрь каюты и увидели там много маленьких веселящихся монстриков. Один из них скатывался с горки.

– Уи-и!

Он плюхнулся на пол и захохотал.

Рыбосотрудник взял на руки плачущего малыша и усадил его в манеж, к остальным монстрикам.

Вольфыч не понимал, что происходит. Он зашёл внутрь, всё ещё прижимая к груди переноски со своими многочисленными отпрысками.

– Лыбка! – воскликнула Солнышко.

– Да, детка, – сказала Ванда.

– Я не совсем понимаю, – обратился Вольфыч к рыбоняне, – вы что, можете забирать детей на целый день?

– Лыбка! – не унималась Солнышко.

– Совершенно верно! – ответил отзывчивый сотрудник. – А что именно вам непонятно?

– Что? – переспросил Вольфыч и взвыл, когда Ванда пихнула его локтем.

– Таким образом и они чудесно проведут время, и вы сможете чудесно провести время, – объяснил человек-рыба.

– Лыбка! – ещё громче крикнула Солнышко.

У Вольфыча на глазах выступили слёзы счастья. Теперь настал черёд сотрудника недоумевать: он подумал, что оборотень расстроился.

– Не волнуйтесь, вечером вы получите их обратно в целости и сохранности.

Тут Вольфыч и впрямь погрустнел.

– Лыбка, – снова сказала Солнышко.

– Что ж, это лучше, чем ничего, – решился оборотень. Он мягко свистнул, и в детскую комнату хлынула гурьба волчат, сбивающих всех с ног.

Вольфыч и Ванда вышли из клуба в одиночестве, не веря своему счастью, а за их спинами, по ту сторону стеклянных дверей, волчата уже вовсю бедокурили.

Вольфыч улыбнулся жене.

– Итак, чем займёмся?

– Думаю... думаю... займёмся, чем захотим, – ответила Ванда. Правда, она не знала, чего же именно она хочет.

– Чем захотим, – не веря, повторил Вольфыч.

– Чем захотим, – эхом отозвалась Ванда.

Пара радостно оскалилась во все зубы, когда наконец они поняли, что свободны!

Вольфыч пропел:

– Чем только захотим! Захотим! Чем только захотим! Чем только захотим!

– Да, чем захотим! – Ванда была в восторге.

В это время в детском клубе Стэн пытался убежать от волчат, ползком продвигаясь к двери с криками:

– А-а-а! Нет! Стойте! Помогите! Не-е-ет! – Но маленькие монстрики затащили его обратно.

– Добро пожаловать на борт, – капитан Эрика поприветствовала Трёхглазого Гарри, а когда он прошёл мимо, юркнула в тайный проход.

Внизу, в трюме круизного лайнера, Эрика прошмыгнула за подозрительно незаметную дверь и оказалась в тёмной потайной каюте, обшитой деревянными панелями. На стенах в рамочках висели вырезки из пожелтевших газет и старые фотографии, на которых были запечатлены Ван Хельсинг и его подвиги.

– О, – обратилась Эрика к фигуре, скрытой покровом темноты, – ты был чертовски прав, прадедушка: монстры отвратительны.

Из темноты ей ответил самый старый человек в мире. Это был Ван Хельсинг.

– Они животные, – и он выехал на свет. Его инвалидное кресло было оснащено паровым двигателем и сообщалось с дыхательным аппаратом. – А Дракула? Он тоже на борту?

– Да, – успокоила его Эрика. – Я стояла с ним лицом к лицу. Хм, кажется, я ему понравилась! – Она подкрутила гайку в коляске Ван Хельсинга. – Он весь побледнел и расплылся в глупой улыбочке, обнажив клыки. Смотрел на мою шею словно на варёную кукурузу. Всё, как ты и говорил.

Ван Хельсинг был разочарован.

– Всё ещё хуже, чем я думал. Мир рушится. Монстры смешиваются с людьми. Люди путаются с монстрами. Пора положить этому конец!

Эрика подскочила.

– Я готова уничтожить Дракулу в любую минуту! Я была так близко, мне нужно было всего лишь... – Она схватилась за неизвестно откуда вытащенное лезвие и с силой вонзила его в деревянный стол.

– Нет! – Ван Хельсинг натянул цепочку в своём кресле, и то издало громкий свист, перебивая её. – Он слишком силён. Я не смог его одолеть даже в расцвете сил! Подумай сама, какие шансы будут у тебя?! – Он замолчал, надолго предавшись воспоминаниям. – В ту роковую ночь я понял, что человек никогда не сможет одолеть такого монстра.

Старик вспомнил комнату, стены которой были увешаны портретами нескольких поколений Ван Хельсингов. Тогда он стоял перед портретом основателя рода и причитал, что наследуемое ремесло охотника на монстров приносит лишь одни огорчения и выставляет его дураком. – Абрахам пинал раму огромного портрета, пока тот не обрушился на него.