Максим Климкович - Русалочка: книга-игра

– Разозлилась, что не заплатили, – предположила Лона.

– Да все эти ведуны – шарлатаны, – согласно кивнула Флоринда.

– Хи-хи, разобрались!

– Послушай, ты... гусеница!

– Ну, я гусеница, – мохнатый червяк крутанулся на ниточке. – Ну, знала я, цветок завянет. А наставник Крабс сам нуждается в учителе. В жизни не видела существа несноснее, до того у него вздорный и сварливый характер. По секрету скажу: Крабс смотрится только в увеличительное стекло, так он кажется себе значительнее.

Гусеница выпятила брюшко, отчего спинка тут же прогнулась. Схватить интриганку! Но гусеница, нечто учуяв, быстро поднялась повыше и с безопасного расстояния показывала язык.

–А я не скажу! Не скажу, куда подевали младенца, – и докончила почти благожелательно, – и у человека, и у русалки, и даже у самого мелкого червяка одна судьба. Вам даже не угадать, сколько путаных тропинок ведут к главной дороге. Некоторые тропинки так юлят и петляют, что узлы приходится разрезать. А иные идут-идут, разлягутся лениво да зарастут одуванчиками и лопухами.

Впрочем, хватит вам дуться: слышу – зовут!

Гусеница свернулась колечком и подевалась неизвестно куда. Но я был готов, и как только раковина увеличилась так, чтобы можно было протиснуться, шагнул по знакомой дорожке.

Итак, ты угадал. Глава 2с – верный вариант. Подаренное феей имя – начало сказки. Выбирать пока не из чего, переходи к...

Итак, дружок, Русалочка подросла. Прошло почти пятнадцать лет.

– Русалочка! Русалочка! – Крабс, отдуваясь, вскарабкался на валун. Лапки соскальзывали и разъезжались.

Русалочка выглянула из-за скалы и, поднырнув, сдернула Крабса.

– Чур, осалила! – крикнула принцесса, удирая стремительным брассом.

Игру Майя придумал сама, а плавать училась у дельфинов. У краба не было ни малейших шансов выиграть. Но Русалочке нравилось, когда Крабс, вконец обозлясь, обиженно зарывался в ил, взметывая целые груды песка. Крабс неловко сполз с валуна, с которого намеревался отыскать Русалочку. Еще в детстве он заучил поговорку: «Даже карлик на плечах великана кажется себе гигантом».

Русалочка обернулась. Крабс обиделся – из ила виднелся лишь небольшой треугольник камзола.

Старая нянька Секлеста не раз грозила:

– Не радуйся чужим слезам, Майя, как бы самой не пришлось плакать!

Дразнить Крабса было одной из любимейших забав принцессы. Но сегодня отчего-то вид удрученного краба не веселил. Русалочка еще не догадывалась, что детские игры, словно предрассветные сны, уходят от нее. Детство принцессы, овеянное любовью родителей и сестер, еще предлагало свои нехитрые развлечения, но все чаще и чаще Русалочке мечталось о времени смутном, неопределенном, притягательном, когда она будет танцевать не на утреннике для мальчиков, а на первом взрослом балу.

– Опять размечталась, – Крабс напрасно ждал, что Майя приплывет, начнет его уговаривать.

Хоть было и досадно, пришлось вылезать без всяких уговоров. Отсопевшись и отплевавшись от ила, Крабс подполз к Майе. Легко ущипнул:

– Чур, осалил!

Но принцесса задумчиво перебирала бусины жемчужного ожерелья. Игра впервые показалась глупой и с тех пор, как Русалочка начала помнить себя. И наставник Крабс в дурацком камзоле, и вечная тишина подводного мира, и приставания несносной Секлесты показались Русалочке недостойными морской принцессы. Майя не знала, откуда берутся недобрые мысли, от которых сквозь ресницы проступают злые слезы. Ее настроение походило на погоду в апреле: буйная резвость сменялась хандрой, а от веселья было полшага до слез.

То, что ее окружало, было хорошо, но хотелось иного. Чего? Кто может знать, о чем грезит девочка на пороге взросления?

Тайные желания и мысли, навещавшие Русалочку вечерами, днем оборачивались агрессивностью и открытой злобой.

Крабс вздохнул и бочком-бочком отполз прочь. День, начавшийся так удачно, грозил кончиться одним из тех непредсказуемых взрывов, когда Секлеста лишь хмуро подбирала губы, а Нептун хмыкал:

– Хороша лошадка! Горячих кровей!

Дочери он не перечил, будь то охота в весеннюю пору, когда самый никчемный егерь не позарится на облезлую лисицу, или возведение лесов для какой-нибудь постройки – очередная недолгая блажь, пришедшая Русалочке в голову. Нептун лишь усмехался, остальные укорять дочь морского владыки опасались. Секлеста пыталась утихомирить буйства Майи, но слова няньки так же действовали на принцессу, как роса на лесной пожар.

Отца Майя старалась щадить. Секлесту терпела. Приятель по детским проказам Крабс из панциря лез, чтобы развеселить Русалочку. Но и он порой получал щелчок:

– Отстань! До тебя ли?!

Крабс изощрялся в выдумках, тоскуя по тем временам, когда Русалочка поверяла ему все мысли. Крабс, взгромоздив на голову подобие короны и смастерив бороду из мочала, представлял в лицах Нептуна и Секлесту, ковыляя вокруг принцессы и противным голосом передразнивая великих.

Крабс потихоньку стащил коралловые серьги старшей сестры Русалочки, на которые Майя как-то кинула хищный взгляд. Он отыскал принцессу в самом глубоком омуте, куда Русалочка иногда забивалась на целый час. Выхода не было: краб решился поведать Майе об Алом гроте, сладком кошмаре подводного царства.

Любое государство, если, конечно, это настоящее государство, гордится своим войском, своим правителем и свято оберегает свою государственную тайну. Тайна Алого грота в царстве Нептуна была тем секретом, о котором не принято говорить вслух, пожалуй, лишь самый глупый малек, только-только вылупившийся из икринки, не знал о ней.

В Алом коралловом гроте жила испокон веков раковина, которая всегда и всем говорила правду в глаза. Грот день и ночь охраняла стража Нептуна. Но не столько воинов опасался морской народец, он боялся услышать о себе эту самую правду.

Слухи об Алом гроте, конечно, не могли не дойти до принцессы. Любопытство заставляло Русалочку в поисках грота неделями обшаривать, дальние пещеры и нырять в самые глубокие морские ущелья.

Крабс, пытаясь вернуть дружбу принцессы, рискнул рассказать, что вход в Алый грот скрывает пестрая цветочная клумба.

Нептун был тысячу раз прав, упрятав грот за аляповатой мозаикой цветов. Для этого он из-за тридевяти морей пригласил иностранного садовника и ухлопал уйму жемчугов и рубинов, пока маэстро хлопотал над обустройством оранжерей. Лишь купец да трактирщик могли бы прельститься смесью уродливо ярких красок и сочетаний, которых никогда не касалась фея Гармония.

В любом царстве найдется любопытный, которому невтерпеж. Не один, и не двое искали Алый грот, но Нептуну удалась его хитрость. Грот никто не сумел найти.