Александр Кишкин - Мишки-гамми и гоблины

– Вызывали-вызывали, – произнес неприятный голос у него за спиной.

Это была огромная крыса с сорока четырьмя зубами. Она сзади подкралась к медвежонку и собиралась вцепиться в него своими страшными клыками.

– Сто-о-о-й!

Каролина проснулась от собственного крика. И от чего-то еще.

Принцесса вгляделась в полумрак, царивший в спальне, и поняла. Это «что-то» было вполне реальной крысой размером с большой дорожный мешок, в котором крестьяне носят свои пожитки. Крыса сидела на подоконнике и щурила под светом луны крохотные монголоидные глазки.

– Покусаюсь-понадкусываюсь, – игриво заурчала она.

Прижавшись к Каролине, дрожал, как осиновый лист, бедняга Робби. Он завороженно смотрел на подоконник и нервно выпускал когти, не замечая, как царапает ими руку принцессы.

Крыса неразборчиво пробормотала что-то еще, и шерсть на загривке котенка поднялась дыбом, а потом Робби как-то сник и подогнул лапы, словно собрался прилечь отдохнуть.

Довольное негромкое урчание снова донеслось с подоконника.

Словно грузная матрона, бережно выволакивающая свое тело из повозки, Люанна с достоинством начала сползать с подоконника. Она не торопилась: куда девчонке бежать-то?

«Бежать-то и в самом деле некуда», – поняла Каролина, окинув глазами спальню.

Принцесса приготовилась закричать так громко, чтобы ее услышал даже папочка в Девоншире. Каролина зажмурила глаза и открыла рот, но вдруг услышала где- то внутри себя:

«Маленькая тварь, – произнес противный хриплый голос, – если ты сейчас же не захлопнешь свой рот и не перестанешь шуршать на весь замок – я тебя у рою...»

Смысл всех этих страшных слов не дошел до сознания девочки, но она поняла, насколько серьезной была эта угроза. Принцесса передумала кричать. Она вдруг поняла, почему Робби так резко успокоился.

Звонкий шлепок вывел Каролину из оцепенения. Это толстый, как сосиска, хвост Люанны шлепнулся на пол. Крыса уже вперевалку приближалась к принцессе, скребя железными когтями по каменным плитам пола.

– Покусаюсь-понадкусываюсь...

Когда мерзкое животное нахально потерлось боком о простынь, свисающую с кровати, Робби вдруг не выдержал.

Он отчаянно мяукнул и, подскочив на несколько футов в высоту, опустился прямо на спину Люанны. Робби успел несколько раз полоснуть по ней когтями, когда до крысы дошло, что этот крохотный комочек кошачьего мяса все-таки решил подписать себе смертный приговор.

Люанна молниеносным движением перевернулась на спину, пытаясь подмять под себя Робби. Но котенок был начеку. Он снова высоко подпрыгнул и теперь опустился на голый дребезжащий живот крысы.

– Ва-а-ай! – захрипела от возмущения Люанна.

Ей вдруг захотелось не просто прикончить котенка, а разорвать его на две равные половинки. Она прицелилась и выбросила вперед две когтистые лапы, которые должны были располовинить Робби точно посерединке. Но что-то помешало ей это осуществить. Что же? Люанна подняла крохотные, с двухпенсовик, глазки, и увидела, что Каролина стоит над ней с медным кувшином в руках. На кувшине виднелась огромная вмятина в форме конуса.

«Ага, – поняла разбойница, – значит, она меня только что ударила по голове. Ну что ж...»

Крыса резко повернулась вокруг собственной оси, и ее хвост, словно пастуший хлыст, обвился вокруг щиколотки Каролины. Люанне оставалось только легонько дернуться – и девочка уже полетела кубарем на пол.

Робби отчаянно пытался вспрыгнуть на хребет кусаке, но та только смахивала его небрежным движением лапы: мол, не сучите лапками, юноша – дойдет очередь и до вас...

Каролина, не поднимаясь с пола, пятилась назад, к бельевому шкафу. Она отталкивала от себя ногами влажную усатую морду Люанны. Та только скалилась и приговаривала свое любимое:

– Покусаюсь-понадкусываюсь...

В конце концов, как этого и следовало ожидать, принцесса уперлась спиной в стену. Она почувствовала холод камня сквозь рубашку, и заплакала.

– Лезь на стенку, – посоветовала ей Люанна.

Каролина опустила руки и приготовилась к очень сильной боли.

И вдруг словно легкий сквозняк проник сквозь ее рубашку. В первую секунду она не придала этому никакого значения, но уже в следующее мгновение сумасшедшая мысль охватила ее: а вдруг?!.

Не сводя глаз с Люанны, девочка ударила локтем в стену позади себя. Каролина не рассчитала силы. Она была почти уверена, что лишь больно ударится о камни, и потому, когда дверца отворилась легко и свободно, принцесса не удержала равновесия и кубарем полетела назад.

Она перевернулась через голову и очутилась в коридоре, ведущем в башню Фенеллы. Каролина почувствовала, как Робби со всей силой отчаяния вцепился в ее рубашку.

Еще девочка увидела огромную,- как медвежий капкан, пасть Люанны, где сорок четыре зуба выстроились в две безупречно ровные шеренги... Каролина, не осознавая, что делает, толкнула ногой дверь. Послышалось какое-то короткое всхрюкиванье, а затем – мелодичный щелчок. Это дверь сначала врезала Люанне прямо по ее носу, а потом захлопнулась. Аккуратный бронзовый рычажок сам собой повернулся и застыл. Взбешенная кусака Люанна осталась по ту сторону двери.

Каролина очнулась. Ей показалось, что она сидит здесь, в коридоре, бесконечно долго. Робби, примостившийся на плече принцессы, нервно и монотонно мяукал.

– Ну что же ты дрожишь, дурачок? – ласково сказала девочка. – Она осталась с носом. Все хорошо...

Принцесса поднялась на ноги и, обернувшись, обнаружила, что безмолвные карлики, застывшие под масляными лампами, с любопытством рассматривают ее.

– Где же вы пропадали? – поинтересовалась Каролина. – Я вчера вечером искала дверь, и ее не оказалось на месте. Почему вы молчите?

Карлик, которого она в прошлый раз тронула за плечо, снова шумно засопел носом. Принцесса так и не поняла: он сердится на нее, или таким образом приветствует позднюю гостью?

– Идем, Робби...

Каролина с опаской двинулась мимо карликов. Те не пошевелились, молча провожая девочку взглядами.

В конце коридора показался яркий солнечный свет. «Неужели наступило утро?» – удивилась Каролина. Какой-то ритмичный шум доносился из комнаты Фенеллы. Было похоже, что там работает ручная прялка.

– Бабушка! – воскликнула девочка, увидев в комнате знакомый силуэт.

– Это ты, Каролина? – удивилась та. – У тебя что- то стряслось?

– Ой, – принцесса прильнула к Фенелле, вдыхая запах нагретой июльским солнцем травы и кузнечиков. – Я едва осталась жива. Ко мне приходила кусака.

– Кусака? – нахмурилась прабабушка.

– Огромная, как дорожный мешок!..

– Бедная моя девочка, – Фенелла провела рукой по волосам принцессы, словно прогоняя от нее неприятные воспоминания.