Диана Кинг - Мишки-гамми и волшебный замок

– Чему ты радуешься? – спросила Солнышко.

– Скоро исполнится то, о чем говорила Двенадцатирукая Колдунья, – сказал Джимми. – Мы победим Трианда.

– А драконов? – спросил Толстяк.

– И драконов тоже, – ответил Джимми.

Джимми смотрел в небо.

– Однако очень красиво летают, – услышал он голос Сигмундира.

Действительно, в красоте драконов дышала чудовищная сила, безудержная дикая воля. Джимми с ним согласился.

Сигмундир добавил:

– Драконы – это мыслящие существа, они иногда владеют речью и древней мудростью. Посмотрите, в узорах их полета читается некое согласие.

Тем временем драконы играли на утреннем ветру. Порой доносились резкие звуки, гармония воздушного танца нарушалась, круги разрывались, и то один дракон, то другой на лету извергали из ноздрей дым и языки пламени, которые изгибались и повисали на минуту в воздухе, повторяя изгибы драконьего тела.

Наблюдая за ними, Сигмундир сказал:

– По-моему, они сердятся. Они исполняют на ветру танец гнева.

Теперь и драконы увидели среди волн маленькую надувную лодку, похожую на воздушный шар, и устремились прямо к ней.

Мишки-гамми посмотрели на Джимми, который уверенно правил лодкой, хотя в глаза ему дул ветер, поднятый драконьими крыльями.

Колдун тем временем поднял вверх лапы и что-то громко сказал.

– Что ты сказал? – спросила у него Солнышко.

– Это древнее заклинание, – пояснил Толстяк.

Услышав его, произносящего заклинание, некоторые из драконов, круживших в воздухе, останавливались на лету и летели к островам. Другие продолжали парить, протянув к лодке когтистые лапы, но удерживались от нападения. Один из драконов, опустившись чуть ли не к самой воде, медленно подлетел к ним и, сделав два взмаха крыльями, оказался над лодкой. Покрытый чешуей живот едва не задел лодку. Джимми увидел сморщенную незащищенную кожу между ключицами и грудью и подумал:

«Наверное, только эти участки и глаза – уязвимые места драконьего тела...»

Тень скользнула над лодкой и вернулась. Дракон держался так же низко, как и прежде. И на этот раз Джимми почувствовал, что в него резко ударил горячий воздух, а потом уже повалил дым.

Колдун по-прежнему бормотал какие-то древние заклинания. В руках его была раскрытая книга. Драконы, оставив преследуемых, наконец устремились к островам.

Джимми, который изо всех сил старался не дышать, наконец, перевел дух, вытер со лба холодный пот.

Глянув на Джимми, Солнышко увидела, что его волосы опалены дыханием дракона. Они стали еще темнее, чем прежде.

– Твоя голова потемнела, Джимми, – сказала Солнышко.

– Вы тоже потемнели, – улыбнулся Джимми.

Мишки-гамми оглядывали друг друга, с удивлением отмечая, что дыхание дракона опалило им шерсть.

– Ну и ну! – сказал Сигмундир. – Что за наглость! Хорошо, что у меня на теле нет шерсти, а то бы я задал этим мерзавцам!

– Ума не приложу, как мы победим их, – проговорил Джимми.

– Не смотри им в глаза, Джимми, – подсказал Сигмундир. – Если мне придется иметь с ними дело, ты, Джимми, отверни лицо.

Лодка летела вперед, словно огромный воздушный шар, приближаясь к Драконьим островам.

Драконы встревоженно взлетели вверх и кружили на умопомрачительной высоте, будто простые стервятники. Ни один их них не спустился еще раз к лодке.

– Что же вы не идете, красавцы, – проговорила Бабушка. – У меня для вас как раз есть новое угощение...

Она подняла вверх бутылочку с соком-гам- ми, словно приглашая драконов отведать лакомство.

– Смотрите! – воскликнула Солнышко. – Там какая-то разрушенная крепость.

– Сейчас посмотрим, – отозвался Джимми.

Когда лодка обогнула скалистый мыс, все увидели на берегу то, что Солнышко приняла вначале за разрушенную крепость. Оказалось, что это дракон.

Он лежал, подогнув под себя огромное черное крыло, другое – вытянулось на песке и в воде, так что волны, набегая и откатываясь, слегка шевелили его. Длинное, похожее на змеиное, тело лежало, растянувшись на песке и камнях. Одной передней лапы не хватало, панцирь и мышцы были сорваны, и открывались огромные дуги ребер. Живот был разодран, песок вокруг почернел от драконьей крови.

– Какой кошмар! – воскликнула Солнышко. – Они страшнее, чем я думала...

– Не бойся, он мертвый, – сказал Малыш.

Но на самом деле существо это было еще живым.

Колдун заметил:

– Жизненная сила драконов, между прочим, столь чудовищна и неиссякаема, что убить их может лишь равная им сила или волшебство...

Сигмундир сказал:

– Что касается силы – она у меня есть.

– А что касается волшебства – оно у нас тоже есть, – откликнулась Бабушка.

Золотисто-зеленые глаза еще были живые, а из ноздрей с легким шипением били струи паров, смешанных с кровавыми брызгами.

Песчаный берег между умирающим драконом и краем воды был покрыт глубокими следами и бороздами, оставленными тяжелыми ногами и телами его сородичей, а хвост дракона был втоптан в песок.

Мишки-гамми и Джимми не проронили ни слова, пока не оказались достаточно далеко от этого места в неспокойном канале между драконьими островами, похожими на остроконечные шпили.

Путешественники начали пересекать канал, направляясь к двойной цепи островов. Джимми наконец сказал:

– Страшное это зрелище.

Солнышко встрепенулась:

– Они что же... едят друг друга?

– Нет, – тихо сказал Сигмундир. – Но их, наверняка, что-то повергло в безумие. Они лишились речи. Я знаю, что все заколдованные драконы умеют говорить, и эти, конечно же, умели говорить еще задолго до того, как люди обрели дар речи. Ведь они – самые древние из живых существ.

Голос Сигмундира звенел на всю округу. Робот поднял голову, рассматривая небо.

Драконы остались позади. Теперь они держались ниже, продолжая описывать круги над скалистыми островами и запятнанным кровью песчаным берегом. А над головой путешественников простиралось голубое небо и сияло полуденное солнце.

Переливающаяся поверхность моря представляла здесь настоящий лабиринт голубых каналов и зеленых отмелей. Джимми и мишки-гамми плыли на своей надувной лодке, каждое мгновение рискуя налететь на подводный камень или врезаться в скалу.

Одни скалы были наполовину или целиком скрыты в море, облепленные длинными лентами морских папоротников, похожих на извивающиеся щупальца какого-то морского чудовища. Другие тянулись ввысь крутыми утесами и остроконечными шпилями, образуя арки и полуарки, резные башни, фантастические фигуры животных: тут виднелась спина медведя, там выглядывала гигантская змеиная голова – и все это огромное, разбросанное в хаосе.

Волны разбивались о скалы с шумом, похожим на мерное дыхание громадного чудовища. Все сверкало в ярких, стремительных брызгах. В скалах открывался вход в пещеру. Казалось, в шуме волн можно было разобрать какой-то зов.