Тито Брас - Алладин на Олимпе

– Видела, – отрезала служанка. – Но видела первый раз в жизни.

Марс был поражён в самое сердце. Он отошёл подальше и стал дожидаться, когда появится этот самый мужчина. Ждать пришлось долго, потому что джинн так и не смог ничего сказать Венере о деле, которое его привело. Он попросил время, чтобы прийти в себя от неожиданного удара, нанесённого её красотой. А потому они договорились встретиться вечером на берегу моря.

Харита открыла дверь, Марс издалека увидел тёмного мужчину в чёрном одеянии, но как ни старался, не смог его узнать. Сердце его колотилось от ревности.

Встретив Марса, Венера была с ним совершенно холодна и не желала говорить ни о какой войне и никаких подвигах. Марс покинул её разъярённым.

Это было не последним разочарованием за этот день. Некоторые боги были с ним особенно неприветливы, тема грядущей войны не вызывала у них никакого отклика. Нептун с трудом дал согласие на то, чтобы в поход отправился отряд летающих женщин- гарпий для поддержки с воздуха, а хмурый Вулкан вообще назвал поход «дурацким». Марс терялся в догадках. Юпитер продолжал спать, а без него боги не хотели ничего предпринимать и уклонялись от разговоров.

Вечером Марс снова попробовал увидеться с Венерой, но ему сказали, что она гуляет по берегу моря. Обрадованный бог войны кинулся на пляж, но только не для того, чтобы увидеть, как какой-то брюнет целует Венере на прощанье руку. Догнать его Марс не смог. На прямой вопрос Венера ответила, что её знакомые Марса совершенно не касаются.

Шли последние дни приготовлений к походу. На площади начались тренировки по посадке-высадке легиона из «троянского пегаса». Воины должны были уметь за несколько минут покинуть свой корабль и приготовиться к бою.

Один за другим проходили званые вечера-проводы и торжественные церемонии, на которых Ромул и Рем наслаждались почётом и вниманием, которые им оказывали.

Всё это время джинн по два-три раза на день исчезал в неизвестном направлении. Марс же по два-три раза на день находил доказательства того, что у Венеры бывает всё тот же тип. На самом деле они виделись гораздо реже, но джинн умело попадался на глаза Марсу так, чтобы он считал, будто неизвестный по имени Инкогнито всё время видит богиню. Марс кусал кулаки от злости, но никак не мог встретиться с этим наглецом поближе. Что и говорить, если джинн сумел избежать молний, сыпавшихся из руки Юпитера, то скрыться от Марса было для него детской забавой. Дошло до того, что бог войны не столько думал о предстоящем походе, сколько сходил с ума от ревности и целыми днями следил за Венерой.

Наконец настал день отправления в поход. Военные советники Рахмат и Алладин вместе с консулами и специально прикомандированными военными историографом и поэтом (это были, конечно, Архиплут и Дураций) принимали парад легиона. Вся площадь была заполнена жителями Рима. Звучали фанфары и флейты, били боевые барабаны. Легион твёрдо шагал в ногу и салютовал командирам.

В этот момент Алладин заметил, что джинн исчез. Но он предпочел об этом никому не говорить, а остальным было не до «Рахмата».

Воины подошли к «троянскому пегасу» и построились в каре. Ромул вышел вперёд и громким голосом зачитал обращение к воинам и народу Рима:

– Сограждане! В этот знаменательный день, когда войска непобедимого Рима возвращаются с новой блистательной победой, я хочу поблагодарить сенат за ту высокую награду, которую он вручил нам – своим консулам Ромулу и Рему...

В этот момент речь его прервалась, потому что Рем наконец догадался: его бестолковый брат сумел перепутать листки и зачитывает заранее заготовленную речь в честь их возвращения с победой.

Этим конфузом и завершились торжественные проводы. Была отдана команда на посадку. Легионеры по отработанной системе по порядку побежали трусцой вовнутрь коня и улеглись там каждый на своё место. Места, по правде говоря, было очень мало – только лежать на спине.

Джинн, который как ни в чём не бывало явился в последнюю минуту, занял своё место в кабине управления, находившейся в голове коня. Управление этим необычным кораблём было весьма своеобразным. Два рычага управляли хвостовым оперением, и в этом не было ничего удивительного. Через две тысячи лет такое уже можно было увидеть на любом планере. Кроме этого, в кабине было восемь бамбуковых трубок, которые шли к восьми небольшим кувшинам, хорошо укреплённым снаружи корпуса коня. Джинн попросту голосом подавал ветрам команды: «Дуй!», «Сильнее!», «Не дуй!». Этого было достаточно, чтобы обеспечить полёт.

– Вытащить пробки из кувшинов! – скомандовал джинн.

Когда это было сделано, джинн поглядел на взволнованных спутников и негромко сказал:

– Основные направления – север, юг, запад, восток – дуйте!

Северный, южный, восточный и западный ветер, кувшины которых были прикреплены вертикально вниз, принялись за работу. На площади поднялся огромный столб пыли и песка, как будто стартовала ракета или поднимался вертолёт (и то и другое было недалеко от истины).

Удивительный корабль оторвался от земли и завис в воздухе, накренившись на правую переднюю ногу. Толпа на площади взревела, но её почти не было слышно за шумом дующих из кувшинов ветров.

– Правая передняя, запад, чуть сильнее!

«Троянский пегас» выровнялся.

– Промежуточные ветры, дуйте вполсилы!

Заработали горизонтальные кувшины по бокам, и корабль поплыл в воздухе. Джинн потянул за рычаг – начался плавный поворот влево. Скомандовав правым кувшинам увеличить тягу, джинн ускорил разворот.

– Не очень-то удобно, – признался джинн. – Но я горжусь – это мой первый летательный аппарат, и он работает!

Гигантский конь сделал над городом прощальный круг и перелетел через стену. Через несколько минут он совершил свою первую мягкую посадку на северной дороге. Здесь их должен был встретить Марс с отрядом гарпий и другими богами, принимающими участие в походе.

Марса не было.

Марсу особенно не везло этим важным утром. Юпитер всё ещё спал, и никто не хотел будить его, опасаясь гнева. Выяснилось, что ни один из богов не отправляется с Марсом – ни один! И даже гарпии отказались присоединиться к походу. Стараниями четвёрки друзей популярность войны с Багдадом была сильно подорвана. Никто уже не хотел иметь с этим походом ничего общего.

Вдобавок ко всему, когда Марс перед походом пришёл проститься к даме своего сердца, она снова оказалась занята. Марс ждал. Жгучий брюнет не выходил.

«Троянский пегас» стоял на северной дороге. Прошёл час, другой. Жители Рима понемногу собрались снова, пройдя пешком от площади. До рулевой рубки долетали насмешки: