Тим Робинс - Алладин в стране теней

– Но как? – спросил Алладин.

И джинн произнес волшебные слова: «Колечко- колечко, покидай быстрей крылечко, прыгай, как солнечный зайчик, прямо мне на пальчик...»

Юноше эта забавная фраза напомнила детский стишок.

– И это все?! – рассмеялся он. Хатиб серьезно посмотрел на своего господина и сказал:

– Не все заклинания похожи на абракадабру, есть и такие, довольно милые. Но ты должен повторить все слова в точности, как я, не изменяя их порядок. Тогда результат не заставит себя долго ждать. Алладин спустился с великанского плеча и произнес:

– Колечко-колечко...

В тот же миг сверкающее волшебное колечко ожило на пальце короля обезьян. Гамад лежал в своем шалаше, в окружении сонных вельмож, и тихонько дремал. Странное ощущение заставило его открыть глаза и взглянуть на руку: кольца не было.

– Кто-то украл мое счастье, мою радость, мой блестящий кружок, – завопил обезьяний король.

Придворные от неожиданности вздрогнули и, открыв рты и хлопая глазами, глядели на волосатую руку Гамада, который неистово кричал:

– Отдайте, немедленно отдайте мое сокровище! Воры, наглые завистники, изменники!

Придворные в длинных мантиях и зеленые фрейлины с ужасом переглядывались.

– Я все равно узнаю, кто это сделал, – рычал Гамад. И свита в страхе пятилась под взглядом рассвирепевшего короля, который злобно сверкал глазами. Из его рта капала пена, а острые зубы издавали скрежет.

В дверях шалаша появились красноносые стражники и, не смея подлить масла в огонь своим сообщением о сбежавшей пленнице, безмолвно наблюдали за происходящим.

– Я посажу вас всех в клетку, – задыхаясь от ярости, вопил Гамад.

– Клетка как раз освободилась, – шепнул один красноносик другому и заговорщицки подмигнул. Стражники тихонько вышли из шалаша и стремительно помчались прочь от королевского дерева. В окрестностях еще долго были слышны отчаянные крики его величества: «Верните мое блестящее сокровище!..»

А сокровище уже сверкало на пальце Алладина. Удивленная Абу недоверчиво прикоснулась к нему и даже попробовала на зуб.

– Да! Вот чудеса так чудеса! – восторженно восклицала обезьянка. – Наше колечко вернулось. Появилось прямо из воздуха. И, между прочим, оно не поддельное, а самое что ни на есть настоящее, из чистого золота!

Друзья весело рассмеялись. А Хатиб сказал:

– Ну, что ж, пора в путь! Время не ждет!

Абу обернулась и, осмотрев всю компанию, увидела, что Гиба и Лары нигде нет. Осторожная чета незаметно покинула их и уже почти добралась до леса.

– А я даже не попрощалась с ними, – грустно проговорила Абу. Она торопливо подбежала к своему хозяину и с мольбой в голосе проговорила:

– О, мой добрый Алладин, дай мне всего одну минутку: я поблагодарю Лару и Гиба. Они так нам помогли!

И, не давая опомниться удивленным друзьям, Абу метнулась к коврику и выпалила:

– Брат-коврик, отнеси меня к ним!

И Абу указала пальчиком на большое дерево у края леса. Ковер-самолет подхватил ее. И мгновение спустя они догнали молчаливую чету.

– Стойте! – крикнула отчаянная обезьянка. Гиб и Лара вздрогнули и оглянулись.

– Абу? – недоуменно прошептали они в один голос.

– Вы так быстро ушли, что мы даже не попрощались, – проговорила иностранка.

– Счастливого пути, милашка, – грустно сказала Лара. А Гиб добавил:

– Прощайте, нам так будет не хватать вас...

– Нам пора, – снова заговорила Лара, – наверняка, стражники уже обнаружили пропажу, – она подмигнула Абу и, вздохнув, продолжала. – Они начнут обыскивать весь лес, а наше отсутствие может показаться подозрительным...

Но тут светлошерстная красавица замолчала, изумленно хлопая глазами. Абу протянула ей две большие бусинки. Они были ярко-голубого цвета и переливались множеством граней.

– Это вам, на память. Возьмите, – проговорила обезьянка.

– Что это? Откуда у тебя такие блестящие сокровища? – недоуменно прошептали соплеменники.

– Это не сокровища, – улыбнулся коврик. – Это слезинки, которые капали из моих глаз, когда я тоже был пленником. Из темницы меня вызволили человек по имени Алладин и вот эта милашка.

Лара сжала в руке бирюзовые слезинки и, словно зачарованная, не могла вымолвить ни слова. Неведомые доселе чувства переполняли ее обезьянью душу.

А Гиб молча смотрел вслед улетающему коврику, который уносил обворожительную Абу. Ту самую говорящую иностранку, которую они так полюбили.

Обезьяны еще долго стояли в задумчивости. Они видели, как человек, ковер-самолет и маленькая обезьянка сели на живую гору и поднялись на высоту птичьего полета. А потом вся эта чудная компания превратилась в маленькую точку, которая вскоре растворилась в бездонном небе.

Вокруг снова расстилались бескрайние голубые просторы. Хатиб плыл прямо навстречу солнцу и даже ни чуточку не морщился, потому что в Стране Духов оно всегда было таким же ярким и лучистым, а ночь там вообще не наступала. А вот Алладину небесное светило немилосердно слепило глаза. Юноша повернулся к нему спиной и наблюдал за Абу. Обезьянка уже освоилась на широкой спине Хатиба и, лежа на животике, улыбалась своему хозяину.

– Как хорошо, что мы снова вместе, – проговорила маленькая пассажирка. И Алладин, наклонившись, потрепал свою счастливую глупышку по коричневой вихрастой головке. И тут Абу почувствовала прикосновение чего-то холодного. Это была лампа.

– И этот старый светильник здесь? – удивилась Абу. – Зачем он тебе понадобился? Ведь с нами теперь джинн.

Юноша взял светильник и слегка потер его поцарапанные бока. Так делал наш герой в те времена, когда джинн Хатиб был рабом этого сосуда и мог выйти из него только по этому знаку.

– Волшебные вещи никогда не помешают... – проговорил Алладин и прикрепил лампу к поясу.

– Хатиб, – не унималась веселая говорунья, – я всегда хотела узнать, как ты, такой великан, помещался в этой маленькой лампе. И почему ты залез именно в этот старый медный светильник? Ты что не мог найти сосуд поприличней, к примеру, золотой или серебряный?

Джинн вздохнул. Его спина чуть пошевелилась, и Абу, захлопав глазками, испуганно схватила Алладина за руки. Хозяин пригрозил своей маленькой шалунье пальцем и тихонько рассмеялся, глядя на ее потешную рожицу. А любопытной говорунье было не до смеха, потому что Хатиб сердито пророкотал ей в ответ:

– Какая ты, однако, любопытная козявка!

– Ой, прости, дружище Хатиб, – пролепетала обезьянка, – я не хотела тебя обидеть...

– Да не пищи ты, глупышка, – перебил ее джинн. – В твоем вопросе нет ничего обидного. А вздохнул я потому, что ты напомнила мне одну очень старую историю...