Тито Брас - Алладин в стране гигантов

– В чём? – не понял Алладин.

– А в том, что не может существовать на земле двух одинаково великих правителей, как не может быть двух солнц – они просто не уместятся на небе! Вот тогда-то наш король Герот и решил пожертвовать частью своего величия ради всеобщего блага! – Торговец вновь восхищенно закатил глаза. – Воистину, благородство и самопожертвование нашего государя не знают пределов! Теперь вот он – полувеликий, а мы – полупочтенные...

– Поразительная логика, – ахнул Алладин. – А вдруг вы вскоре заключите с кем-нибудь ещё один договор, а может, даже два?

– Тогда наш король станет четвертьвеликим, а мы, соответственно, четвертьпочтенными, всего и дел-то. Механизм уже отлажен...

– Я просто потрясён... – пробормотал Алладин.

– Не убивайся так, – успокоил Алладина торговец, не разобравшись в причинах огорчения юноши. – Звание «полудостойнейший» тоже не мало значит в наше время!

– ...по повелению нашего полувеликого государя кольцо, изображающее змею, которая кусает себя за хвост, и символизирующее былое величие королевской династии, посылается в дар нашему новому союзнику – полувеликому султану... – продолжал надрываться глашатай.

– Может, я опять что-то не расслышал? – осторожно спросил своего словоохотливого соседа Алладин. – Ведь это кольцо – государственный символ, реликвия...

– Да кому она нужна, эта реликвия! – отмахнулся торговец. – Времена-то изменились. Теперь в ход пойдут новые государственные символы. Посуди сам: ну кто в здравом уме будет носить простое железное кольцо, если его сундуки набиты сокровищами сотни королей? Это, кстати, и послужило основной причиной заключения договора – король известен как великий ценитель ювелирных изделий, причём без всяких приставок «полу». Именно великий! Носить это железное кольцо для него было сущим мучением.

– И он решил его сплавить мне? – усмехнулся Алладин.

– Не сплавить тебе, полудостойнейший, а передать в дар твоему султану, как символ дружбы и взаимопонимания! – расплылся в льстивой улыбке торговец. – Это, согласись, совсем другое дело!

Алладин покачнулся и схватился за голову. Совершенно очевидные вещи предстали перед ним в абсолютно ином ракурсе. Теперь-то он понимал, почему так долго тянулись эти переговоры. Самым обидным было то, что всё его дипломатическое искусство оказалось ненужным: исход дела решило желание короля Герота носить вместо железного кольца золотые перстни. Однако результат был налицо – подпись правителя скрепила пергамент с договором. Поэтому теперь уже никого не интересовало, каким образом был достигнут успех. В тот же миг по сигналу короля Герота вновь взревели трубы, и верховный советник важно направился к Алладину. В руках у него была красная бархатная подушечка, на которой лежало железное кольцо – никому уже не нужный талисман древних правителей Кантабрии.

Стоя на зыбкой палубе «Странника», Алладин испытывал сладостное чувство освобождения. Берега Кантабрии проплывали мимо, превращались в тонкую тёмную полоску на горизонте и, наконец, исчезли вовсе.

Осталась позади бесконечная бюрократическая переписка, унылые заседания, начинается другая жизнь, полная свободы и приключений, которые ждут его в этих пронизанных солёным ветром просторах. Юноша надеялся вернуться ко двору султана обновлённым, спокойным, уравновешенным и упросить владыку правоверных больше никогда, никогда, никогда не посылать его на дипломатическую службу.

Алладин спустился по узенькому трапу в свою каюту и долго озирался, соображая, где бы ему прилечь. Крошечное помещение было завалено наполовину распакованными сундуками и корзинами, всё кругом как-то странно раскачивалось, предметы медленно накренялись из стороны в сторону, словно живые. Не то что прилечь, даже присесть места не было. Юноша слегка приуныл.

Конечно, у кантабрийцев были самые лучшие намерения, когда они отправляли Алла-дина в обратный путь. Наверняка эти важные сановники не имели ни малейшего представления о морских путешествиях. Они считали, что плавание на корабле, не приспособленном для перевозки пассажиров, полно приключений и романтики. На деле же всё оказалось совсем не так.

Тесные стены посольской резиденции юноша сменил на ещё более тесные стены каюты. Но если там, на земле, перед Алладином расстилались тысячи дорог и тропинок, по которым можно было идти куда угодно, то здесь повсюду была одна вода. Бесконечные морские волны, а над ними бескрайнее небо – особенно не разгуляешься.

На суше любая тюрьма имеет по крайней мере дверь – пусть наглухо закрытую, но ведущую в большой мир. Эта тюрьма под парусами не нуждалась ни в каких замках – бесконечность воды и неба удерживали прочнее любых запоров.

Кроме того, юношу несколько беспокоила перспектива в течение полутора месяцев видеться с одними и теми же людьми – командой корабля. Насколько ему было известно, торговцы с Южных Островов были особенными людьми, весьма своеобразного склада. Кантабрийцы в один голос убеждали, что южные торговцы только с виду грубые и невнимательные, а в душе нежные и деликатные. Юноша решил во что бы то ни стало наладить добрые отношения с командой – пятью смуглокожими торговцами, которые должны были на неопределенный срок составлять всё его общество.

Алладин настроен был весьма оптимистически и поэтому решил сразу, не откладывая дела в долгий ящик, завязать со своими спутниками сердечные, приятельские отношения. Он покинул свою унылую каюту и поднялся на палубу. Первым, кого юноша увидел на палубе, был капитан Горо – приземистый, рыжеволосый мужчина с узкими, колючими глазками.

Ещё при посадке Алладин заметил, что вся команда очень почтительно, даже с боязнью относится к своему капитану. Пожилой, тщедушный боцман всегда с преувеличенным вниманием выслушивал любое высказывание Горо и соглашался с ним решительно во всём, даже когда тот ещё не успевал закончить фразу. Оба матроса держали себя с капитаном очень предупредительно, а юнга и вовсе боялся его до смерти.

Алладин с видом заправского морского волка подошел к капитану и, чтобы начать разговор, сказал:

– Не правда ли, сегодня чудесная погода!

Некоторое время капитан удивлённо смотрел на юношу. Казалось, он был потрясен. Затем он растерянно взглянул на серое небо, на пенящиеся волны и вновь удивлённо уставился на Алладина. Юноша почувствовал, что сказал что-то не то. Он призвал на помощь все своё дипломатическое искусство и улыбнулся ещё шире.

– Я просто хотел узнать, в каком направлении мы плывём...

– На кораблях не плавают, а ходят, – всё с тем же растерянным видом заметил капитан Горо.