Тамара Михеева - Асино лето [litres]

И показалось Асе, что запела флейта, томительно и нежно. Может, это молодой синеглазый Леший сидит на ветке ивы и играет на своей деревянной дудочке? Сева рассказывал, что он – прекрасный музыкант. А может быть, это сам Иван Купала зовёт девушек купаться? Оттолкнуться бы сейчас от земли ногой и полететь за своим венком к далёким клеверным берегам, синим Лешевым глазам и тихой его музыке…

– Ася!

– Ася!

– Прасковья витает в облаках!

На плечо Асе опустился Горыныч. Из травы на неё смотрели Сева и Ёж, с ивы слетели Манюня и Маруся. У всех пятерых на головах были венки из каких-то невиданных, ярких цветов.

– Где твой венок? – сдвинул брови Ёж.

– Уплыл, – мечтательно отозвалась Ася.

– Без венка никак нельзя. Иван Купала в лес не пустит.

– А если пустит – нечисть растерзает.

– Под землю утащит…

– Служить себе заставит…

– Да хватит вам её пугать, – сказал Сева. – Лучше венок сплетите.

Маруся и Манюня взмахнули руками, из воздуха вытянули красные и синие, с золотой сердцевиной, цветы и тут же сплели венок для Аси.

– Красота! – оценил Ёж.

– Надо торопиться, – сказал Горыныч. – Скоро полночь, как бы не пропустить.

– Идите, идите, – успокоила Манюня, – а мы ребят усыпим.

– Как это – «усыпим»?! – испугалась Ася.

– На минуточку, чтобы ты могла уйти незаметно.

Манюня с Марусей улыбнулись друг другу и взлетели над костром. Огонь взметнулся в небо, выпустил яркие искры. Они сложились в оранжевую светящуюся сетку, которая стала опускаться на землю. Едва она коснулась ребячьих макушек, как сами собой потяжелели их веки, начали слипаться глаза, а лица стали умиротворёнными и красивыми. Немножко жалко было уходить от костра и отряда, но Ася оттолкнулась и взлетела.

– Манюня и Маруся – настоящие волшебницы, – сказала она, застёгивая на лету карман куртки, куда спрятались Сева и Ёж.

– Конечно, – согласился Горыныч.

Странный это был полёт, совсем не похожий на другие полёты этого лета. Внизу проносился тёмный лес, очерченный серой полосой дороги, вверху – россыпи звёзд, больших и ярких, а где-то там, далеко, всё звенела и звенела флейта синеглазого Лешего да горел огонёк уплывшего венка. На этот огонёк Ася и летела.

Наконец Горыныч дал знак, что пора спускаться. Ася плавно спустилась в лес. Она приземлилась на просеке недалеко от дачного посёлка, выпустила из кармана Ежа и Севу.

– Асе грустно, – сказал Сева.

Ася хотела возразить, что ей не грустно, а как-то тихо, но не стала, только тряхнула золотистой стриженой головой и спросила:

– А что, цветок папоротника в каждом лесу расцветает?

– Что ты! – рассмеялись гномы. – Цветок папоротника один-единственный на всём белом свете.

– Только корень его всю землю оплетает, так что он каждый год в разных местах прорастает.

– Поэтому люди его так редко и находят.

– А откуда вы знаете, что в этом году он в нашем лесу прорастёт? – спросила Ася.

– Мы и не знаем. Ну а вдруг? – ответил Сева.

Асе представилась огромная-преогромная планета Земля, на которой тянутся километры лесов, полей, лугов, гор, степей, и крохотный, капризный, вечно странствующий цветок, похожий, наверное, на аленький цветочек из сказки.

– Искать его, конечно, бесполезно, – не скрывая разочарования, сказала Ася и покосилась на Севу, который тут же стал суровым. – Но я попробую.

Ася пошла по просеке, а гномы бежали за ней в траве и кричали наперебой:

– Вот-вот, ты попробуй… Отстань, пожалуйста! Это я комару – разлетался в такую ночь!

– Главное, никто не верит, что его можно найти. Но ведь были случаи – находили!

– Это, наверное, случайность, – Ася очень старалась выглядеть спокойной, – или повезло.

– Может, и тебе повезёт.

– Ну может быть, может быть…

– Фу-уф! Ася, стой! За тобой же не угнаться! У тебя вон какие шаги семимильные.

Ася остановилась, и гномы налетели на её ноги, попадали.

– Знаете что, – сказал, поднимаясь, Горыныч, – надо разделиться. Кому-нибудь да повезёт. И думать о Кольке: Сдобная булочка говорит, что цветок папоротника боль чувствует.

– Только надо увеличительного мёда выпить.

Гномы достали из карманов курточек кожаные фляжки и одним глотком выпили жидкий мёд. Раздался оглушительный треск, и прямо на глазах у Аси Горыныч, Сева и Ёж превратились в обычных мальчишек. Сева потянулся, Ёж подпрыгнул, а Горыныч пару раз присел. Они будто проверяли, подходит ли им этот рост.

– Какие вы… – выдохнула Ася. Она хотела сказать: «настоящие», но спохватилась. Раньше не настоящие, что ли, были? – Красивые…

Они засмеялись – они всё поняли.

– Так, – сказал Горыныч, который при любом росте оставался командиром. – Идём на все четыре стороны. Ты, Ёж…

– На запад!

– Сева…

– На восток.

– Я на юг, а ты, Ася, на север. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Ася. Какая разница, куда идти? Может быть, этот цветок прорастёт сегодня в африканской саванне? Или на острове Пасхи? Да если и в сибирской тайге – не слетаешь ведь…

– Не вешай нос раньше времени, – попросил Сева, и они разошлись на все четыре стороны.

Гномы умели ходить совсем неслышно, их силуэты растворились в светлом сумраке самой короткой ночи, и Ася осталась одна. Вроде бы и не страшно в лесу, но то ночная птица вспорхнёт, то ветка хрустнет, будто кто-то бродит совсем рядом и смотрит на тебя. Ася поправила венок и постаралась успокоиться. Только вот она – голова садовая! – даже не спросила, как цветок выглядит! Хотя они, наверное, и сами не знают…

Просека, знакомые тропинки давно остались позади. Ася шла напрямик через лес, не заботясь о том, что заблудится. Долетит как-нибудь. Главное – цветок. Цветок папоротника! Самого папоротника вон сколько, весь лес им зарос, ажурные листья покачиваются, как маленькие пальмы. Но Ася никогда не видела на них ничего похожего на цветы.

Вдруг от дерева отделилась густая тень. Ася замерла, но тут жёлтый луч фонарика пробежал по её лицу и уткнулся в носки её кроссовок.

– Здравствуй, – сказал знакомый голос.

Это был Василий Николаевич. Ася его сразу узнала, но он её, наверное, не узнал или сделал вид, что не знает, потому что спросил:

– Не страшно одной в лесу гулять?

– Не очень.

– Откуда ты такая храбрая?

– Из посёлка.

– Ага… А родители, наверное, спят и не ведают, где их чадо в такой час бегает? Что тебя в лес-то ночью понесло?

Они пошли рядом, луч фонаря освещал землю.

– А я… – Ася запнулась, – я цветок папоротника ищу.

И тут запнулся Василий Николаевич. На ровном месте. Да так, что чуть было не полетел вверх тормашками.

– Имеешь точные данные, что он в нашем лесу прорастёт?

– Не имею. Ну а вдруг?

– Вдруг, вдруг, вдруг… – задумчиво пробормотал Василий Николаевич. – Клад найти хочешь?