Тамара Михеева - Асино лето [litres]

Как давно она не летала вот так, не по делу, а просто потому, что хочется! Не чувствовала внутри, в сердце и в животе, этот простор, этот широкий воздух! Она медленно проплыла вдоль корпуса, заглядывая в окна. Все спят. Колькина кровать белеет пустым прямоугольником – будто Колька тоже убежал слушать соловьёв и где-то ждёт её. Ася вылетела на центральную аллею и замерла в воздухе.

С пригорка открывался вид на горы и лес, на рассветное небо. Горизонт горел огнём зарождающегося дня. Полосы розового, золотого, красного, жёлтого, голубого переливались из одной в другую, а янтарного и алого было так много, что глазам больно смотреть, но оторваться невозможно. Даже тёмные ночные облака были раскрашены яркими красками, будто поверх будничных, серых одежд надели праздничные – пурпурные, расшитые золотом. Над рассветно-солнечной полосой нежно голубело лёгкое утреннее небо. В этом небе летели два самолёта, оставляя за собой розовые следы.

Ася вдохнула глубоко, длинно, будто хотела вобрать в себя побольше этого рассветного воздуха и неба, и розовые следы самолётов, и соловьиную трель. А потом полетела, раскинув руки, прямо к горизонту. Сосны, как большие строгие птицы с тёмными крыльями, смотрели ей вслед.

Окунувшись в зарю, Ася вернулась в лагерь. Спать совсем не хотелось. Пролетая мимо изолятора, она увидела, что у Кольки в палате открыто окно. Ася осторожно влетела и положила на тумбочку только что сорванную ромашку. И вдруг услышала:

– Па-ашка…

Колька смотрел на неё спокойно так, ласково и безо всякого удивления, будто к нему каждый день девочки прилетают. А потом сказал:

– Опять снишься, да? Ну ладно… А чего ты в воздухе висишь? Летаешь, что ли?

– Летаю, – вздохнула Ася и присела на краешек стула у Колькиной кровати. – Колька, это я во всём виновата. Я же не сама туда забралась, я взлетела…

– Ты, Пашка, даже во сне выдумщица. Ну разве люди умеют по-настоящему летать?

– А меня гномы научили. То есть феи…

– Ага, и Леший со Змеем Горынычем.

– Не хочешь – не верь, – обиделась Ася.

Колька тут же перестал смеяться и сказал ласково:

– Не обижайся… Хочешь, никогда больше не буду тебя Пашкой звать?

– Да зови, пожалуйста, мне-то что, подумаешь…

Они замолчали, друг на друга не смотрели. Потом Ася сказала:

– Соловьи поют…

– Ага, а один прямо над моим окном на черёмухе живёт. Каждую ночь поёт.

– Красиво…

– Ага. Пашка, а правда, зачем ты постриглась? Такая коса была!

– Говорю же, голова от них болит.

– Врёшь ты всё. Столько лет не болела, а тут вдруг заболела. Ещё и во сне без кос! Почему ты мне стриженая снишься?

Ася усмехнулась:

– Твой сон, себя и спрашивай. Я пойду, ладно?

– Ну давай.

– Спокойной ночи. То есть доброе утро. Ты поправишься, правда.

Колька только криво усмехнулся.

– Помочь мне может только чудо. Это вчера Ольга Алексеевна папе сказала.

– Будет тебе чудо, – улыбнулась Ася и вылетела в окно.

Когда она пролетала мимо Единственного дуба, её окликнули. На ветке стоял сияющий Сева в зелёном комбинезоне.

– Ася! Ура! – Сева от радости подбросил в воздух свой колпачок. – А знаешь… – он склонил голову набок, глаза стали хитрыми-прехитрыми, – вот Сдобная булочка вчера говорит: «Чует моё сердце, не вернётся ваша Ася, не выдержит». Но это её сердце, а моё чуяло как раз наоборот!

Ася рассмеялась. Ну и Сдобная булочка! Как это Ася могла не вернуться?

– Полетаем? – она протянула Севе ладонь.

Сева спрыгнул на неё, и они взмыли в небо.

– Сева, а я теперь всегда-всегда буду летать?

– Пока не вырастешь.

– А потом?

– Потом пыльце герани тебя будет уже не поднять. Хотя… если не повзрослеешь всерьёз…

– Как это?

– Ну как, как… Знаешь, в детстве очень многие с гномами дружат, а потом вырастают и говорят, что это были детские игры и выдумки. Или вообще забывают.

– Я не забуду, – пообещала Ася.

Над горизонтом поднималось розово-золотое солнце.

Чуть позже, встретившись в саду с Ежом и Горынычем, Ася рассказала о прекрасной певунье, которую видела вчера на берегу.

– А что за песню она пела? – спросил Горыныч.

Ася свела брови, вспоминая, и поняла, что помнит мелодию и слова, тот услышанный кусочек в точности, хотя обычно песни и с третьего раза не запоминает. Ася спела, и опять защемило сердце – тревожно и нежно.

– А потом?

– Превратилась в белого лебедя и улетела, а на спине, представляете, между крыльев птенчик свернулся калачиком, как ребёнок, и спит. Я лебедя первый раз видела, разве они у нас водятся?

– Да ты же Царевну-Лебедь видела! – воскликнул Ёж, и по глазам гномов Ася поняла, что это что-то очень волшебное.

– Царевна-Лебедь?

– Да! Она – Хозяйка лета и может в лебедя превратиться, а может – в стрекозу…

– Или в дерево…

– Или даже в луну…

– В цветок, в травинку, в облако, в дождик, в радугу…

– И в человека. Она очень редко кому показывается.

– Ох, и повезло же тебе, Ася!

– Да уж, Хозяйка лета раз в сто лет на берег приходит, своему сыну песни петь, спать его укладывать.

Гномы замолчали, только смотрели на Асю выразительно, будто проверяя, достаточно ли она впечатлилась. Ася молчала. Ну и лето! И гномы, и Грозовой человек, и Речной царь, а теперь ещё и Хозяйка лета!

– Я думаю, она нам знак подала, – авторитетно заявил Горыныч.

– Какой знак?

– Ну, в песне как было? М-м… «Посажу тебе я сад, время поверну назад» – значит, всё получится с садом. И время будто назад повернётся, и Колька будет здоров, как будто никогда и не падал. Понимаете?

– Понимаем, – вздохнула Ася.

На вторую смену приехало много Колькиных друзей и знакомых: одноклассники, соседи, двоюродные и троюродные братья-сёстры. И каким-то неведомым образом по лагерю разнёсся слух, что седьмой отряд восстанавливает сад по личной просьбе Кольки Огурцова. Желающих участвовать в этой затее сразу прибавилось. Василий Николаевич выделил им пятнадцать вёдер, четыре лопаты, пять тяпок и двое грабель. Так что сад день ото дня становился всё краше. И даже гадюка с детёнышами его покинула: уползла у всех на виду, уводя свой выводок, и так шипела, что Асе даже слова почудились:

– Шумят, шумят… Сущий ад!

Гадюку проводили бурными аплодисментами.

А однажды в сад пришла Наташка Ястрова со своей футбольной командой: Витей, Вовкой Захаровым, Артёмом, Максом, Даней и Дашей. За Гошкой пришли, своим нападающим. Встали у поваленного забора и смотрят.

– Ну чего уставились, заняться нечем? – спросил у них Азат.

– Нам-то есть чем, – ядовито сказал Даня. – Только вот Гошки не хватает. Конаков, ты что, девчонка – в грядках ковыряться?