Тамара Михеева - Асино лето [litres]

Наконец к не зажжённому ещё костру вышел Василий Николаевич. Все захлопали, директор поклонился и поднял правую руку. Стало тихо.

– Дорогие ребята! – торжественно сказал Василий Николаевич. – Вот и закончился наш замечательный и трудный День Добрых Дел. Я рад, что все вы приняли в нём участие. Справились на отлично! Честно говоря, даже не хочется места распределять, такие все молодцы…

Триста пятьдесят молодцов дружно закричали, что места распределять и подарки вручать просто необходимо.

– Хорошо, хорошо! – рассмеялся Василий Николаевич. – Хотя ваши добрые дела были бы во сто крат ценнее, если бы вы делали их бескорыстно. Ну да ладно! Приступим.

Директор откашлялся. Снова стало очень тихо.

– Все молодцы сегодня. И шестой отряд, собравший столько дров для костра, и пятнадцатый – такой концерт устроили, и четвёртый отряд, который у Дальних ворот порядок навёл, и, конечно же, первый… Но нам особенно хотелось бы отметить второй отряд, который угостил нас таким вкусным пирогом с земляникой. Представляете, сколько земляники надо собрать, чтобы накормить весь лагерь! Спасибо, второй отряд!

Аплодисменты, поздравления, командир второго отряда подошёл к Василию Николаевичу за рукопожатием, грамотой и призом.

– Второе место мы присуждаем девятому отряду за очистку всей тропы от лагеря до посёлка, а также за спасение от мусора двух родников. Молодцы! Это настоящее доброе дело!

– Такие малявки, – вздохнул Костик из первого отряда, – а нас переплюнули!

– Почему это? – возмутилась большеглазая Настя. – Может, мы первое место займём?

– За бассейн и пять пенсионеров? Как же…

– Ну, а первое место… Мы долго совещались и решили, что первое место заслужил отряд, который своё доброе дело делает уже вторую смену. Не за призы и не за грамоты делает, а просто так. Может, оно покажется не таким значимым, как помощь пожилым людям, и не таким важным, как ремонт беседок и библиотечных книг, но поверьте мне: дело, начатое этими ребятами, теперь станет делом всего лагеря. Первое место в Дне Добрых Дел присуждается седьмому отряду за возрождение сада детского оздоровительного лагеря «Светлячок»!

У Насти Вигилянской так отвисла челюсть, что даже Мартыш не выдержал – захохотал. Вокруг начался страшный шум и гам. Все кричали: кто-то возмущался, что несправедливо, но всё-таки большая часть радовалась, особенно те, кто помогал садоводам. Малыши – те вообще церемониться не стали: как один бросились к своим вторым вожатым, Карине и Маше, обнимали, висли на плечах, визжали. Наташку толкнули за призом. Она оглянулась, нашла глазами Асю.

– Иди ты, это же твоя идея.

– Зато ты – командир, – весело ответила Ася.

Василий Николаевич крепко пожал Наташкину руку.

– Спасибо вам, ребята. За проявленное мужество и терпение в борьбе с сорняками седьмой отряд награждается поездкой в аквапарк со свободным билетом, то есть с посещением любых аттракционов неограниченное число раз. Поедем через два дня. А теперь – костёр и дискотека!

Потом, когда костёр уже догорал, Ася сидела совсем близко к огню и сама себе улыбалась. Аквапарк! Здорово! А завтра на рассвете они встречаются с Василием Николаевичем и идут к Речному царю. Он идёт. Завтра, кажется, как раз среда. Только не прав Василий Николаевич: не такое уж бескорыстное дело её сад!

– Это не важно, Асенька. Главное – яблонька растёт, тобою посаженная яблонька, – раздался шёпот откуда-то снизу.

Рядом с Асиными ногами прошелестел, уползая в траву, Королевский уж.

– Ой, а вас не раздавят? Осторожнее…

Королевский уж не ответил, лишь мелькнул в траве его хвост. Ася улыбнулась: и правда ведь, яблонька растёт.

И тут же она услышала чей-то тихий голос:

– Ася…

Рядом с ней на бревне пристроился Сева.

– Сева! Привет! А нам первое место почему-то за сад дали!

– Почему-то?! – удивился Сева.

– Ну… то есть… мы же не участвовали в «Три Д». Нас даже в газете ругали, а потом… вот.

– Ну и что? Дело-то всё равно доброе.

– А может, Василий Николаевич нам первое место присудил, потому что узнал, что это из-за Кольки? А не узнал бы – не дал. И тогда ведь нечестно.

– Всё равно бы дал. Потому что никто раньше до такого не додумывался.

– Это ты додумался, – вспомнила Ася и сказала неловко. – Спасибо.

Севка улыбнулся.

– Василий Николаевич такой допрос папе устроил! «Я, – говорит, – чувствую, что всё это как-то с Колькой связано».

– А папа твой?

– «Правильно, – говорит, – чувствуешь. Связано». – «И цветок папоротника неспроста, и сад». – «Неспроста, неспроста…» Так потихоньку всё у него и вытянул. А потом ещё к Грозовому человеку ходил…

– Ой! – вспомнила Ася. – Мне тебе такое надо рассказать! Про Кондрата Тарасовича…

– С кем это ты? – бухнулась с другой стороны бревна Наташка Ястрова.

Сева тут же сиганул в траву.

– Я? Да я так. Сама с собой.

– Ничего себе с садом вышло! А мы, как дураки, полдня доброе дело искали… Ась, ты не обижайся на меня.

– То есть? – не поняла Ася.

– Ну, – Наташка нахмурилась, сорвала травинку, – я к тебе придиралась всё время, думала: дура какая-то, в шляпе ходит.

Ася рассмеялась. Чудная она, эта Наташка! Наташка тоже улыбнулась и спросила:

– А ты в аквапарке была?

– Ни разу, – вздохнула Ася и мечтательно улыбнулась: аквапарк!

– И я не была.

Так они и просидели весь вечер рядом, Ася и Наташка, и весь вечер Асе тепло и радостно было на сердце.

Раннее утро Ася проспала. Проснулась от нетерпеливого стука в окно.

– Ася! Ну что же это такое?! – послышался голос директора.

– Ой! Я сейчас, Василий Николаевич!

Ни разу в жизни Ася так быстро не одевалась. Ну и Сева! Разбудить не мог! Ведь знал, что ей сегодня надо пораньше!

– Быстрее, быстрее! Ноги в руки! – торопил Василий Николаевич.

Ему хорошо так говорить, у него вон какие ноги! И шаги такие, как Асиных двадцать! Она рассердилась и взлетела. Чего уж теперь…

– Догоняйте!

– Ого! – застыл от удивления Василий Николаевич, а потом бросился вдогонку. Кубарем скатился под откос, пошлёпал по холодной воде, вымок и закоченел. Но не зря торопились – родниковый цветок уже почти весь распустился. Два-три лепестка осталось.

– Скорее! – командовала Ася, будто это не директор лагеря был, а Кукумбер.

Длинный Василий Николаевич послушно растянулся на сыром песке, неловко поджав ноги. Вдохнул поглубже и погрузил голову в родник. Ася вспомнила, как игольчато покалывает кожу ледяная вода, и передёрнула плечами от холода.

Вот минута прошла, две. Ася ждала. Сколько же точно надо в роднике лицо держать? Оказывается, время идёт по-разному, когда ты внутри родника и когда снаружи. А спросить она как-то всё время забывала.