Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– На всякий случай.

– Подумаешь! Отнесу Кондрату Тарасовичу и спрошу. Ой! – Ася вдруг вспомнила об очень важном деле. Она отыскала Старого гнома, поставила его на ветку черёмухи, чтобы удобнее разговаривать было, и спросила:

– А вы не помните мальчика… он очень давно с гномами дружил. Он ещё Захара спас, когда на него лягушка села.

– А, Кондратик! – просиял в бороду Старый гном. – Славный был мальчик. Весёлый, улыбчивый. А вырос вот – забыл нас.

– Он не забыл, – прошептала Ася. И рассказала историю Грозового человека.

– Ох! Ох, ох, ох! – заходил по ветке Старый гном. – Сдобная булочка! Василиса! Жалейка! Савелий! Послушайте-ка, что Ася рассказывает! Ох, бедный, бедный наш Кондратик! Такой ласковый, такой ясный… И Захара-то нет, он в город подался. Бояться стал лягушек, не смог в лесу жить. Ох, ох, ох!

– Надо срочно что-то делать! – сказал Жалейка.

– Надо вернуть Захара!

– Нет, это долго, мы сами пойдем к Грозовому человеку, то есть к Кондратику!

– Я помню, он сделал мне такую чудесную лодочку, – прослезилась Сдобная булочка. – Я тогда была совсем ещё крошкой.

– А Речной царь-то каков! Такой обмен!

– Да, мы к нему сходим, – решил Старый гном, и все закивали, – завтра же. Как ему тоскливо там одному!

– А мы-то, старые олухи, боялись Грозового человека! – воскликнул Жалейка. – А это наш Кондратик!

– Спасибо, Асенька. Это такая добрая весть!

– Да что вы… – смутилась Ася. – Это вам спасибо. За клевер.

Она взяла один цветок и выдернула скрученные в трубочку лепестки. Сунула их в рот и потянула сладкий сок.

Вечером следующего дня Ася достала из пакета со всякими важными вещами рецепт зелья. Совсем чуть-чуть осталось: яблоки и солнечный зайчик. Для яблок она сделала всё, что могла, теперь надо только ждать, когда поспеют, а солнечный зайчик – это уже завтра утром. Так с Ежом договорились. Асе даже жарко стало – завтра её ждёт самое трудное, она в этом не сомневалась.

Утром Ася надела нарядное коралловое платье и причесала волосы. Она взяла Юми на поводок и вышла из корпуса. Той хотелось побегать, она рвалась вперед, тявкала, юлила, но Ася волновалась так, что даже Юми её не радовала. И Ася сказала ей строго:

– Веди себя прилично!

Юми уныло затрусила рядом. Только на Солнечной поляне Ася спустила её с поводка. Юми радостно взвизгнула и принялась гонять солнечных зайчиков. Ася огляделась. Гномы должны были быть уже здесь, но почему-то опаздывали. Она прислонилась к штанге футбольных ворот и стала ждать. То и дело солнечные зверята прыгали Асе на макушку, съезжали с плеч, как с горки, тыкались в колени, смеялись и радостно кричали. Но Асе от их веселья становилось только хуже. Никто-никто из них не знает, зачем пришла сюда Ася и о чём будет просить. «Наверное, я в последний раз здесь, – подумала она. – Ни за что не смогу прийти сюда… потом, когда заберу кого-то из них для Кукумбера».

– Эге-ге-гей! Э-э-эй!!!

Ася оглянулась на крик и увидела в воздухе приближающуюся точку.

– Ася! Я! Летаю! Я! Умею! – кричала точка.

Сева! Ну да, это Сева летит! И Горыныч рядом, и Ёж! Ёж тоже летит!

– Да я всегда умел, только притворялся, – скромно сказал Ёж, когда они замерли в воздухе перед Асей.

– Ну-ну, – усмехнулся Горыныч, – с утра Манюню дразнил, дразнил, а она целое ведро звёздной пыльцы взяла на него и высыпала. Вот всё притворство и кончилось.

– Ага! – радостно подтвердил Ёж.

– А ты? – спросила Ася Севу.

– А я тренировался, тренировался, ну, прямо каждый день, и уже даже получаться стало, особенно если вниз. А сегодня гуляли со Старым гномом на рассвете по ветке дуба, он и говорит: «Лети, мой мальчик!». И столкнул меня с та-акой высоти-ищи! А я ка-а-ак полечу!

Все рассмеялись. Правда, Ёж тут же стал серьёзным.

– Ладно, я пошёл, ждите меня здесь, – сказал он и полетел к солнечным зверятам.

Ася не смотрела ему вслед. Она сидела в траве, спиной к Солнечной поляне, и внимательно разглядывала коричневую гусеницу. Горыныч и Сева пристроились на кончиках Асиных сандалий. Сева сиял, как медный грош, а Горыныч смотрел на него снисходительно, как и полагается старшему, давно летающему брату.

– Волнуешься? – на секунду перестал сиять Сева.

Ася молча кивнула. Но Ёж уже летел обратно. Он привел с собой того самого козлёнка, который лечил Асе коленки. Лобастый козлёнок тут же прыгнул ей в руки, потыкался в ладони.

– Вот он согласен, – сказал Ёж, а козлёнок подтвердил:

– Да, я согласен.

– Правда? Честно-честно? А вам не страшно?.. Ну, то есть…

– Да нет, Ася, – сказал козлёнок ласково. – Это же… ну как объяснить? Ну, как бездомной собаке хозяина найти. Наши многие так делают. Думаешь, это смерть? Совсем нет, вот нисколечко! Я буду жить теперь в Кольке, вот и всё. Буду ему помогать во всём. Ты в глаза ему посмотришь, а там я прыгаю. Здорово?

Ася только улыбнулась растерянно.

– Я сейчас со своими попрощаюсь, и летим, ладно?

Козлёнок ускакал, а сердце у Аси всё ещё стучало невпопад, хоть всё так хорошо и вышло.

Политая живой водой яблонька к концу июля стала настоящим взрослым деревом, выше Василия Николаевича, с крепким, гладким стволом и пышной кроной. Яблоки тоже покрупнели, потяжелели, сквозь кожицу светился золотой сок. Ася не удержалась, попробовала одно – объеденье!

– Пора собирать, – сказал Кондрат Тарасович, – а то остальные ингредиенты уже давно лежат, могут силу потерять.

– Никак не могу одна побыть, – пожаловалась Ася. – Сегодня к вам еле вырвалась, девчонки всё время за мной увязываются…

– Радуйся, – улыбнулся Кондрат Тарасович и стал разливать чай гостям.

Теперь у него в доме целыми днями было шумно и весело. После визита Старого гнома, Жалейки и всех остальных, после объяснений, воспоминаний и даже слёз тишина и покой навсегда покинули Грозового человека. Малыши-гномики так его полюбили, что Грозовой дом стал похож на детский сад. Целыми днями гномы детсадовского и младшего школьного возраста носились по гулким залам, съезжали по перилам лестниц, играли в прятки в закутках и чуланах, катались на шаровых молниях, прожигая штаны до дыр, распевали песни и то и дело что-нибудь разбивали и опрокидывали. Над лагерем в эти дни стояла ужасная погода. То ни с того ни с сего шёл ливень, то с ясного неба сыпал град, то лёгкие перьевые облака начинали плеваться молниями. Наконец Кондрат Тарасович догадался убрать колбы со стола в шкаф, а шкаф закрыть на замок.

– Замучили мы тебя, – вздыхал Старый гном, но Грозовой человек только смеялся в ответ. Он помолодел лет на сто, насморк его навсегда прошёл, и даже сутулиться он стал меньше. С утра он пёк булочки с корицей и имбирное печенье, заваривал чай и начинал ждать гостей. И гости всегда приходили. Иногда малыши так заигрывались, что оставались у Кондрата Тарасовича ночевать. Он рассказывал им на ночь сказки, которых за долгую жизнь накопилось у него немало…