Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Подожди меня на улице. Я сейчас. А то проснётся ещё кто-нибудь, – шёпотом сказала Ася.

Она опустила Севу через окно на землю, потом быстренько умылась, оделась, косу переплела и вылезла в окно.

Сева забрался на её ладонь, сел, скрестив ноги, грустный, маленький.

– Ну, что там опасного? Рассказывай.

– Пойдём, Ася, я по дороге расскажу, а то поздно будет. Нам к родниковому цветку надо. Вот и посмотришь, как он распускается.

Ася медленно пошла по дорожке. Сева вздохнул протяжно и печально.

– Жалко цветок. Такой красивый. На солнце – золотистый, при лунном свете – серебристый. А главное – цветёт всегда, каждый день. Он из волшебного семечка. Звезда в августовский звездопад упала, давно ещё, лет пять назад, и попала в цветочный горшок. Прижилась там. А из звезды герань выросла. Знаешь, какие сказки девчонки знают! Это их звёздная герань научила. У нас, на Земле, таких не слышал никто! И девчонок жалко. Старый гном очень рассердился.

Сева тяжело вздохнул.

– Знаешь, я бы сам пошёл за живой водой. И Ёж бы пошёл, и Горыныч, ты не думай… Только без толку. Речной царь нам её не даст. Он уже давно с прапрадедушкой в ссоре. Раньше они такие друзья были – не разлей вода, а потом рассорились из-за ерунды. Вот Речной царь всем и говорит, что терпеть нас не может. Он нам назло воды не даст.

– А мне? – живо спросила Ася.

Речной царь! Как интересно!

– Сумеешь ему понравиться – даст, а нет…

– Что?

– У себя оставит. В кувшинку превратит, будешь у него в заводи цвести…

– Шутишь? – с надеждой спросила Ася.

– Да не шучу я!

В Севином голосе послышались слёзы. Какое-то время шли молча, потом гном сказал:

– Если с тобой хоть что-нибудь случится, я… этих девчонок… я не знаю, что с ними сделаю!

– Не плачь, Сева… А как можно Речному царю понравиться?

– Не знаю я… Перед ним притворяться бесполезно, он вглубь души смотрит.

На перилах мостика Асю и Севу уже ждал Горыныч. Он тоже был хмур и серьёзен.

– Доброе утро, Ася, – сказал он. – Говорил я тебе, Севка, нельзя наших девчонок наедине с Асей оставлять – обязательно уговорят.

– А где Ёж? – спросила Ася.

– У солнечных зайчиков на поляне. Он каждое утро с ними играет.

Втроём они спустились в овраг и пошли по ручью. Ася вдруг не выдержала:

– Хватит уже вам ругать Манюню с Марусей. Сами говорите, что Речной царь им живую воду не даст. Значит, надо мне идти.

– Это нечестно, – сказал Горыныч.

– А друзей в беде бросать честно? – и Ася покраснела. – Если мы, конечно, друзья.

– Ася! – укоризненно воскликнули Горыныч и Сева.

Вот и родниковый цветок. На камешке золотой и серебряной искрами сидят Манюня и Маруся. А воды в роднике нет. Там, где вчера была ледяная чистая вода, только песок да мелкая галька.

– Не волнуйся, – сказал Сева, хотя сам волновался, – сейчас он распустится.

Ждали недолго. Вот из-под земли проросла прозрачная струйка родниковой воды – выгнулась, распрямилась, развернулась лепестком, длинным и округлым. Следом появился ещё один. И ещё. Один за другим из земли появлялись водяные лепестки, вытягивались, распрямлялись, укладывались по кругу, заполняя собой ямку в песке. В центре родникового цветка горела голубая искра.

– Как красиво! – прошептала Ася.

Родниковый цветок расцвёл. Успокоилось движение лепестков, только пестик вздрагивал голубой искрой и неслышно бурлил.

Чтобы попасть к Речному царю, нужно научиться дышать под водой. Гномы объяснили Асе, как это можно сделать. Она, поёживаясь, легла на влажную землю, набрала полные лёгкие воздуха и опустила лицо в родник. Ледяные иголки впились ей в кожу. Сразу захотелось обратно, на солнышко, но нельзя – надо ждать, пока воздух не кончится. Вдруг Ася испугалась: может быть, гномы только притворяются добрыми, а на самом деле возьмут и утопят её? Но тут же она вспомнила Севины глаза, и ей стало стыдно. Так стыдно, что даже вода в роднике потеплела.

Ася держала и держала лицо в воде, а воздух всё не кончался. Потом кто-то потянул её за косу. Это Горыныч, Сева, Манюня и Маруся забрались ей на спину, вцепились в косу, как в тяжеленный канат, и тянули изо всех сил.

– Ай! Вы чего?!

– Ну ты даёшь! Жить, что ли, в этом роднике собралась?

Ася хотела вытереть лицо подолом платья, но Сева её остановил:

– Нет! Вода должна высохнуть на солнце. Бежим к солнечным зайчикам!

Уже на бегу Ася сказала:

– Сами сказали: лицо из родника не вынимать, пока дыхание не кончится, – а потом взяли и вытащили! У меня дыхание ещё не кончилось. Теперь волшебство не сработает!

– Сработает, сработает, – засмеялся Горыныч. – Глупенькая Прасковья, ты ничего не поняла? Ты десять минут в воде пробыла! Ты уже умеешь дышать под водой. Родниковый цветок сделал своё дело: у тебя есть двенадцать часов, чтобы достать живую воду у Речного царя.

Около поляны солнечных зайчиков честну´ю компанию встретила стая собак сторожа Михалыча.

– Привет, Пятнашка! Привет, Буль! Привет, Кузя!

– Привет, Найда! Привет, Бой! Привет, Ляля! Привет, Шарик! – радостно закричали Горыныч и Сева.

Собаки залаяли, завиляли хвостами, окружили Асю. Сначала ей стало страшно, но Сева прокричал:

– Не бойся, это самые добрые собаки на свете!

Ася погладила огромного лохматого Кузю. Он зевнул, показав розовую клыкастую пасть.

Самые добрые собаки проводили их до Солнечной поляны, где они встретили Ежа, играющего в чехарду с зайчиками, и условились о походе к Речному царю.

– На зарядке и завтраке я должна быть обязательно, – категорично заявила Ася. – А то меня накажут.

– Тогда встречаемся после обеда на пирсе.

Солнечный козлёнок забрался Асе в косу и проводил до самого корпуса.

Пирс – самое красивое место в лагере. Излучина реки делает здесь поворот, огибая большой остров. На острове – заросли черёмухи, большой луг и каменистый пляж. От пляжа через реку ведёт брод, который ещё несколько лет назад открыл Колька Огурцов. Брод начинается от поваленной бурей ивы, её верхушка лежит на пирсе. Сам пирс – это площадка из бетонных плит, нависающих над рекой. Отсюда качают воду в бассейн для малышей, и здесь находится пост дежурных.

Из столовой Асе удалось улизнуть незамеченной, до пирса она тоже добежала, не вызывая никаких подозрений, но как теперь с дежурными договориться? Обед прошёл, уже время тихого часа, на пирс её и близко не пустят! Дежурил сегодня первый отряд, они даже разговаривать не станут!

Дежурных, по красным пилоткам, оставшимся в лагере с пионерских времён, издалека видно. Один улёгся на пирсе, смотрел в воду. Второй ходил по поваленной иве. Ива качалась – запросто в речку можно упасть. Ася вздохнула, перебросила косу на грудь, будто это придало ей смелости, и решительно подошла к пирсу.