Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Ну хватит тебе реветь! – рассердился Колька. – Я думал, ты не из пугливых…

– Не из пугливых?! Тебя бы вечером в корпусе одного закрыли и… и вообще! Почему ты не на дискотеке?

– А чего там делать? – как-то неловко сказал Колька и закусил губу, будто боялся сказать лишнее. – Я под кроватью спрятался.

Ася села на тумбочку, вытерла слёзы. Дурак этот Кукумбер, и вправду дурак!

– Пашка, ну не сердись, а?

– Перестань называть меня Пашкой!

– Не перестану, пока не пересердишься!

Ася набрала в лёгкие побольше воздуха (внутри уже ничего не щекоталось и не пузырилось), выпустила и сказала:

– Ладно, я пересердилась.

Они помолчали, посидели, не глядя друг на друга. Потом Колька сказал:

– А у меня орехи в сахаре есть. Хочешь?

– Хочу.

Для вожатой Лены дискотека сегодня была не в радость. Она нервничала и переживала: во‐первых, очень хотелось понравиться тренеру Жоре, а во‐вторых, волновалась, не выкинет ли эта странная Прасковья Шустова ещё какой-нибудь номер? Пару раз она порывалась сходить проверить Асю, но её порывы приходились на медленные танцы, и уйти было невозможно: вдруг Жора пригласит.

«Ладно, – сказала себе Лена, – корпус-то закрыт, куда она денется?»

Наивная Лена! Она забыла, что в корпусе есть окна. Для Аси в последнее время они стали привычным выходом наружу. А тут и Колька как раз предложил:

– Пойдём гулять?

– Мы же заперты… – на всякий случай сказала Ася.

– И что?

Через минуту они ели засахаренные орешки на улице.

– Ты была на острове?

– На каком острове?

– Пойдём, покажу! Там брод в реке есть. Это я его открыл. М-м-м… Василий Николаевич сказал, табличку поставит: «Брод Николая Огурцова». Не веришь?

– Верю.

Вечер был тёплый, орешки – вкусные, Колька – невредный, ни разу не назвал её Пашкой. Смотрел долгими взглядами, рассказывал про футбол и младшего брата Гошку. Один раз Асе показалось, что он хочет взять её за руку, но не решается. Ася спрятала улыбку. Ей было светло и тихо-радостно.

Когда переходили реку по Колькиному броду, Асе почудилось, что из глубины смотрят на неё колдовские глаза Речной царевны. Ася ей улыбнулась. На острове звенели кузнечики, цвёл клевер, пахло скошенной травой…

На лугу стояли три аккуратных стожка, а между сосен прятался шалаш. Ещё они увидели рыжую корову с белыми рогами и всё гадали, как она на остров попала.

– Придётся Василию Николаевичу на табличке написать: «Брод Николая Огурцова и рыжей коровы», – засмеялась Ася.

Колька не обиделся.

Уже был поздний вечер, наполненный звуками, шорохами, запахами трав и лесных цветов, а Колька всё показывал Асе свои любимые в лагере места. Потом они качались на качелях, брызгались друг в друга водой из фонтанчика и даже забрались в заброшенный сад. Там было темно, но почему-то не страшно.

– Пашка-букашка, – прошептал Колька.

– Кукумбер, – фыркнула Ася.

Когда седьмой отряд вернулся с дискотеки, Ася лежала в постели и читала, а Колька сидел в своей палате на подоконнике и что-то писал в толстой тетради. Лена облегчённо вздохнула и сказала Асе:

– Надеюсь, ты сделала выводы, и мне не придётся тебя больше наказывать. Да?

– Да, Лена.

У Аси был трудный день – столько всего в нём поместилось. Спать хотелось ужасно! Но обязательно надо дождаться полуночи. Бутылка с живой водой лежит под подушкой, силуэт высохшей герани тонок и трогателен… «Только бы не уснуть! Только бы не уснуть!» И, конечно, уснула.

Разбудил Асю Ёж. Он щекотал ей глаза лунным зайчиком. Луна отражалась в крохотном зеркальце и прыгала прозрачным тушканчиком по Асиным ресницам.

– Уже? Уже? – села Ася в постели.

– Через две минуты полночь, – сказал Ёж.

– А где Манюня с Марусей?

– Наряжаются. Вы же, девчонки, не можете без этого. Горыныч следит, чтобы они не опоздали.

На этих словах в открытую форточку впорхнули феи, следом влетел Горыныч с Севой на закорках.

Выглядели Манюня и Маруся ослепительно. Платья сверкали, крылышки блестели, в высоких причёсках светились золотые шпильки, крохотные туфельки переливались огнями. Феи затараторили наперебой:

– Мы успели?

– Мы не опоздали?

– Ещё бы вы СО МНОЙ опоздали! – возмутился Горыныч.

– Прошу вас, тише! – сказала Ася, доставая живую воду. – Вот проснётся кто-нибудь – помешает.

Все сразу затихли.

– Ну, Ася, давай – полночь! – скомандовал Ёж.

– Я?!

– А кто? Ты к Речному царю ходила…

– Ты воду хранила…

– Тебе и лить.

Ася заволновалась… Вытащила пробку дрожащими руками.

– Так… Ну ладно… Просто лить, и всё?

– Поливай как обычный цветок, – успокоил Сева.

Из бутылки в горшок полилась светящаяся голубая жидкость. Пересохшая земля тут же её впитала, и стебель герани мгновенно начал зеленеть. Даже в темноте было видно, как он набирает силы. Вытянулся, поднял веточки, распустил листочки. Один за другим, как в мультфильме, разворачивались светло-зелёные узорчатые листья. Тут же налился бутон – лопнул и распустился серебристый цветок. Чистый, прекрасный, как звезда. Ася смотрела не дыша. Это было настоящее чудо! От радости Манюня с Марусей расплакались, а гномы тихонько крикнули:

– Ура!

И стали дубасить друг друга между лопатками, скакать и кувыркаться под самым потолком палаты. Ася даже не боялась, что кто-нибудь проснётся. Это было такое чудо! И даже жалко, что никто не видит.

Манюня с Марусей пошептались о чём-то, подлетели к распустившемуся цветку, а потом – к Асиному лицу и сказали:

– Ася! Ты такая добрая…

– И смелая!

– Ты просто спасла нас!

– И нашу герань!

– И мы никогда…

– Никогда-никогда!

– Этого не забудем!

– И мы хотим…

– И Старый гном нам разрешил…

– Отблагодарить тебя.

– Пыльца нашей герани волшебная.

– Ой-ой-ой! – положил ладони на макушку Сева, догадавшись, в чём дело.

– Да… Она волшебная, почти звёздная.

– Мы на тебя её сейчас посыплем.

– И ты…

– Сможешь летать! – закончил Сева.

– Я?!

– Ну да! – засмеялись Манюня и Маруся. – Если хочешь…

– Спрашиваете! А Севу нельзя тоже посыпать?

Манюня и Маруся смущённо переглянулись.

– Пока нельзя. Старый гном не разрешает.

– Он говорит, я ещё маленький, – недовольно проворчал Сева, – думает, что со мной может что-нибудь случиться…

Феи взлетели над Асей, раскрыли ладони, и золотая пыльца посыпалась ей на макушку. Ася ждала, что ей опять станет тепло и щекотно, но ничего такого не происходило, пыльца только окутала её с головы до ног светящимся облаком. Ася поймала немножко на ладонь и украдкой посыпала Севу.