Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Нет, я пойду, – твёрдо ответила Ася и покрепче сжала бутылку с живой водой.

– Ох-ох-ох-ох! Ладно уж, иди! Только учти: зря ты с этими гномами знаешься. Они такой народ… Только племянница моя, Сдобная булочка, ничего. Только с ней и можно пообщаться, а остальные… Что ты уставилась? Думаешь, не знаю, кто тебе сюда дорогу указал? У-ух! Я им! Эй, вы! Проводите гостью!

Два гигантских рака подхватили Асю под руки и потащили наверх. Минута – и она вынырнула из воды.

Как светло! Как хорошо! И солнце такое яркое!

С берега к ней бросились друзья.

– Ася!

Она вскинула над водой бутылку.

– Ура!

– Ой, я так переживала, так переживала!

– А я-то, я! Думала, летать от расстройства разучусь!

– А ты посмотри на мои крылышки: поблёкли, опустились…

– А я! Смотри, как побледнела!

– Замолчите! – гаркнул на девочек Горыныч. – Ася, может быть, ты ещё куда-нибудь отправишься, чтобы они помолчали?

Манюня с Марусей надулись.

– Всё хорошо? – спросил Сева.

– Да.

И Ася рассказала, как всё было. Потом гномы показали ей потайную тропинку, и они прошли мимо дежурных незамеченными.

Но это не спасло Асю, потому что около корпуса её ждала вожатая Лена.

Вожатая Лена очень старалась быть терпеливой и доброй. Она так и сказала:

– Я старалась быть к тебе терпеливой и доброй, Ася, но ты… Это переходит всякие границы! Тебе не семь лет, ты не в пятнадцатом отряде. Ты что, не знаешь, что в тихий час все должны спать? Ну, или хотя бы лежать в своих кроватях… Где ты была? У тебя… – в глазах Лены отразился ужас, – у тебя волосы мокрые… Ася? Ты… купалась?!

– Нет, нет, Лена, я… там просто мальчишки брызгались, играли, меня прямо из ведра облили…

– Куда ты опять ходила, можешь сказать? Опять за ягодами? Что у тебя в руках?

– Это просто…

– Что за гадость ты подбираешь? А в карманах что? Это… это шевелится…

– Это лягушонок! – поспешно сказала Ася. – Я его сейчас выпущу, честное слово! Лена, извини меня, пожалуйста!

Вожатая Лена поджала губы: конечно, к детям нужен особый подход, к каждому свой. Но девочка, которая носит в кармане лягушек, – это что-то ненормальное!

– Ты будешь наказана, Ася. Сегодня вечером дискотека, ты на неё не пойдёшь. Будешь сидеть в корпусе. Понятно?

– Понятно.

– А теперь выпусти лягушку, вымой руки и марш в кровать!

Ася спустилась с веранды, присела в траву и достала из кармана целую горсть испуганных гномов.

– Тебе попало, – сказал Сева.

– Сильно, – подтвердил Ёж.

– Из-за нас, – подхватил Горыныч.

У Манюни и Маруси стремительно намокли глаза.

– Ничего, – отмахнулась Ася. – Я и не хотела идти на их дурацкую дискотеку!

– Что ты там возишься? – крикнула с веранды Лена, а про себя подумала: «Какой странный ребёнок – разговаривает с лягушкой!»

– Пока! – быстро прошептала Ася.

– В полночь мы придём поливать герань, не забудь форточку открыть, – сказал Сева, и они исчезли в траве.

Ася пошла в палату и была самым примерным ребёнком. Она так устала, что тут же уснула, хотя девочки и выспрашивали, где она была, а Наташка Ястрова целый час делала внушение, что в отряде должна быть дисциплина.

Это только сказать легко: «Дурацкая дискотека! Я и не хотела на неё идти!» А на самом деле очень хотела! Особенно когда девчонки начали собираться-наряжаться. Ася сидела на кровати, смотрела на весёлую суету, и было ей грустно-обидно. Не из-за дискотеки даже, а из-за того, что она опять одна.

– Ты, Ася, какая-то единоличница, – сказала Наташка Ястрова. – Гуляла где-то, теперь вот опять не с отрядом.

– Сама виновата, – фыркнула Настя, а Саша Лазарева улыбнулась и поправила распущенные волосы: конкуренток нет.

Ася на реплики не отвечала. Хотя могла бы поспорить, что путешествие к Речному царю интереснее дискотеки. Но беда в том, что сейчас она сама не очень была в этом уверена. И нарядное платье кораллового цвета так и пролежит в чемодане. А оно, между прочим, гораздо красивее, чем Сашино и даже чем Настино!

Ася легла лицом к стене. «Зато ночью я увижу, как распускается звёздная герань, – думала она, чуть не плача. – Вот девчонки удивятся, когда проснутся!»

На кровать к Асе подсела Сашенька, не красавица с косой, а другая – Рекунова. Сашенька Рекунова сказала:

– Ася, ну ты не переживай! Это всего-то первая дискотека. Будут же ещё…

Слёзы были уже совсем близко.

– Конечно, – тихо ответила Ася.

Подошли Карина и Маша Скрябинская.

– Ну хочешь, мы с тобой останемся? – мужественно предложила Маша.

Ася села и вытерла слёзы:

– Нет, что вы, девочки! Идите, конечно! Спасибо…

– А ты тут плакать одна будешь, да?

– Нет. Ну правда! Это я так… Я посижу, почитаю… или погуляю.

– Лена тебе запретила из корпуса выходить, – сказала отличница Болотова.

– Чего ты лезешь? – возмутилась Карина. – Мы не с тобой разговариваем.

– Да ладно, – отмахнулась Ася и тяжело вздохнула.

Зашла вожатая Лена и сказала всем выходить на веранду. На Асю посмотрела многозначительно. Ася опять отвернулась к стене.

Дверь корпуса Лена заперла на ключ, и Ася осталась одна на всём белом свете.

Она побродила по палате, три раза перечитала отрядный уголок и призыв «Надо, надо умываться по утрам и вечерам…», взяла и тут же отложила книгу. Потом достала своё нарядное коралловое платье. Погладила его, надела, покружилась по холлу. С обидой подумала про гномов: «Мы придём в полночь!» Могли бы и сейчас прийти, побыть с ней, ведь это из-за них она здесь одна мается.

Вдруг в мальчишеской палате что-то зашуршало, завозилось, заскреблось, заохало… Ася замерла. Может быть, гномы? Нет, это что-то побольше Севы, Ежа и Горыныча вместе взятых. Может, это Костюша, угомон из седьмого корпуса, или Белый монах? Ася испуганно вжалась в подоконник. Несмотря на дружбу с гномами и феями, несмотря на знакомство с Речным царём, привидений она боялась.

За окном сгущались сумерки, и возня в мальчишеской палате становилась жуткой. Где-то прокричала ворона – сердито, зловеще. Вдруг дверь заскрипела протяжно, и на пороге возникло что-то белое… Оно приближалось – бесформенное, колеблющееся… Оно… Привидение!!! Ася завизжала и бросилась в свою палату. Захлопнула дверь и вцепилась в ручку. Хотя, кажется, призраки умеют проходить через стены.

В дверь забарабанили, и знакомый голос сказал:

– Пашка, не бойся, это я. Да ладно, чего ты… Испугалась, что ли? Открой, это я, Колька.

Ася заревела и сползла по стенке на пол. Колька с простынёй на плечах зашёл в палату, потоптался у двери и сел рядом с Асей.

– Ну чего ревёшь?

– Дурак! Ненавижу тебя! – выкрикнула Ася и вскочила. – Немедленно убирайся и…

– Ася…

– Ага, сейчас, значит, «Ася»! – пережитый ужас выливался из Аси слезами.