Якоб Гримм - Старые-старые сказки

Не ожидала этого мачеха, она думала, что Чернавка за работой всю ночь провозится. Поэтому не сдержала она своего слова, высыпала два горшка с чечевицей в золу и сказала: «Если ты отберешь хорошие зерна от дурных в один час, то поедешь с нами».

Как ни испугалась Чернавка, все-таки не растерялась и позвала снова своих друзей. И вот прилетели со всех сторон птички, куда больше, чем прежде, и бросились выбирать чечевицу из золы. Чернавка села около них и, улыбаясь, следила за их работою. Не прошло и полчаса, как работа была окончена.

Как увидела злая мачеха, что зерна отобраны, не знала она, что бы еще приказать Чернавке, лишь бы не брать ее с собою. Подумала и говорит: «Нет, мы тебя не возьмем в замок, нам стыдно с тобою». Оставила мачеха Чернавку дома, а сама со своими дочками поехала в царский замок.

Сидит бедная сиротка одна-одинешенька в кухне, горько плачет, и вспомнила она свою покойную матушку. «Пойду-ка я к ней, — подумала она, — расскажу ей, как меня обижают». Побежала Чернавка на могилку матери; орешник стал к тому времени большим деревом, и птички отдыхали в его ветвях; ясный месяц светил на небе и освещал плачущую девушку своими серебристыми лучами. Услышали птички жалобы Чернавки и сбросили ей с дерева прекрасный наряд, обшитый золотыми кружевами, отделанный шелком и усыпанный серебряными звездочками. Быстро оделась Чернавка и побежала прямо в царский замок.

Между тем в замке давно уж танцевали приглашенные гости, залы были ярко освещены и гремела веселая музыка. Как вошла Чернавка в залу, так все взоры и устремились на нее, и со всех сторон раздались возгласы: «Что за красавица писаная!»

Увидала злая мачеха вошедшую незнакомку и говорит дочкам: «Верно, это какая-нибудь чужестранная королевна». Не могла она и подумать, что вошедшая красавица была их Чернавка. Как заметил ее царевич, так пошел к ней навстречу, начал с нею танцевать, лишь с ней одною разговаривал и до самой полуночи не отходил от нее. Зависть взяла всех других девушек при виде почета, который оказывал царевич знатной незнакомке; поняли они, кого выберет он себе в супруги.

Когда наступила полночь и стали гости разъезжаться, тогда и Чернавка собралась домой; хотел было проводить ее королевич и узнать, откуда она приехала; да испугалась Чернавка и никем не замеченная выбежала из дворца.

Сердитая вернулась домой и мачеха с двумя дочками. Заглянула она в кухню и увидела Чернавку спящею на полу; свой богатый наряд она отдала птичкам на дереве.

Царский пир продолжался три дня. На другой день Чернавка снова отправилась во дворец, на этот раз еще в лучшем наряде, который также получила от добрых птичек. Опять танцевал царевич лишь с нею одной и опять хотел ее проводить, и опять удалось Чернавке незамеченной вернуться домой.

На третий вечер Чернавка явилась во дворец в таком волшебном наряде, которого никто до тех пор нигде не видал. Он весь был усыпан жемчугом и драгоценными камнями, а на голове Чернавки красовалась золотая корона из ярких брильянтов; обута была Чернавка в маленькие башмачки из чистого червонного золота.

Как увидел ее царевич, так и решил объявить ее в тот же вечер своею невестою. Опять танцевал он с ней одной целый вечер, опять хотел он ее проводить домой, и опять удалось Чернавке убежать незамеченной. Но на этот раз изловчился царевич и заблаговременно приказал намазать нижнюю ступеньку лестницы смолою. Золотой башмачок Чернавки пристал к смоле, и принесли его слуги к царевичу. Залюбовался царевич, увидя богатый башмачок, удивился тому, что у его избранной невесты такая крохотная ножка, и дал себе слово по этому башмачку найти красавицу незнакомку.

На другой день послал царевич гонцов по всему царству и приказал им объявлять, что та девушка, которой золотой башмачок придется по ноге, выйдет за царевича замуж. Вместе с гонцами отправился и он сам, ходил из дому в дом, из города в город и примерял золотой башмачок всем девушкам. Как ни старался бедный царевич, не находил он ни одной ножки, которой пришелся бы впору Чернавкин башмачок. Все ножки были слишком велики. Наконец пришел царевич и к дому злой мачехи, которая слышала о золотом башмачке и обрадовалась, что царевич зашел и к ней. «Одной из моих дочек, — думала она. — башмачок наверное подойдет, у них ведь такие маленькие ножки». Радовались со своей стороны и обе девушки: каждая из них надеялась сделаться царицей.

Старшая дочка первая решила попробовать свое счастье и пошла в соседнюю комнату примерять башмачок. Но — о ужас! — он оказался для нее слишком узким! Все бы хорошо, если бы не большой палец, который никак не мог войти в башмачок. Увидела это мачеха и говорит дочке: «Знаешь что? Возьми кухонный нож и отруби большой палец. Когда ты сделаешься царицей, то тебе большой палец не будет нужен. Пешком ты больше не будешь ходить, а станешь ездить в богатых экипажах». Послушалась старшая дочка, схватила нож и, несмотря на великую боль, отрубила большой палец, с трудом втиснула изувеченную ногу в золотой башмачок и вышла к царевичу. Заметил царевич кровь на башмачке и прогнал от себя старшую дочку.

Взяла вторая дочка башмачок и пошла в соседнюю комнату. Пальцы ее все вошли, только пятка оказалась слишком великою. «Возьми нож и отруби пятку. На что тебе, царице, пятка? Тебя будут возить в дорогих каретах». Послушалась вторая дочка, и отрубила себе ножом полпятки, и вышла к царевичу. Заметил царевич кровь на чулке, прогнал и вторую мачехину дочку от себя с позором.

Обратился царевич к мачехе и спрашивает: «Нет ли у тебя еще дочки?» А та отвечает: «Есть у меня дочка не родная, от мужниной первой жены, мне падчерица, да только она такая замарашка, что мы ее не пускаем к себе в комнаты. Живет она у нас на кухне, и зовем мы ее Чернавкой. Не к лицу ей вовсе быть царскою невестой!»

— Все равно, позови и ее сюда, — сказал царевич.

Посмеялась было мачеха втихомолку, но велела позвать Чернавку. Вымыла Чернавка руки и лицо, причесала свои длинные русые волосы и вышла к царевичу. Подал ей царевич башмачок и велел его примерить. Села девушка на скамью и надела башмачок без труда, как свой собственный. Обрадовался царевич, обнял Чернавку и назвал ее своей желанной невестушкой. Остолбенела мачеха, позеленели от злобы и зависти ее дочки.

Подвели статного коня, вскочил царевич на него, посадил с собою Чернавку и поехал к отцу в замок. Проезжали они путем-дорожкою, мимо могилки Чернавкиной матушки, и говорит ему девушка:

— Погоди, царевич, я сойду с коня. — Сошла Чернавка с коня, подошла к могилке, опустилась на колени и помолилась над нею; и слетели с дерева две белых голубицы и сели Чернавке на оба плеча.