Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

— Это Кречеты, — объявил Бьяджо. — Я купил их на рынке у Чертовой Башки. Сами скоро увидите — лучше сторожей не сыщешь.

— Ну, раз Бьяджо сказал… — отозвались глупенцы и, не долго думая, открыли клетки.

Кречеты похлопали крыльями и расселись по крышам домов, на колокольне, на деревьях.

Само собой разумеется, вскоре в Глупении не осталось не то что воробьев, но и вообще ни единой птицы. Одни попались Кречетам в когти, другие в страхе разлетелись. Жители Глупении были очень довольны. Ведь Бьяджо и впрямь спас их салат и вишни.

— Вот что, — заявил он односельчанам немного спустя. — Надо бы нам и с мышами расправиться. Как по-вашему? Думаю, всем надоело находить обгрызенный сыр, продырявленные мешки с мукой, поеденное сало?..

— Надоело, конечно, — ответили глупенцы.

— Тогда положитесь на меня!

Он надел жилет, вычистил ногти, взял зонтик, запряг в телегу мула и снова уехал.

Вернулся он через шесть дней, и на телеге аккуратными рядами стояли четыре десятка клеток.

— Это знаменитые Дикие Коты, — объяснил Бьяджо. — Мне продала их ведьма Стервина. Ручаюсь вам, лучших охотников за мышами в целом мире не сыскать.

— Ну, раз Бьяджо говорит… — вздохнули глупенцы.

Выпущенные из клеток Дикие Коты, злобно шипя, выгнув спины и сверкая зрачками, разбежались по селению.

Как и предполагал Бьяджо, мыши исчезли в мгновение ока; к тому же исчезли и собаки, Дикие Коты их всех распугали. Обычные же коты, поскольку им стало не на кого охотиться и не с кем сводить счеты, занялись воровством: где колбасу стащат, где сосиски, а где цыпленка подловят…

— Положитесь на меня, — сказал Бьяджо и спустя девять дней опять въехал в селение на телеге, сплошь уставленной клетками.

Когда глупенцы отворили и эти клетки, на них выскочили огромные псы с горящими глазами. Устрашающе рыча, они обнажали тройной ряд клыков, а из пасти, казалось, извергали пламя.

— Это Архипсы, я купил их у Кощея Смердящего. Вот увидите, что за чудо-псы.

— Ну, раз Бьяджо сказал… — пробормотали два или три односельчанина.

Вскорости обычных котов в Глупении как корова языком слизала. И такое тут поднялось, что не дай бог!

Кречеты, пожрав и изгнав из селения всех птиц, повадились залетать в распахнутые окна, едва завидят накрытый стол; мгновение — и на этом столе не оставалось ни крошки.

Дикие Коты и Архипсы затевали по ночам такие драки, что бедным глупенцам было не до сна.

— Кто-то должен их урезонить, — заметил Бьяджо. — Я об этом позабочусь.

Вернувшись, привез он в своей телеге здоровенных молодцов: у всех длинные всклокоченные бороды, куртки и сапоги из козьих шкур, черные шляпы, надвинутые на глаза, за плечами обрезы…

— Я их встретил на большой дороге, — сказал Бьяджо. — Уж они-то наведут здесь порядок.

— Ну, раз Бьяджо сказал… — буркнул самый большой глупец из глупенцев.

С появлением разбойников (молодцы из телеги Бьяджо оказались самыми настоящими разбойниками) в Глупении и вовсе никому житья не стало.

Первые день-два они еще разгоняли дубинками Кречетов, Диких Котов и Архипсов, но потом им это наскучило, и стали они шляться по селению из дома в дом и забирать себе все что душе угодно.

— Вожак им нужен — вот что! — изрек Бьяджо. — Вожак, который бы призвал их к порядку.

Через две недели он вернулся, а с ним — волосатый великан, похожий на медведя.

— Это Гроза Людей, — объяснил Бьяджо. — Он из бродячей труппы клоунов и фокусников. Грудью сразу десять железных цепей разрывает. Может за милую душу глотать горящие головешки и ребром ладони раскалывает пушечное ядро.

На сей раз все глупенцы промолчали. Да теперь уж и поздно было что-нибудь говорить.

Гроза Людей живо разбойников утихомирил. Отныне в погреба, буфеты и кладовые первым залезал он. И горе тому, кто осмелился бы его опередить. Он отличался необыкновенной прожорливостью: муку ел враз мешками, фасоль — корзинами, мог сразу проглотить десятки кукурузных початков и закусить живым поросенком. А уж о бочках вина и бутылях оливкового масла и говорить нечего.

Чтобы не умереть с голода, пришлось бедным глупенцам искать себе приют в близлежащих селениях.

Всю зиму они издалека с тоской наблюдали, как черные Кречеты кружат над родным селом, и время от времени до них доносился вой Диких Котов и Архипсов, громовой голос Грозы Людей и ружейные залпы разбойников.

Но к весне все затихло. Видно, в Глупении не осталось и крошки хлеба, потому вся честная компания покинула разграбленное селение. Глупенцы смогли наконец-то вернуться домой и вновь терпеливо взялись за работу. Вскоре на грядках взошел салат, зацвели вишневые деревья, бочки, мешки и бутылки снова начали заполняться. Мало-помалу возвратились воробьи, ласточки, мыши, коты и собаки.

Появился в селении и Бьяджо, но с того дня он ни разу больше не надел жилета, перестал чистить ногти гвоздем и носить под мышкой зонтик.

По общему признанию, Томе был очень живой и развитой мальчик, прекрасно выражавший свои мысли, хотя совсем недавно научился ходить и говорить. Жил Томе в большом доме большого города, и, по правде говоря, у него было все, чего только малыш может пожелать… И все-таки он чувствовал себя одиноким.

Он попросил маму купить ему братика, чтобы было с кем поиграть. Но мама объяснила, что братики не продаются.

— А разве меня вы не купили?

— Нет, ты сам появился. Разве ты не знаешь, что дети появляются?

— А откуда я появился?

Мама куда-то очень торопилась и ответила на ходу:

— Как — откуда? Из шкафа. Открыла я шкаф и увидела… кого бы ты думал? Тебя.

Мама поцеловала его и ушла.

В комнате Томе, просторной и светлой, было полно игрушек. Лошадь-качалка, поезд, медвежонок и много других замечательных вещей. Но ни одна из этих игрушек не умела разговаривать, а ему так хотелось побегать и поболтать с кем-нибудь. Поэтому игрушки быстро ему надоели, Томе стало скучно.

Мама почти каждый день уходила — то покупать себе платья, то в гости к подругам. А с ним оставалась Сюзи, смуглая черноволосая и черноглазая девушка. Она приехала с далекого острова Маврикий; странно, ведь так звали одного знакомого мальчика; если остров назвали именем мальчика, то почему бы не быть острову под названием Томе? Он частенько как завороженный глядел на Сюзи: вот бы ему такого смуглого братика!