Элизабет Рудник - Аладдин

Рот у Жасмин приоткрылся, руки сжались в кулаки. Прежде чем она успела придумать достойный ответ, мужчины развернулись и скрылись за дверью. Девушка осталась одна в кабинете, и ее захлестнула волна чувств. Что же еще она может сделать? Что еще может сказать? При всякой попытке заставить отца услышать ее казалось, что слова заглушает звучный голос Джафара. При одной мысли о нем долго сдерживаемая дрожь пробежала по телу принцессы. Она его ненавидела. Ей доводилось слышать, как некоторые служанки называли его красавцем, видела она, и как девушки хихикали, когда он проходил мимо. Но сама принцесса не находила в нем ничего даже отдаленно привлекательного. Ей он казался уродливым как внешне, так и внутренне.

Жасмин со вздохом направилась к себе. Вот по этим залам она ходит всю свою жизнь. Вот на эти стены смотрит с тех пор, как была младенцем, и мама носила ее на руках. Ничего не изменилось. Она была принцессой, но чувствовала себя скорее узницей. Отец не желал ее слушать. Он бы предпочел, чтобы она вообще всегда молчала и без пререканий вышла замуж за того, кого он выберет. Или скорее не он, а Джафар. И уж точно никому из них не надо было, чтобы она имела право голоса.

«Я не позволю заткнуть мне рот! — подумала Жасмин, вступая в свои покои и проходя на балкон. Она кивнула самой себе, посмотрев на город внизу. Ее город. — Я найду способ доказать всем, что я могу править. Я заставлю их в это поверить».

В своем собственном кабинете Джафар разглядывал разложенные на столе древние свитки. На пожелтевшем пергаменте играли тени от пламени факелов, то высвечивая отдельные изображения и куски текста, то снова погружая их во мрак. Большая часть написанного выцвела и была едва различима. Но некоторые изображения были вполне четкими: лампа, ковер, словно бы зависший в воздухе, каменная голова льва.

Годами Джафар всматривался в одни и те же древние письмена. Где-то там таился ключ к разрешению его проблемы: визирь все время находился где-то рядом с властью, но никогда не обладал ею. Он ни за что бы этого не признал, но они с Жасмин были похожи. За исключением того, что она хотела быть правителем, заботящемся о своем народе, а он хотел быть правителем, управляющим своим народом.

Если только… Если бы только ему удалось найти то, что он искал.

— Помни свое место, Джафар.

Услышав, как попугай повторяет произнесенные ранее султаном слова, визирь нахмурился и поднял голову. Попугай устроился на насесте у окна и чистил перышки.

— Очередное оскорбление от ограниченного дурака, — сказал Джафар, испытав новый прилив злобы. — Он видит город там, где я вижу империю.

Советник снова посмотрел на свитки. Глаза его остановились на выцветшем изображении лампы. Вот ответ. Если только он правильно понял написанное, а он в этом не сомневался, обладание лампой разрешит все его проблемы. Нужно лишь раздобыть лампу и «неограненный алмаз».

— Как только лампа займет место на этом столе, я займу место на троне. Мне нужно только…

— Вор во дворце! — крикнул Яго.

Джафар вздрогнул. Вор во дворце? Визирь задумался, а попугай вернулся к своим перышкам. Подойдя к большому окну, откуда была видна часть дворцовой территории, мужчина осмотрел все пространство. Яго был его верными ушами и глазами. Он знал, что птица говорит правду, но не мог различить ничего, кроме темноты.

А потом от тени одного из зданий отделился силуэт. Прищурившись, визирь наблюдал, как парень ловко пробирается за спинами охраны, неслышно переступая по земле. Двигался он как человек, привыкший годами уходить от опасности. Но незваный гость ни разу не ввязался в драку, даже когда чуть не столкнулся с очень большим стражником с очень большим мечом в руках. В уголках губ Джафара заиграла улыбка, когда он увидел, что парень скользнул в одну из дверей во дворе. Яго правильно сделал, что обратил его внимание на воришку. «Интересно, что он задумал, — размышлял Джафар. — Чего добивается? Наверное, это что-то важное, раз стоит того, чтобы рисковать и пробираться мимо такой серьезной охраны». Он задумчиво почесал подбородок. Кем бы ни был таинственный посетитель, нужно проследить за ним. Парнишка явно был опытным вором, раз сумел проскользнуть мимо стражников. Такой человек может наделать дел… Или помочь решить проблему!

— Я должна что-то с этим сделать…

Уловив отчаяние в голосе госпожи, Далиа вздохнула, но продолжила зашнуровывать ее платье, продевая шелковый шнурок в уже, кажется, тысячную дырочку.

— Симпатичный принц хочет жениться на вас, — сказала она, с трудом развязывая особенно тугой узелок. — Какая чудовищная ситуация.

Подняв глаза от карты, изучением которой она была поглощена, Жасмин показала подруге язык. С самого возвращения в свои покои принцесса пребывала в подавленном настроении. Саркастическое, хотя и доброе замечание служанки немного развеселило ее.

— Дело не в том, что я не хочу выходить замуж, просто… — Ее голос замер. Что толку вновь повторять все это вслух?

— Вы хотите быть султаншей, — закончила за нее Далиа. — Но почему вам так это необходимо? Это же тяжелый труд. Я вот все время что-то делаю, тружусь не покладая рук, глядите, как я устаю. Разве не здорово просто сидеть целыми днями и смотреть в окно… — Обнаружив, что принцесса не слушает, она замолчала, не закончив фразы.

Жасмин не заметила. Ее мысли были заняты городом, расстилавшимся за дворцовыми стенами. В голове сменяли одна другую сцены путешествия по рынку. Дети, мечтавшие о внимании и еде. Новые бесцеремонные вооруженные стражники. Аладдин со своим заброшенным жилищем в башне. Она тряхнула головой.

— Мама всегда говорила, что мы не имеем права быть счастливее нашего самого несчастного подданного, — проговорила принцесса взволнованным голосом. — Если бы она видела то, свидетелем чего я стала сегодня, сердце у нее было бы разбито. Я могу сделать их жизнь лучше. Для этого я и родилась на свет, а не для того, чтобы выйти замуж за какого-нибудь ничтожного принца.

Далиа искренне восхищалась своей госпожой и подругой. Этот разговор они вели не в первый раз. Жасмин нежно любила свою мать, и ее смерть потрясла девушку. Она лишилась не только родителя, но и верного друга, наставника. Королева всегда советовала ей быть искренней и следовать за своими мечтами. Когда ее не стало, девушка лишилась поддержки. Стремясь вновь поднять настроение принцессе, Далиа игриво улыбнулась:

— Ну, если уж вам непременно необходим никчемный принц, то этот не подойдет. — Она мельком видела Андерса, когда тот приехал во дворец. — Этот высок, красив, пусть и, как бы это сказать, не слишком красноречив… — Принцесса закатила глаза, а служанка снова пожала плечами. — Конечно, он не производит впечатления интеллектуала. А вы бы предпочли того рыночного воришку?