Элизабет Рудник - Аладдин

Стражник, которого он принял за главного, сделал стремительный шаг вперед и замахнулся. Прежде чем бродяга успел отскочить, рука опустилась ему на голову — и весь мир погрузился в темноту.

Аладдин очнулся, с трудом открыл глаза. И сразу же пожалел об этом. Солнце сияло прямо в лицо, отражаясь от песка и почти ослепляя. Голова, в которой стучало после полученных ударов, пульсировала болью. Уличный мальчишка медленно сел и огляделся.

Ясно, что это уже не дворец… и не Аграба. Похоже, он оказался где-то посреди пустыни, а вокруг, насколько хватало глаз, тянулись одни песчаные дюны, не считая нескольких пальм и маленького водоема неподалеку. Оазис. Но зачем его притащили сюда? Он обернулся и в нескольких метрах от себя увидел четырех верблюдов и двух стражников. Они его разглядывали, причем у верблюдов выражение морд было более просветленным и осмысленным, чем у их всадников. Поблизости Аладдин расслышал знакомое щебетание Абу. От этого ему стало чуть легче.

— Где я? — спросил он.

Из-за спины донесся холодный насмешливый голос:

— В мире неприятностей, парнишка.

Обернувшись, юноша увидел перед собой высокого худощавого человека с тонкими чертами лица и узнал злобного советника султана. Любой житель Аграбы, даже самый последний нищий, узнал бы его. Именно визирь превратил прежде мирные улицы города в площадку для игр жестоких стражников.

— Я не крал этот браслет, — начал Аладдин, не сомневаясь, что причина его проблем именно в этом. — Эта служанка, она…

Джафар оборвал его:

— С чего бы служанке носить королевский браслет?

— Королевский? — повторил пленник, покачав головой. — Нет, она говорила, украшение принадлежало ее…

— Матери? — закончил. Джафар и презрительно усмехнулся, когда Аладдин кивнул. — По крайней мере, в одном она не соврала…

Голова у бродяги пошла кругом. Визирь на самом деле говорил о том, о чем он подумал? Разве такое вообще возможно?

— Это была… принцесса? — Представить такое было немыслимо, но советник султана кивнул. — Я разговаривал с принцессой? — Юноша не мог определиться, чего он испытал больше, испуга или восторга.

— Она играла с тобой, — ледяным тоном объяснил Джафар. — Ее забавляют встречи с простолюдинами.

Аладдин посмотрел на заколку, которую все еще сжимал в руке. Она притворялась? Во всем? Вспомнилось мгновение в его башне, когда казалось, что девушка так хорошо его понимает. Это не могло быть игрой, нет. Лицо у него сморщилось. Кого он обманывает? Конечно, это могло быть и игрой. В конце концов, и сам он постоянно изображает из себя кого-то, кем не является на самом деле. Так почему бы и принцессе не делать то же самое?

— Ты решил, что на самом деле понравился ей? — проницательно спросил Джафар, одарив Аладдина снисходительной улыбкой, полной жалости, и покачал головой. — Ты далеко не первый, кто попался на эту удочку. Но запомни, она выйдет замуж только за принца. И не только потому, что так предписывают правила. — Мужчина выразительно оглядел Аладдина с ног до головы. — Как тебя называют?

— Аладдин, — ответил босяк.

Джафар кивнул, его лицо смягчилось.

— Люди вроде нас должны быть реалистами.

— Нас? — переспросил воришка с сомнением. О чем он говорит? Визирь купался в деньгах и казался человеком, привыкшим к роскоши. Тяжело было представить, что ему хоть когда-то приходилось за что-то бороться.

Но Джафар кивнул.

— Было время, когда я был таким же, как ты… — Он протянул Аладдину… заколку! Парень потрясенно смотрел то на украшение, то на Джафара. Важный государственный муж вытащил безделушку прямо у него из кулака, а Аладдин даже не заметил! Визирь продолжил, будто ни в чем не бывало: — Нищим воришкой. Только я мыслил более крупными категориями. Украдешь яблоко — и ты вор. Украдешь королевство — и ты мудрый политик. Ты либо самый влиятельный человек в глазах окружающих, либо никто. — Он замолчал. Аладдин, не мигая, смотрел на него, мозг лихорадочно работал, пока он пытался вообразить Джафара уличным мальчишкой, крадущим, чтобы не умереть с голоду, дерущимся за кусок хлеба. Получалось плохо. Но зачем визирю врать? Между тем тот продолжал: — Тебе неожиданно преставился счастливый шанс. Я мог бы отрубить тебе голову за то, что ты сделал…

Пленник съежился. Потеря головы как-то не походила на счастливый шанс.

— Или я могу сделать тебя богатым, — продолжал Джафар. — Настолько богатым, что даже принцесса будет впечатлена. Правда, ничего не дается задаром.

Вот это уже было больше похоже на правду. Аладдин подался вперед, пальцы покрепче сжали заколку. Он не дурак. Он догадался, что за предложение будет назначена цена, еще прежде, чем Джафар об этом сказал. Ему достаточно долго пришлось бродяжничать, чтобы знать, что всякий поступок влечет за собой последствия, а у каждой монетки две стороны.

— Что я должен буду сделать?

Джафар удовлетворенно склонил голову.

— Я прошу лишь об одной небольшой услуге. Тут поблизости есть пещера, а в ней — обыкновенная лампа. Достань ее для меня, и я сделаю тебя богаче, чем ты можешь себе представить.

Слова повисли над оазисом. Аладдин прекрасно знал, что на самом деле выбора у него нет. Если не поможет визирю, его казнят. И он больше никогда не увидит Далию… то есть Жасмин. А вот если поможет, то, вероятно, у него появятся деньги. Он станет богатым и, не исключено, получит возможность снова встретиться с принцессой — но уже почти на равных. Всю жизнь Аладдин искал способ порвать с бедностью, стать уважаемым человеком. Может быть, это его шанс?

— Сейчас ты для нее никто… Но мог бы стать кем-то, — продолжил визирь, будто читая мысли Аладдина. — Твоя новая жизнь начнется здесь… если ты этого захочешь.

Аладдин поднял глаза и испытующе посмотрел на Джафара. А потом кивнул.

Луна висела над дворцовым садом, заливая молочно-серебряным светом аккуратно подстриженные кусты и деревья. Звезды подмигивали, временами перекликались ночные птицы, в маленьком пруду поквакивали лягушки, создавая чарующую атмосферу томной южной ночи.

Но его все не было.

Когда принцесса вышла из покоев, луна только-только выплыла из-за горизонта. Сейчас она висела высоко над ее головой, но юноша так и не появился. Услышав за спиной шаги, Жасмин радостно обернулась. Но улыбка быстро угасла, когда она увидела, что это всего лишь Далиа.

— Все еще ждете воришку с мартышкой на плече? — спросила служанка.

— Нет, нет. Я просто, м-м-м, вышла пройтись… — ее голос замер. Девушка все равно не смогла бы обмануть подругу. Из груди вырвался вздох, плечи поникли. — Он обещал, — произнесла принцесса и с удивлением услышала разочарование в собственном голосе. В общей сложности она видела Аладдина каких-то два раза. В башне между ними состоялся всего один необыкновенный разговор. И все же в нем было что-то такое… Она чувствовала связь с ним, увидела в нем родственную душу. Юноша, казалось, в точности понимал ее переживания и с уважением относился к ее словам. Но почему же он тогда не пришел?