Элизабет Рудник - Аладдин

— Помните, однажды вам вздумалось посмотреть, где я живу? — заговорила Далиа. Жасмин кивнула. — Увидев, вы заплакали, а потом еще долго печалились? — продолжила служанка.

Принцесса нахмурилась. Все было не так. По крайней мере, не совсем так. Может, она и не сдержала слез, но она была уверена, что только из-за ушибленного пальца, а не из-за того, что вид жилища Далии ее расстроил.

Не обращая внимания на выражение лица хозяйки, Далиа продолжала.

— Рынок точно такой же, — сказала она. — Зачем вам туда ходить?

Жасмин встала и принялась снова мерить шагами покои, иногда касаясь пальцами бесчисленных карт на стенах. Были среди них старые, выцветшие, с обтрепанными краями. Были и более свежие, изображавшие территории, присоединенные к Аграбе в течение двадцати лет жизни Жасмин. Принцесса любила их все, и новые, и старые. Но теперь карт ей было уже недостаточно. Роль простого наблюдателя за жизнью страны и народа ее более не устраивала. Но отец был непреклонен.

— Я знаю эти карты лучше, чем собственный город, — грустно сказала она. — Помоги мне ускользнуть, Далиа. Если мне удастся доказать папе, что у меня есть не только знания, но и опыт, может статься, он изменит свою точку зрения. Но я никогда ничему не научусь, сидя взаперти. — Ее слова разнеслись по комнате, и Жасмин услышала в собственном голосе отчаяние.

Далиа покачала головой:

— Если вас поймают, меня бросят в темницу.

— Ты же знаешь, я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, — запротестовала Жасмин.

— Темница, — повторила служанка. — Вот что со мной случится.

Пора было менять тактику. Приблизившись, принцесса взяла подругу за руки и изобразила самое жалобное выражение лица, на которое была способна. В глубине души Далиа уже давно начала сдаваться. Нужно было нащупать наиболее чувствительную точку в ее душе.

— Меня в любой момент могут выдать замуж за какого-нибудь расфуфыренного принца, и больше шанса не появится, — настаивала девушка. При мысли, что она будет прикована к нелюбимому человеку, сердце у нее и вправду сжалось, а глаза наполнились искренними слезами. — Пожалуйста, Далиа.

Та вздохнула. А потом медленно склонила голову.

— Вам так сложно отказать, — проговорила она, пытаясь сдержать улыбку. — Иногда просто невозможно.

Жасмин едва поверила своим ушам. Ей удалось! Принцесса возбужденно вскрикнула и радостно захлопала в ладоши, а затем бросилась обнимать лучшую подругу.

— Все потому, что я слишком вас люблю, — проворчала служанка.

Дочь султана только крепче прижала ее к себе. Наконец-то все должно было произойти на самом деле.

Жасмин нервно запахнула накидку, жалея, что так поспешно отказалась от предложения Далии отправиться вместе. С проводником было бы спокойнее. Но, углубляясь все дальше в рыночную суету, принцесса вскоре забыла свои тревоги. Ее завораживало множество новых запахов, звуков, видов. Девушка столько читала про родной город, и вот теперь он оживал у нее перед глазами. Ей хотелось кричать от восторга, но она понимала, что это не самая лучшая идея.

Бродя между палатками, Жасмин осознавала, что здесь это даже ярче, чем ей представлялось. Во дворце царили изящество и изобилие, но все краски были приглушены. Окна пропускали лишь часть солнечных лучей, а толстые стены мешали проникать не только полуденной жаре, но и запахам. Здесь же ничего подобного не было. Девушка шла мимо прилавков, и во все глаза рассматривала яркие зеленые арбузы, фиолетовые баклажаны и желтые бананы. С ними соседствовали пряности со всего света, источавшие острые незнакомые ароматы. Подняв руку, Жасмин провела пальцем по стопке ковров и невольно улыбнулась, когда взгляд выхватил замысловатый рисунок на красно-желтом гобелене. Благодаря небольшому вкраплению голубых нитей он напоминал саму Аграбу и море поблизости. Неудивительно, что приезжавшие люди сразу же оказывались во власти чар этого города. Девушка прожила в нем всю свою жизнь, но сегодня ей казалось, что она здесь впервые.

Заметив особенно красивую керамику, Жасмин двинулась к следующему лотку и испуганно вскрикнула, чуть не споткнувшись о маленького ребенка, который, присев, подбирал с земли упавшие с повозки крошки. Глаза девушки наполнились слезами, когда она увидела выступающие ребра малыша и то, как лихорадочно он запихивал в рот кусочки хлеба, будто не ел несколько дней.

Малыш привлек столько ее внимания, что дочь султана не заметила неподалеку красивого молодого человека, жонглирующего яблоками и подтрунивающего над продавцом фруктов. Не заметила она и того, что продавец не обращал внимания на жонглера, зато внимательно поглядывал на нее саму. Из-под рабочей накидки Далии она видела лишь мальчика и присоединившуюся к нему девочку, которая тоже собирала крошки.

Подняв руку, Жасмин взяла с лотка рядом два ломтя свежего хлеба и протянула детям.

— Вот, возьмите, — сказала она.

Дети долго не раздумывали. Схватив хлеб, они в мгновение ока исчезли. Внезапно из-за прилавка раздался возмущенный крик. Повернув голову, принцесса увидела, что разозленный хозяин смотрит на нее, сжав кулаки.

— Ты что, воруешь у прямо у меня на глазах?! — крикнул мужчина.

Жасмин охнула. Именно этого Далиа велела ей не делать. «Не привлекайте к себе внимания, — советовала служанка, пытаясь ответить на бесконечные вопросы госпожи о том, чего ждать за воротами. Любовь Жасмин к учению не ограничивалась картами. Ей казалось естественным узнать, как можно больше о городе, прежде чем идти туда, хоть Далию это и выводило из себя. — Не поднимайте головы. Смотрите, сколько хотите, но ничего не трогайте. Чего вам совсем не нужно, так это чтобы кто-то вас заметил».

К несчастью, сейчас кто-то определенно ее заметил.

Подняв руки, Жасмин попыталась задобрить торговца.

— Воровать? Да что вы, конечно, нет, господин. Я… — Мужчина прервал ее, схватив за руку и задрав длинный рукав накидки. Золото браслета, который девушка позабыла снять, заискрилось на солнце.

— Прекратите! — произнесла она как можно более властно, пытаясь высвободиться из цепкой хватки мужчины. Сердце колотилось в груди. Если он сдернет накидку, то, возможно, узнает, кто она такая на самом деле. А тогда об этом станет известно отцу, и у нее скорее всего больше никогда в жизни не будет шанса увидеть то, что лежит за дворцовыми стенами.

— Полегче, Джамал, так с дамами не обращаются.

Жасмин обернулась на ласковый голос и высвободила наконец руку. Рядом стоял молодой человек, его темно-карие глаза взирали со спокойным интересом, несмотря на ярость, которой пылал хозяин лавки. Позади него принцесса заметила несколько городских стражников, пробирающихся сквозь растущую толпу.