Валерий Михайловский - Наш маленький секрет [Рассказы и сказки]

Исчез кот.

Закручинился дед, заволновалась и бабка — привыкла она уже к Котофею. Даже соседи и то забегали, ищучи соседского кота — как же, такая достопримечательность улицы пропала. Слава-то о чудо-коте по всему городку пошла да и по всем соседским селам. Даром, что ли, базар рядом? Народ уже и по селам стал искать кота. Котофея Ерофеича знали все: не один раз расхаживал по базару Ерофей Тимофеевич с Котофеем Ерофеевичем на плече.

Много ли времени прошло с того дня, как исчез кот, трудно сказать. Но день за два тянулось время для убитых горем старика со старухой. Вернулся однажды старик с базарными покупками, идет, голову повесив, чернее тучи. Все мысли только о Котофее. Смотрит: сидит Котофей в дверях — ни дома, ни на улице — на самой границе между домом и двором. Сидит, глаза прижмурив, словно показывает таким видом свое смирение, отдавая всего себя в руки или, что хуже, в ноги своего хозяина. Сидит, дышать боится. Все для него решается в эту минуту. Увидел старик Котофея, сильно возрадовался:

— Ну что ж, заходи домой, Котофей, — сказал ласково Ерофей Тимофеевич, — ты ни в чем не виноват.

Вышла старуха на голос старика. Прослезилась даже:

— Заходи, Котофей Ерофеевич, милости просим, это я во всем виновата, — запричитала, утирая мокрые глаза платком.

Кот открыл глаза и только удостоверившись в том, что для него все благополучно обошлось, вошел в дом.

2015 г.

Жил-был в дальнем сибирском селении охотник. В урмане, богатом дичью, поставил он себе зимовье. Крепкую избу срубил, чтоб даже самая лютая стужа не страшна была ее обитателям, да самый могучий зверь не сломал бы. А зверей в том лесу водилось множество, и царь зверей — медведь — тоже. Недалече и тропа его натоптана. Пока живет в избе охотник, медведушко близко к избе не подходит. Бредет, бывало, не спеша, тропинкой по своим звериным делам, потянет носом, чихнет от дыму-то и ковыляет дальше. Нет ему никакого резону встречаться с охотником. Охотник тоже не больно-то желает свиданьице иметь с этим зверем: лапа-то — со сковородку. Так и живут себе рядом, каждый своим делом мается.

Но стоит охотнику отправиться в деревню за провизией или по другим делам, как любопытство хозяина тайги неволит его тяжким бременем. Шибко охота в избу заглянуть: не только дымом, но и сладкими запахами обносит иногда ближний лес. И медведушко частенько, лежа на опушке, облизывался от таких ароматов. Вот и стал он наведываться в избу, пока охотника нет. Как говорится: кот из дому — мыши в пляс. В избу через окно войдет, через дверь выйдет. Почешет косматую башку о косяк, войдет в избу через дверь, через окно выйдет. Стол опрокинет, посуду перемнет, окно — вдребезги. Найдет банку консервов, выдавит содержимое, как из тюбика.

Вернется охотник из деревни, а в избе — будто Мамай прошелся: все в перевертышки. Дверь чинить нужно, окно вставлять, стол поправить. Раз, другой стерпел охотник, потом решил проучить медведя. Подвесил он в дверях тяжелую чугунную мясорубку, дверь оставил отворенной, а сам подался в свою деревню. Медведь — тут как тут. С радости, что дверь отворена, разогнался, нырнул в избу, а мясорубка — тресь ему по башке! Он в окно вылез башку проветрить, снова в дверь, а мясорубка снова — бум! Он с развороту на улицу, а мясорубка снова — бум! Аж в глазах звездочки бесенятами запрыгали у бедняги. И такая нервность в ем сыграла, что сорвал мясорубку-обидчицу медведь и хотел уже забросить в кусты. Но тут до его носа запах мяса дошел. Давнул он чугунину раз, другой, еще приложился. Ни давке не поддается мясорубка, ни на скрут не идет. Привык он таким образом консервные банки открывать. Давит, давит, а ничего выдавить из мясорубки не может. Психанул медведь, утащил мясорубку далеко в лес, сунул ее под корень, да еще и косолапиной своей придавил.

Пришел охотник в избу и видит ту же картину: окно вдребезги, стол на боку, косяк двери выворочен. Поправил дверь, вставил окно, стол починил. Хватился мясорубки, а ее и след простыл. Закручинился охотник. На всю зиму приехал, как мясо заготовлять будет, если мясорубки нет. Ни пельменей, ни котлет не сделаешь.

Идет он лесом, нос повесил. Навстречу медведь, тоже, видимо, в думку ударился. Встретились внезапно на тропинке. Охотник ружье вскинул, прицелился.

— Не убивай меня, — взмолился медведушко. — Вот ты меня стрелишь, лося стрелишь, а что с мясом будешь делать? Мясорубки-то у тебя нет, — говорит.

«А и то правда», — подумал охотник.

— Показывай — где мясорубка.

Давай они прочесывать лес. Запамятовал медведушко где спрятал ее, горемычную. Видно, здорово чугунина его по башке шибала. Ходят по лесу кругами: медведь выворотень подымет, а охотник зоркими глазами поглядит. Медведь куст отворотит, а охотник пошарит рукой. Так они от одного куста к другому идут, от одного выворотня к другому. Вместе ищут — вместе одну работу делают, а работа, говорят, сближает.

Отыскали с горем пополам они мясорубку, а пока ползали, да под каждый выворотень заглядывали, договорились, что медведь не станет больше зорить избу, а охотник не будет преследовать медведя.

Так мясорубка помирила охотника и медведя — хозяина тайги.

2006 г.

Летит Орел в поднебесье, и с заоблачной высоты ему открывается огромное пространство. Красочные горные вершины на фоне белых барашков-облаков проплывают далеко внизу. В разрывах белой ваты простирается безграничная зеленая долина. Все как на ладони. Шумит ветер в его крепком оперении. «Мне все видно, никто не знает такой красоты. Никому она не доступна», — думает он, кружа в высоте. Вдруг резкий порыв ветра заломил крылья до боли, чуть не опрокинул его. Спикировал вниз Орел, спасаясь от шквального ветра, и сел на землю. Выбрал камушек, прогретый солнцем, уселся поудобней, сложил уставшие крылья и начал уже дремать.

На земле нет ветра ураганного, и солнце греет нежно. Здесь от ветра защищают его холмы, кусты и высокая трава. Заметил Орел, как уходит усталость. Земля ему силы дает. Вдруг ему почудился шелест травы. Он приоткрыл глаза и увидел сурка, пробегающего мимо. Увидел бы Орел Сурка с высоты, тут же камнем бросился на добычу, а тут, на земле, ему хотелось только покоя. Сурок тоже не испугался. Вот заметил бы он Орла, парящего в высоте, тут же юркнул в норку или притворился бы неподвижным столбиком. А тут, на своей родной земле, дремавший Орел показался ему совсем не страшным, и он остановился. Ему захотелось поговорить с Орлом.