Нина Долидзе - Грузинские народные сказки. Сто сказок

– Как ты смел так запоздать?!

– Великий государь, – кротко молвил заяц, – мне было поручено привести к вам зайца, я и вел его, но дорогой напал на нас другой лев, схватил того зайца и уволок его в глубокий овраг.

– А ну, покажи-ка мне его! – зарычал лев.

Заяц привел его к одному колодцу и сказал:

– Вот, государь, здесь он, только я боюсь заглядывать туда один, возьмите меня в лапы, и я покажу вам.

Лев взял в лапы зайца, и они заглянули в колодец. В воде, на дне колодца, появилось их отражение: лев держал в лапах зайца и глядел снизу вверх.

Разъяренный лев отбросил зайца в сторону и ринулся в колодец, чтобы наказать соперника и отнять у него добычу, но вода в колодце была глубока, и грозный лев утонул.

Узнали звери о том и возликовали, что избавились от лютого врага. А зайца благодарили сердечно.

Жил один царь. Было у него огромное поле. Вспахали царю то поле, засеяли, и поставил он двенадцать сторожей. Один стоит посреди поля, а одиннадцать целый день идут к нему от краев – никак не дойдут.

Весной, когда уродился хороший урожай, подошел к полю бык и стал поедать хлеб. В один миг съел весь урожай, но только съел – повалился и околел. У дохлого быка туловище лежит на царском поле, ноги же, хвост и голова – на соседском.

Взошло солнце, прилетела ворона, вонзила когти в быка и понесла его в гнездо. Вдруг видит ворона – пастух пасет овечье стадо; вороне понравилось место, села она на рог одной овцы, устроилась поудобней и стала закусывать быком. Ела, ела ворона – все съела. Обронила только бычачий бок и улетела.

Бок долго валялся на земле. Подул как-то ветер, поднялся этот бок и попал прямо в глаз пастуху. У пастуха было три зятя: царь птиц, царь зверей и царь морей. Пошел пастух к птичьему царю и говорит:

– Не знаю, что-то попало в глаз, не вытащишь ли?

Послал птичий царь всех птиц в глаз пастуху – отыскивать, что того беспокоит. Искали, искали птицы, две недели искали – не нашли и улетели.

Пошел пастух к царю зверей.

– Засорил чем-то глаз, не поможешь ли?

Послал царь зверей в глаз пастуха всех своих подданных – отыскать, что того беспокоит. Искали, искали звери, две недели искали – не нашли и разбежались.

Загрустил пастух, пошел к морскому царю. Морской царь открыл все моря и реки и напустил их на глаз пастуха. Шли, шли воды, две недели шли, наконец вынесли бычачий бок из глаза пастуха.

Отдохнул пастух, поблагодарил царя и ушел.

А бычачий бок валяется на берегу моря. Проходили берегом купцы, понравился им бычачий бок, выстроили на нем целый город и стали жить да поживать.

Но вот горе – осталось на кости немного мяса. Пришла лиса, стала дергать его; как дернет – закачается бок, рушатся купцовы дома.

Забеспокоились купцы, стали искать человека, что мог бы спасти их от такой беды.

Пришел к купцам трехдневный ребенок, сказал:

– Дайте три пули, избавлю вас от беды.

Обрадовались купцы, дали ему три пули. Выстрелил трехдневный ребенок в лису и убил ее. Взяли лису, освежевали ее и говорят ребенку:

– Что тебе дать за наше спасение?

– Дайте мне половину лисьей шкуры, – сказал он, – а другую половину оставьте себе.

Дали ему половину шкуры, а другой половиной весь тот купеческий город оделся.

Мальчик взял свою половину, сшил себе платье, только ни на рукава, ни на полы не хватило.

Кто больше: бык, ворона, овца, пастух, кость, лиса или тот ребенок?

– Ребенок, – скажут.

Медведь, волк и лиса встретились и стали жаловаться друг другу, что часто и подолгу бродят они голодные, что так и сводит им желудки. Поскулили они, поговорили и решили побрататься – отныне, что ни раздобудем, братски будем делить друг с другом; побратались, поклялись в верности друг другу и пошли вместе за добычей.

Идут они, ищут, чем бы поживиться.

Набрели на раненого олененка. Тотчас скрутили ему шею; уселись в тени на травке и стали делить добычу.

Вот и велит медведь волку, – а у того уж челюсть сводит от голода, так и поскрипывают зубы:

– Ну, волк, дели добычу.

– Голову тебе, – начал волк, – как нашему главе и господину, туловище мне, а ноги лисе, что так любит бегать.

Не успел волк и договорить, как медведь с такой силой хватил его лапой по голове, что горы эхом отозвались. Взвыл волк от боли и отлетел в сторону.

– А ну, лисонька, дели теперь ты.

Коварная лиса встала и льстиво начала:

– Голову тебе, как нашему главе и властелину, туловище тебе, так как ты всегда отечески печешься о нас, и ноги тебе, так как ты направляешь стопы свои всегда для нашего блага.

– Умница, моя лисонька, – говорит медведь, – кто научил тебя такому умному да толковому дележу?

– Как было не научиться уму-разуму, господин, – сказала лиса, – видя, как ты проучил волка.

Бежала по гумну лиса. Видит – валяются, пропадают колосья. Подумала: «Эти колосья мне добро принесут». Села и стала собирать колосья: увязала целый сноп, подхватила под мышку и пошла.

В пути застала ее ночь. Подошла лисица к одному дому, крикнула:

– Не пустите?

– Пустим! – ответили.

Дала лисица свой сноп и сказала:

– В курятник отнесите.

Взяли Лисицын сноп и отнесли в курятник, только уложили его так, чтобы куры не выклевали. В полночь, когда все спали, встала лисичка, вошла в курятник, взяла свой сноп и разбросала все колосья возле самого большого рыжего петуха. Наутро встала лисица, потребовала свой сноп обратно. Вошел хозяин в курятник и вынес лисице пустые колосья.

Заплакала лисичка:

– Только и было у меня, что эти колосья, и то ваш петух все зерно выклевал.

Спросил хозяин:

– Что же теперь делать, лисичка, чем твоему горю помочь?

– Или отдайте мне зерно, или отдайте того петуха!

Что делать хозяину? Взял и отдал того петуха. Взяла лисичка петуха и пошла своей дорогой.

Много ли ходила, мало – застала ее ночь в дороге. Заночевала лисичка у одного овцевода, привязала своего петуха и говорит:

– Смотрите не убейте моего петуха, не то овцу отниму.

– Хорошо, – сказали ей.